— Кто знает? — пожал плечами Джон. — Но было что- то такое... — Помолчав, он выпалил: — Прости, наверное, мне не стоило упоминать об этом. Я не так умен, как ты. Прожил большую часть жизни в Эппл-Хилле и немногим лучше деревенского простака, однако я не такой уж глупец и чувствую, что между отцом и Ормсби происходит нечто странное.

Ашер долго смотрел на брата, потом сказал:

— Что ж, для меня это достаточно убедительно. Однако помни: всякий, кто посчитает тебя глупцом или посмеет назвать деревенским простаком, будет иметь дело со мной.

— Я и сам могу за себя постоять, — пробормотал Джон. — Совершенно не обязательно меня защищать.

— Дорогой мой, — воскликнул Ашер, вскидывая брови, — ты неверно оцениваешь ситуацию! — И хотя лукавые искорки в его глазах противоречили надменному тону, он лениво протянул: — Если кто-то выскажется о тебе плохо, это скверно отразится на мне, так что мне ничего не остается, кроме как принять меры...

— О, если смотреть на это с такой точки зрения... — рассмеялся Джон.

Ашер с задумчивым видом простился с братом и уехал. Он доверял чутью Джона, и если тот почувствовал что- то неладное, вполне вероятно, так оно и есть.

Должно быть, речь действительно идет об убийстве. Внебрачный ребенок, даже рожденный от женщины высокого положения, может вызвать скандал. Но маркизу и это нипочем. Совращение невинной? Тоже малоприятно.

Однако общество склонно прощать любые подлости человеку богатому и знатному. Шулерство? Нет, не то.

Ашер нахмурился. Хотя шулерство может повлечь за собой серьезные проблемы. Особенно если оно будет доказано и станет широко известно. Тогда от Ормсби отвернутся все, и ни один благородный человек мне станет играть с ним... и не позволит переступить порог своего дома. Несколько минут Ашер обдумывал ситуацию. Из всех преступлений, в которых можно обвинить Ормсби и до которых может докопаться полковник, шулерство все же казалось наиболее вероятным. Но какие доказательства отыскал отчим? Обычно шулера разоблачают во время игры, а получить доказательства через несколько недель просто невозможно. Кроме того, должны найтись и другие свидетели. Не имея свидетелей, отчим может до второго пришествия утверждать, что Ормсби плутовал в караты, и никто ухом не поведет.

Ашер с сожалением отказался от этой идеи.

Нет. Все-таки здесь не шулерство. Должно быть, речь идет об убийстве. Но что это за убийство? И когда было? И тут Ашер вспомнил о слухах, которые бабушка передала ему прошлой ночью. Если им верить, несколько уважаемых в округе людей подозревали, что Ормсби причастен к гибели родного брата. Говорили, что он убил его, как Каин Авеля. Зная Ормсби, можно было с уверенностью сказать, что он способен и на такое. Но если предположить, что маркиз действительно убил брата из-за титула... какие доказательства могли попасть в руки полковника? Вряд ли Ормсби так глуп, что признается в этом письменно. И все же десятилетия спустя какие-то доказательства попали в руки полковника.

Нет, если это и убийство, то оно должно быть не таким давним. Однако участие Ормсби в гибели простого смертного можно объяснить или проигнорировать: к несчастью, общество склонно смотреть сквозь пальцы на деяния людей, подобных маркизу. Конечно, носить клеймо убийцы крайне неприятно, но деньги и помощь влиятельных друзей выручат из любой ситуации. Злые языки вряд ли уймутся, но Ормсби будет все нипочем. А вот если убитый — важная персона... Хм!.. Вряд ли маркизу в этом случае удастся выйти сухим из воды, несмотря на знатность и богатство.

И что-то Ашер не мог припомнить ни одной подозрительной смерти какого-то знатного члена общества. Может, он просто гоняется за тенями?

Пожав плечами, Ашер подстегнул коня.

Вскоре он спешился перед крыльцом Керквуда и, оставив перчатки и шляпу у Хадсона, отправился в библиотеку, где его ждал мистер Керквуд.

Мужчины обменялись любезностями, и Ашер не мог не отметить, что отец Джулианы словно воспрянул духом. Ашер не сомневался, что Джулиана отдала отцу письма и те были уничтожены.

Мистер Керквуд уселся в удобное кресло и, вежливо улыбнувшись, спросил:

— В вашей записке, присланной сегодня утром, вы написали, что хотели бы меня видеть?

— Благодарю за то, что сразу согласились меня принять, — ответил Ашер. — Завтра поутру я уезжаю в Лондон и надеялся до отъезда поговорить с вами. — Немного поколебавшись, он выпалил: — Понимаю, что Джулиана взрослая и независимая женщина и мне не требуется испрашивать вашего позволения, но мне бы очень хотелось, чтобы вы разрешили ухаживать за вашей старшей дочерью. Я собираюсь жениться на ней по специальному разрешению и не намерен долго тянуть.

Удивительно, но мистер Керквуд не выглядел особенно пораженным. И судя по всему, для него многое прояснилось. Несмотря на постоянную тревогу из-за угроз Ормсби, мистер Керквуд был довольно наблюдательным человеком и заметил, что, пока миссис Мэнли навещала Талию, Джулиана гуляла по саду с Ашером. Кроме того, когда Ормсби безобразно вел себя во время ужина, именно к Ашеру обратилась Джулиана с просьбой разрешить опасную ситуацию. Глядя на элегантно одетого молодого человека, мистер Керквуд не мог не заметить, что он человек волевой и решительный. Такому лучше не становиться на пути. Но он также сознавал , что в сложных, даже опасных ситуациях Ашер Корделл всегда сможет прийти на помощь. Он надежный человек. И тут его осенило. Похоже, перед ним тот, кто раздобыл для Джулианы письма Талии. Ашер не только спас его младшую дочь — он вытащил из ада всю его семью и теперь хочет жениться на его старшей дочери?!

Ради всего святого! Он с радостью отдаст ему руку Джулианы, Хотя бы за этот благородный поступок! Ведь он их спаситель. Сегодняшняя встреча с Ормсби пройдет совершенно иначе, и надо сказать за это спасибо Ашеру. Он в огромном долгу у него, и если Корделл хочет жениться на Джулиане, он не посмеет отказать.

Мистер Керквуд отвел взгляд от лица Ашера. Его роль в возвращении писем Талии должна оставаться тайной. И Джулиана не зря держала его имя в секрете.

Понимая, что нужно что-то сказать, мистер Керквуд спросил:

— Вы уже обсуждали это с Джулианой?

— Да, но, признаюсь, она, согласившись стать моей женой, тут же взяла обратно свое слово, — улыбнулся Ашер. — Я намереваюсь ее уговорить.

Мистер Керквуд с восхищением уставился на него. Ничего не скажешь, грозный противник!

— А вы сознаете, что у меня нет никакой власти над ней? — предупредил он. — Вам придется каким-то образом заставить ее передумать.

Глаза Ашера блеснули.

— Значит, вы даете свое благословение?

Мистер Керквуд откинулся на спинку кресла и, усмехнувшись, заметил:

— Мы с вашей бабушкой — старые друзья. Я знал вашу мать и восхищался ею. А сами вы человек не бедный, землевладелец. Ваши арендаторы говорят о вас только хорошее, соседи в один голос хвалят за преданность братьям и сестрам. Дорогой мальчик, я буду счастлив и рад приветствовать вас как нового члена семьи.

— Спасибо, — кивнул Ашер, польщенный ответом мистера Керквуда.

Он не ожидал каких-либо возражений на свое предложение, и даже если бы отец Джулианы не одобрил этот брак, особой роли это не играло. Прежде всего нужно было убедить Джулиану, чтобы она вышла за него. Чувствуя, что от него требуется нечто большее, он пробормотал:

— Я буду вашей дочери хорошим и любящим мужем. И думаю, для нашего спокойствия будет лучше, если мы пока никому не расскажем о нашей договоренности.

— О Господи, конечно! — выдохнул мистер Керквуд.

Июль в Лондоне выдался жарким и влажным, и Ашер, поднимаясь по лестнице дома на Фицрой-сквер, где у него были свои апартаменты, от всей души надеялся, что меньше чем через двадцать четыре часа скажется на дороге, ведущей в Кент. Прибыв в столицу ночью в понедельник, Ашер, хоть и устал от бесконечной скачки, все же успел узнать, что Роксбери по-прежнему живет, в своем лондонском доме и в среду вечером ужинает с друзьями из Королевской гвардии.