Он поразмыслил минуту:

— Нам самим надо посмотреть на эти дома.

— Ради Бога. Ступайте на Арклейн. Вам непременно нужно их посмотреть. Разве можно покупать кота в мешке? — Тадеуш улыбнулся, шрам на щеке обозначился резче, и он выпустил новое кольцо сизого дыма.

— Мы дадим вам знать о нашем решении после того, как поглядим на дома. — Дирк поискал глазами, куда бы поставить опустевший бокал, и не нашел ничего лучшего, чем пол.

— Обдумайте все как следует. — Тадеуш попыхивал трубкой и не сделал даже попытки подняться. — Нед, проводи гостей. И оставайся внизу — у нас будут еще посетители.

— Потенциальные вкладчики? — заволновался Гектор. Тадеуш пожал плечами:

— Меня ничто не ограничивает. Нужно ловить удачу. Вы печетесь о своей выгоде, я — о своей.

Гости в нерешительности постояли еще с минуту. Дирк хотел было что-то сказать, но Гектор тронул его за руку и красноречиво кивнул на дверь, и в сопровождении шаркающего ногами Неда оба покинули комнату.

Человек, к которому они приходили, послушал, как скрипнула входная дверь, и встал с ленивой улыбкой. Постучав трубкой по краю камина, вытряхнул недогоревший табак. Потом полез рукой под жилет и вытащил небольшую подушку.

— Парочка дуралеев, — объявил он, возвращаясь в комнату.

Его спина распрямилась, глаза засветились настороженным блеском — из дряхлого старика он в одну секунду превратился в сильного мужчину средних лет.

— Жадные дуралеи, Бен. Принеси мне горячей воды и полотенце. — Руперт склонился над старым, треснувшим зеркалом и дотронулся пальцем до лиловато-синего шрама. — Сработало хорошо. Как ты думаешь?

— Да. — Бен снял чайник с очага и налил кипяток в небольшую миску. — Давай я.

— Справлюсь сам. — Руперт окунул полотенце в воду и стер нарисованный шрам.

— Думаешь, они вернутся? — Бен подобрал бокалы с пола.

— Вернутся. И еще до того, как стемнеет. Мне кажется, я их сильно напугал, когда сказал о конкурентах, которые буквально пасутся у нашего порога. Так что побудь здесь и выслушай их, когда они заявятся. Назначь встречу на вечер в пятницу. Сообщи, что в этот день состоится заседание комитета, так что у них будет возможность встретиться с остальными членами именно тогда, когда мы станем обсуждать дела.

— А кто сыграет роли членов комитета? — Бен разворошил угли в камине, чтобы они быстрее прогорели.

— Старина Фред Гримфорд и Теренс Шотли, — усмехнулся Руперт. — Им понравится спектакль.

Бен рассмеялся. В «Королевском дубе» собиралось много людей, привыкших и не к таким представлениям.

— Тогда я пока здесь останусь.

— Спасибо. — Руперт снял поношенный белый парик с косичкой и разгладил волосы, сбросил запятнанный костюм и надел свою обычную одежду. — На заседание комитета, пожалуй, надену другой наряд. Пусть видят, что я могу выглядеть пристойно.

— Но сегодня ты казался настоящим злодеем, — заметил Бен, подбирая одежду. — Один шрам может напугать до смерти.

— Наши приятели хотели увидеть злодея, и мы обязаны были его им предоставить. Уверен, они никогда бы не поверили в подлинность дьявольского плана с домами, если бы его преподнес человек, одетый, с их точки зрения, прилично. Мошенники и вымогатели не могут быть похожи на них. — Его голос зазвенел от сарказма.

— Если ты это говоришь, наверное, так и есть. Руперт ничего не ответил. Последний раз оглядев себя в зеркало, он надел шляпу и взял изящную трость. Нажал на хитроумную кнопку на набалдашнике, и изнутри выскочило страшное лезвие.

— Ждешь неприятностей? — коротко поинтересовался Бен.

— В здешней округе надо все время быть начеку. — Он снова нажал на кнопку, и клинок исчез в трости. — Опаздываю, а сегодня придворный день. Если не успею вовремя, чтобы сопровождать Октавию, она отрежет мне уши и скормит воронам.

— Не похоже на тебя. Ник, — проворчал Бен, спускаясь с ним вместе по лестнице. — Разве можно позволять женщине верховодить?

Руперт улыбнулся:

— Верховодить? Я бы выразился не так. Она не верховодит, не настаивает на своем. Просто не обращает внимания на спорящую сторону, если ей это неудобно.

— Под спорящей стороной ты имеешь в виду себя?

— Себя, — согласился он.

У подножия лестницы они повернули направо, к выходящей на реку маленькой двери. Руперт отодвинул тяжелый засов, и дверь открылась. Позеленевшие от водорослей ступеньки вели прямо к воде, где на волне подпрыгивал ялик, привязанный к железному кольцу в стене.

— Раньше ты никогда в паре ни с кем не работал, — не унимался Бен, отвязывая утлое суденышко. — Особенно с женщинами. Я думал, ты вообще имеешь с ними дело лишь в постели и на кухне.

— Человек может менять свои взгляды, — глубокомысленно возразил Руперт. — Октавия совсем не похожа на других женщин. — Он спрыгнул в ялик и вставил весла в уключины.

— Думаешь, на нее можно положиться? — Бен бросил фалинь на дно. — Вот только Бесси была вне себя, — А теперь? — Руперт посмотрел на Бена, фигура которого темнела на ступенях в сгущающихся сумерках. — Передай Бесси, чтобы занималась своим делом. Я очень ценю ее заботу, но с мисс Морган разберусь как-нибудь сам.

— Не обижайся.

— Я и не обижаюсь. Сообщи на Довер-стрит, когда увидишь наших приятелей. Ладно, до пятницы.

— Пока. Знаешь… А то дело, в пустоши… Руперт насторожился. Он лишь мельком упомянул Бену о неожиданном появлении вместе с почтовой каретой сыщиков. Но Бен тогда ничего не ответил.

— Думаю перемолвиться с Моррисом словцом. А у Мебба есть люди, которые за ним присмотрят. Что на это скажешь?

— Скажу, что больше не хочу подобных сюрпризов, — ответил Руперт. — Особенно когда рядом Октавия.

— Она снова была с тобой на дороге? — выпучил глаза Бен.

— Да. Один из тех случаев, когда она предпочла не прислушиваться к спорящей стороне, — грустно вздохнул Руперт. — А поскольку я предполагаю, что она будет и дальше так себя вести, то неизбежны сюрпризы и в будущем.

— Ну и ну. — Бен почесал затылок. — Большая дорога для женщины не место.

— Сам знаю, Бен. Сам знаю. — Руперт насмешливо улыбнулся и, сильно оттолкнувшись от стены, вывел суденышко на стремнину.

Его попытка навсегда запретить Октавии ездить за ним в пустошь позорно провалилась. Девушка просто отказалась повиноваться. Руперт и сейчас видел, как она сидит за туалетным столиком, обтачивает ногти и покорно слушает его разгневанную речь. Но стоило ему замолчать, как она с улыбкой заявила, что беспокоиться не о чем, она знает, что делает, и раз ее присутствие уже два раза оказалось таким полезным, она и в будущем будет с радостью ему помогать. Если они вместе пользуются деньгами, добытыми на большой дороге, то вместе должны и рисковать. В ее веселой уверенности и лучезарном упрямстве было нечто такое, что чуть не заставило его рассмеяться. Да, Октавия не тепличный цветок, и с преступным миром ее знакомить не надо: она сама давным-давно в него вошла. Пришлось удовлетвориться обещанием, что на большой дороге она станет ему полностью подчиняться. Хотя до тех пор, пока не удастся обнаружить шпиона в «Королевском дубе», если он там есть, Руперт не собирался рисковать головой.

Ялик тихонько ударился носом в противоположный берег. Перевозчик, заметив Руперта, быстро спустился вниз, чтобы принять конец.

— На воде становится холодно.

— Да, еще недели две до того, как потеплеет вечером. — Руперт спрыгнул на землю, бросил перевозчику шиллинг. Сверху с набережной послышались голоса и топот ног.

— Что это?

— Ах, это… Марш протестантов против католиков. Сейчас накачаются пивом, раззадорятся и готовы будут последовать за лордом Джорджем Гордоном хоть в преисподнюю. — Он проводил Руперта по лестнице. — Не то чтобы я держался за католиков или был сторонником Акта о свободной католической церкви. Но по мне, этот их лорд Гордон говорит уйму чепухи. Вот только что я сказал то же самое миссис…

— До свидания. — Руперт оборвал на полуслове своего красноречивого провожатого и быстро зашагал вверх по улице.