Из горла десантника вырвалось сдавленное рычание, когда брюнет, злорадно оскалившись, шагнул ему навстречу, блеснув синеватым с муаровым узором лезвием старинного кинжала. Позади него, не замечая изменившейся ситуации, содрогался в экстазе тощий.

— Еще одна жертва! Очень кстати! — прокаркал брюнет, выдавая свою главенствующую роль в убийстве, и клинок метнулся к шее десантника.

Заученным жестом Сергей перехватил руку напавшего, удовлетворенно отметив хруст ломающихся костей и на развороте носком тяжелого ботинка вбил гениталии тощего ему в брюхо. Тощий кубарем отлетел в сторону, по-лягушачьи распластавшись на траве. Сергей взглянул на девушку, и желудок его болезненно трепыхнулся: порезы, замеченные им ранее, оказались лишь малой долей доставшихся девушке мучений: тело несчастной было жутко искромсано — груди отрезаны, живот вспорот, глубокая рана поперек шеи почти отделила голову от тела…

Холодная ярость затопила рассудок. Уловив краем глаза движение, Сергей развернулся к брюнету, тянущемуся здоровой рукой к инкрустированной драгоценностями рукояти выроненного кинжала, и пнул его в локоть. Брюнет закричал, почуяв, что искалечен навсегда, но даже заходясь в крике, он не сводил с Сергея ненавидящего взгляда.

Сергей мысленно примерился для нанесения завершающего удара, но в последний миг замер.

— Нет, сволочь, так легко ты не отделаешься! Твое место в тюрьме — там тебе лучше объяснят, что такое жизнь. А это, чтоб ты не убежал, пока я за милицией хожу, — добавил Сергей и раздробил убийце колено, выплеснув тем самым неудовлетворенную жажду мести за истерзанную девушку.

Словно не чувствуя боли, брюнет сверкнул бешеным взглядом фанатика, изогнулся и вцепился зубами в брючину Сергея, вырвав изрядный клок ткани.

— Иди, урод, зови ментов, я подожду, — прохрипел он невнятно — ткань слюнявым языком свисала из разбитых губ.

Не отвечая, Сергей развернулся и бросился назад, к станции метро. Он бежал, зная, что девушка мертва, а некрофилы не сбегут, но идти спокойным неспешным шагом не давала бушевавшая в груди нестихающая ярость.

Дождавшись его ухода, Младший Адепт оперся на локоть правой руки и, борясь с болью, подтянул непослушное тело ближе к девичьему трупу. Левая рука безжизненно волоклась по земле, кисть правой свисала, выгнувшись в запястье под неестественным углом, ботинок на покалеченной ноге цеплялся за неровности, вызывая всплески боли в раздробленном колене. Лицо его побледнело, но в глазах по-прежнему горел фанатичный огонь дьявольской ненависти.

Годы унижений, годы мучений и боли, сопровождавшие его восхождение по ступеням иерархии, бесконечное корпение над зашифрованными древними текстами не могли быть напрасными. Этот паршивый город еще будет лежать у его ног!

Адепт злобно заурчал сквозь стиснутые зубы.

Еще не все потеряно! Магический ритуал, частично найденный в рукописях Магистра Кроули, частично додуманный им самим, должен был помочь ему в достижении сферы Марса и стать Старшим Адептом. Только бы успеть его завершить!

Склонившись над телом, он выплюнул по-прежнему удерживаемый в зубах клочок брючины и булькающе рассмеялся.

— Эта жертва не пропадет даром, — прошептал он, обмакнув вывернутую кисть в разверстую рану распоротого живота. Рука окрасилась алым цветом, он провел ею по траве, оставляя кровавый след. Медленно, но неотвратимо вокруг жертвы возникал треугольник Соломона — вместилище для вызываемого демона.

Дежурный по станции, недоверчиво выслушав сбивчивый рассказ Сергея, все же решил вызвать подкрепление. ОМОН не заставил себя ждать: не прошло и десяти минут, как Сергей повел их к месту убийства.

По дороге лейтенант то и дело подозрительно косился на проводника: экс-десантник на полголовы возвышался над самым рослым из его отрада. На скулах парня, украшенных багровыми пятнами, играли злые желваки, кулаки то и дело сжимались, демонстрируя роговые наросты на костяшках.

— Что, если маньяк-убийца идет рядом с ним? — Тревога явственно читалась на веснушчатой физиономии лейтенанта. — В наручники бы его, до выяснения…

Надуманные страхи рассыпались в прах при виде превращенной в сатанинский алтарь поляны: выпотрошенный труп девушки оказался заключенным в начерченный кровью круг, в свою очередь вписанный в треугольник. По сторонам треугольника вились надписи на давно забытых языках.

Во втором, уже двойном, круге сидел одетый в черное брюнет с искалеченными руками и раздробленным коленом. При появлении ОМОНа он бросил на них быстрый взгляд, не переставая произносить текст на незнакомом лейтенанту языке. Высокий голос звенел повелительны ми интонациями, но обращался брюнет к лежащему напротив девичьему трупу, отчего казалось, что он сошел с ума.

Кровь из прокушенной вены некроманта, которой он нанес на траву подле себя охранные знаки и надписи, продолжала тягуче стекать ему под ноги, образовав небольшую лужицу.

Когда на поляну вышел Сергей, некромант предельно возвысил голос, затем обернулся и визгливо бросил ему в лицо:

— Я не успел, мерзавец! Но не радуйся: силой, данной мне тайными именами Бога, я повелеваю: пусть твой путь будет пролегать в крови!

Похоже, все остатки сил вложил он в это проклятие и рухнул, извиваясь в конвульсиях. Рассыпались оковы воли, сдерживающие демона, и он, невидимый никем, кроме умирающего Адепта, шагнул за пределы сдерживающего знака и схватил его за горло когтистой лапой.

Леденящий ужас пронзил сердце мага. Лицо его посинело от удушья, глаза вылезли из орбит. Еще несколько долгих, как вечность, секунд, и душа Адепта перекочевала к своему новому повелителю.

ОМОН непонимающе следил за происходящим.

— Я эту скотину и раньше видел, — сумел наконец выговорить лейтенант побелевшими от нерастраченной злости губами. — Его за издевательство над животными привлечь хотели, а он уже до людей добрался…

Старшина, отбросив за спину ненужный автомат, тронул шею по-прежнему лежащего без движения помощника и распрямился.

— Второму тоже кранты, — безучастно заметил он и кивнул в сторону Сергея. — Что с этим делать будем? Похоже, парень чуть перестарался, но я его понимаю.

Лейтенант долго смотрел на истерзанное девичье тело, затем расстегнул кобуру и, достав штатный «Макаров», сапогом перевернул труп некрофила и выстрелил ему в лоб.

— Напасть хотел, гад, — пояснил он, — а до того подельника своего искалечил. Свидетель ничего не видел — только слышал крики.

Бойцы, не раз бывавшие в горячих точках и давно усвоившие разницу между духом и буквой закона, никак не отреагировали на это заявление.

— Ты же сразу, как шум услышал, милицию вызывать побежал? Я правильно говорю? — обратился он уже к Сергею, сделав ударение на последней фразе; дождался утвердительного ответа и продолжил: — Можешь быть свободен, нам здесь посторонние без надобности.

Сергей молча развернулся и вышел на дорожку, не прощаясь с деланно не замечавшим его ОМОНом. На границе парка его догнал старшина и пошел рядом, буркнув:

— Я тебя до дому провожу. На всякий случай.

Сергей не возражал, понимая, что пошел с ним старшина не просто так — доверчивые да добренькие в ОМОНе не служат.

— Можешь зайти, — сказал Сергей у дверей квартиры, — родне, если проснутся, скажу, что служили вместе. Подтвердишь — матери волноваться нельзя, сердце больное.

— Некогда мне чаи гонять, — отозвался старшина, но в прихожую все же зашел, цепким взглядом окинул вешалку и обувную полку и, похоже убедившись, что Сергей и впрямь живет здесь с родителями, затопал вниз по лестнице, сочтя миссию выполненной.

Родители действительно уже спали, и Сергей без аппетита, в силу привычки, поужинал парой бутербродов с кефиром, затем ушел в свою комнату и лег в постель.

Видения обрушились на него, стоило закрыть глаза: ритуальное убийство и совершенное им возмездие, хлопок лейтенантского пистолета и безумное проклятие умирающего мага… Карусель смерти начала свое вращение. Сопящий насильник на еще теплом теле, оскал некроманта, вздувшиеся сизые внутренности, выпирающие из распоротого живота, и снова: кровавый треугольник, клочок ткани, прилипший меж отрезанных грудей, бьющийся в судорогах колдун…