Перкинс отвел кабриолет к обочине и надежно привязал Джинго к побегу дуба. Миссис Беррел раздумывала, что делать, когда услышала стук колес приближавшегося экипажа. Она оглянулась и, к своему облегчению, узнала кучера небольшой коляски, влекомой парой гнедых. Да это сквайр с женой!

Прежде чем миссис Беррел успела окликнуть его, сквайр Рипли понял, что что-то неладно. Он остановил лошадей рядом с кабриолетом и спросил:

— Какая-то беда, миссис Беррел? Мы можем чем-то помочь?

— О, сквайр! Слава Богу, вы здесь! — взволнованно вскричала миссис Беррел. — Полковник Деннинг... боюсь, его убили!

— Не может быть! Богом клянусь, я в жизни... — потрясенно пробормотал сквайр.

Он немедленно развил бурную деятельность: Перкинса послал в деревню, чтобы найти врача и привезти сюда, а сам внимательно осмотрел Деннинга. Судя по всему, полковника действительно убили. Но тут Деннинг вдруг пошевелился. К общему изумлению, глаза его открылись, и он застонал.

— А-шер... вы должны, — слабо проговорил он. Вздрогнул, втянул в себя воздух и попытался снова: — Ашер должен... — Глаза Деннинга закрылись. Он, похоже, перестал дышать, но потом с агонизирующим усилием заставил себя открыть глаза и едва слышно прошептал: — Книга , Сосера... стихи...

Миссис Беррел попыталась остановить его.

— Берегите силы, — посоветовала она. — Сюда едет врач.

С мольбой глядя на миссис Беррел, полковник хрипло выдавил:

— Я... подвел... его. Ор...би... — Он снова задохнулся и, собравшись с угасающими чувствами, пробормотал: — Скажите Ашеру... скажите Ашеру...

Веки его опустились.

Прошло минуты две, прежде чем полковник снова открыл глаза и с неожиданной силой вскричал:

— Скажите, ему!

Наступило ошеломленное молчание, и полковник испустил последний вздох.

Миссис Беррел наклонилась и очень бережно положила пальцы на его запястье. Потом взглянула на сквайра.

— Он мертв. Убит.

Новость о том, что полковника Деннинга убили на тихой проселочной дороге, а его убийцу видели двое местных фермеров, пронеслась по округе лесным пожаром. В домах, равно богатых и бедных, в полях и пабах, на фермах и в лавках эта шокирующая тема была предметом всех разговоров.

Дворянин, полковник, убит средь бела дня на дороге! Застрелен! Такого здесь не бывало много лет, если не считать случая, когда сестра богатого землевладельца мистера Локхида погубила себя, влюбившись в местного контрабандиста и сбежав с ним. О, как тогда работали злые языки! Но все соглашались, что бегство девицы, хоть и было крайне шокирующим, не шло ни в какое сравнение с убийством полковника. Даже вспомнилась трагическая гибель Винсента Беверли тридцать лет назад. Конечно, гибель Беверли вызвала лишь смутные подозрения, никто не был уверен, что его убили. Но в том, что Деннинга хладнокровно застрелили, никто не сомневался.

Вследствие этого похороны полковника привлекли куда больше внимания, чем в обычных обстоятельствах. Когда гроб опускали в могилу, Ашер, мрачный, с напряженным и осунувшимся лицом, ловя взгляды любопытных зевак, прошептал Джулиане:

— Неужели им больше нечего делать, кроме как глазеть на нас?

Она успокоила мужа, положив ладонь на его руку.

— Они не хотят ничего дурного. Все знали твоего отчима. Люди любили его за дружелюбие и веселость. Многие пришли бы, даже если бы его не убили.

Ашер с глубоким вздохом кивнул, сдерживая бессильную ярость. При виде измученных лиц брата и сестер, стоявших у могилы, ярость только усилилась. Он защищал их, сколько помнил себя, но их скорбь, их потеря были так велики, что он ничем не мог им помочь. Только изнемогал от бешенства. Хотя они послали известие Роберту, сражавшемуся Бог знает где, на континенте, все же сознавали, что даже если ему дадут отпуск, маловероятно, что он приедет вовремя. Ашер страдал и из-за него. Теперь брату придется в одиночку выносить эту ужасную боль. Потерять отца — так внезапно, так страшно...

Потрясение для всей семьи было ужасным. Ашер угрюмо признался себе, что, несмотря на все недостатки, Деннинг по-своему любил детей. Все они будут тосковать по нему.

К своему удивлению, Ашер обнаружил, что и он скорбит о кончине человека, которого, как думал, презирал. Но пусть он не любил Деннинга за боль и отчаяние, которые тот так легкомысленно причинил его матери, за безразличие к судьбе и будущему детей даже в самые мрачные моменты он не желал отчиму смерти. Он просто хотел, чтобы все было по-другому, чтобы он изменился и стал более ответственным. Но никогда не желал смерти. И уж тем более — такой.

Смерть Деннинга явилась для него сильным ударом. Впервые за столько лет он осознал, что, несмотря на чувство обиды и презрение, по-своему любил отчима.

Ашер горько усмехнулся. Возможно, между ним и отчимом не такая уж большая разница.

После похорон поверенный зачитал завещание. Совсем простое. Написанное через несколько дней после покупки Ррузвейла. И никаких сюрпризов. Как было известно Джону и Ашеру, Роузвейл переходил к Роберту. Сар Деннинг, всю жизнь не имевший ни пенни в кармане, но знавший, что дочери благополучно пристроены, Джон — наследник Эппл-Хилла, а Ашер вполне способен позаботиться о себе, указал, что остальные вещи необходимо разделить между детьми и пасынком, Ашер был тронут, узнав, что письменный стол Джейн переходит именно к нему и что на этот счет дано специальное указание.

Но был и один сюрприз: дополнение к завещанию, подписанное и заверенное свидетелями за день до гибели, в котором Деннинг оставлял Ашеру свою маленькую библиотеку. Не слишком заядлый читатель, Ашер был несколько удивлен, но только пожал плечами. При жизни он никогда не понимал отчима. Как же сможет он понять его после смерти?

После чтения завещания Марта и Элизабет вместе с мужьями несколько дней прожили в Эппл-Хилле. Вместе с Ашером и Джулианой они помогали разбирать вещи Деннинга и утешали друг друга, В понедельник утром, через одиннадцать дней после похорон, сестры, плача, распрощались с родными и отправились по домам. Ашер вместе с Джулианой, миссис Мэнли и Джоном провожал их, стоя на подъездной дорожке. Ашер со смешанными чувствами следил за большим дорожным экипажем. С одной стороны — какое облегчение: не видеть слез, скорбных лиц, рыданий... не слышать жалобных вопросов, вопросов о смерти Деннинга, на которые не находилось ответов, Но почему же ему так тяжело с ними прощаться?

Когда экипаж исчез за поворотом, оставив облако пыли, все четверо медленно побрели к дому. Все были не слишком расположены к беседе и, придя в гостиную, молча расселись по креслам и диванам.

Миссис Мэнли, усталая и осунувшаяся, подвела итоги.

— Я рада, — с обычной откровенностью объявила она, — что это ужасное испытание позади и мы можем идти дальше.

— Поверить не могу, что его больше нет, — хрипло выдавил Джон. — Все время прислушиваюсь, не раздастся ли топот копыт его коня. Кажется, он вот-вот войдет в дверь с каким-нибудь анекдотом или остроумной историей.

Миссис Мэнли кивнула:

— Я испытывала то же самое, когда ваша мать нас покинула. Все время казалось, что слышу ее голос, смех и что она вот-вот появится, с рассказом о вашей очередной проделке или похвалами вашему уму. Знаю, что это вряд ли тебя утешит, но, поверь, в точности как после смерти матери, боль постепенно утихнет, и ты сможешь думать об отце, и сердце уже не будет саднить так сильно. Тебе всегда будет его недоставать, как и матери, но время действительно лечит раны.

— Ты справишься? — спросил Ашер, вглядываясь в лицо брата.

Джон ответил кривой улыбкой:

— Могу я напомнить тебе, хоть ты, похоже, думаешь иначе, что я уже взрослый человек и не нуждаюсь в нежных заботах старшего брата. Конечно, справлюсь. Однако думаю, что как только сумею уверить себя, что фермы несколько недель смогут без меня обойтись, поеду в Брайтон, позабавлюсь выходками Принни.

Ашер кивнул, подумав, что Джону не помешает побыть вдали от Эппл-Хилла, от жадных взглядов и нестихающих сплетен.