– Хорошо, – ответила Люси и поставила чайник на плиту.

Молли сидела на скамейке, зажав ладони между коленями, и старалась не смотреть на забинтованную голову хозяйки и закованную в гипс ногу. Что же это была за кошмарная авария? Молли не знала, как начать разговор. Ладони вспотели, – как всегда, когда она нервничала. Люси первой нарушила молчание:

– Прости, что я так долго не давала о себе знать. Ты, наверное, решила, что я про тебя забыла. Но я исчезла по двум причинам. Во-первых, в мою жизнь вошло нечто очень серьезное, и я никому не могла рассказать об этом. А затем я попала в аварию. Машина загорелась, мое лицо теперь страшно обожжено. Я до сих пор не могу нормально есть – приходится сосать суп через соломинку и печенье, которое тает во рту. Горло повреждено дымом. Голос, как слышишь, тоже изменился. Наверное, он навсегда останется таким хриплым, и я никогда больше не смогу петь высокие ноты. Врачи говорят, что у меня на лице до конца жизни останутся шрамы, а на голове еще и проплешины. Но, – Люси грустно улыбнулась, – мне повезло, что я осталась жива. Теперь вот отношусь ко всему гораздо серьезнее.

От ужаса Молли не могла произнести ни слова и только неловко молчала. В последние месяцы она действительно обижалась на Люси, что та забыла о ней. Ей и в голову не приходило, что с библиотекаршей могло случиться такое жуткое происшествие. Теперь девочке даже стало стыдно за свои мысли.

– Не беспокойтесь из-за меня, – торопливо проговорила она. – То есть я и вправду задумывалась, куда вы исчезли, но у меня было столько хлопот в приюте – ремонт, отделка, куча всего другого. Хотя, если бы не вы, мы бы не смогли все это затеять. Теперь у нас гораздо уютнее. Все довольны. И в школе стало лучше, потому что миссис Жаббс ушла. Ну, точнее, ее уволили.

– Я слышала, ее выгнали из-за того, что она говорила всем и каждому, какая она плохая учительница, – откликнулась Люси.

– Она и впрямь была ужасна, – подтвердила Молли, надеясь, что Люси не осудит ее. Ведь это она под гипнозом вынудила сварливую миссис Жаббс говорить о себе гадости. – Но с тех пор я прекратила заниматься гипнозом. Почти с самого Рождества, с той минуты, как сошла с самолета, я ни разу никого не загипнотизировала.

Она надеялась, что Люси похвалит ее за такую самоотверженность, но та лишь пристально смотрела на нее.

– Прекратила заниматься гипнозом? Почему? Разве тебе ничего не нужно?

Эти вопросы застали Молли врасплох.

– Я… гм… я об этом не задумывалась. Просто пообещала Рокки, что никогда больше не буду гипнотизировать.

– Ну и ну. – Люси надолго замолчала. Потом сказала: – Бери свой сок и это печенье. Пойдем в гостиную. – И заковыляла к другой двери.

Молли последовала за ней. Войдя в гостиную, она на миг даже забыла о Люси и ее повязках – ее ошеломило великолепие комнаты. Это был настоящий храм гипнотизма.

Посредине стоял стол. Его поверхность украшал инкрустированный медью узор в виде спирали. Молли взглянула на рисунок. Примерно такая же спираль украшала маятник, который когда-то был у нее. Казалось, медные витки притягивают ее взгляд к точке в самом центре стола. На девочку нахлынула приятная расслабленность. Она тотчас же отвела глаза.

– Этот столик – гипнотический?

– Не исключено, – ответила Люси.

– Теперь я всегда настороже. Помните, как легко вы меня загипнотизировали в прошлом году?

– Ну, как я уже говорила, мне хотелось, чтобы ты нашла книгу, – сказала Люси. – Не волнуйся, больше мне нет нужды тебя гипнотизировать.

– Все равно. Меня уже не удастся так легко застать врасплох, – отозвалась Молли, проводя пальцами по завиткам медной спирали. – Наверное.

Молли и впрямь насторожилась. Вся обстановка этой комнаты напоминала ей о немыслимой силе гипнотизма. Над камином, в котором весело полыхал огонь, висел портрет викторианского джентльмена с бакенбардами, в черном фраке и цилиндре. Из верхнего кармана жилетки свисала золотая цепочка, на конце которой блестели часы. Молли тотчас же узнала старика.

– Да, это и есть великий доктор Логан, – подтвердила Люси, усаживаясь в кресло. – А все вещи, что ты здесь видишь, когда-то принадлежали ему и передавались из поколения в поколение. Например, этот стол. А в шкафу у тебя за спиной лежат те самые часы, которые он держит на этом портрете. Он использовал их в качестве маятника. Объездил всю Америку, демонстрировал возможности гипноза. Так он и разбогател. У меня есть множество фотографий с его выступлений. А вот его коллекция миниатюрных часов. Взгляни.

Молли подошла к шкафу. Он был полон коричневатых фотографий в серебряных рамках. На них были люди в пышных нарядах. На фотографии доктор Логан театрально позировал на сцене возле очень странной фигуры. Женщина лежала на спинках двух стульев – прямая как доска, голова на одном стуле, ноги на другом. Тело ее ничто не поддерживало. Длинное платье было подвязано, как сложенный зонтик, чтобы не свисало до пола. Казалось, женщина одеревенела. Молли знала – это известный гипнотический трюк. Другая фотография с подписью «Брайерсвилль-парк» изображала огромный дом с высокими колоннами возле парадной двери и с роскошным крыльцом, выходящим на гравийную дорожку.

Молли осмотрела золотые карманные часы, затем – небольшие каретные часы. На стене возле шкафа висело еще трое часов: одни круглые, другие – в форме маяка, третьи – похожие на кубок. И все они показывали точное время.

– Никогда не видела в одном доме столько часов, – сказала Молли.

– Ты никогда не бывала в гостях у коллекционера, – отозвалась Люси. – Часы напоминают мне, что жизнь коротка и нельзя терять время понапрасну.

Молли задумалась об этом и выглянула из окна гостиной. Тут-то она и заметила животных, выстриженных из кустов. Оказывается, они росли в саду у Люси.

– Ух ты! А я как раз вчера разглядывала этих зверей, – воскликнула Молли. – Вот уж не знала, что они ваши. Их раньше не было! Я часто смотрела на реку со стоянки у магазина и никогда их не видела.

– Да, они здесь недавно. Я купила взрослые кусты и сама их подстригла.

– Мне понравился пес с большими глазами, – поделилась Молли.

Люси засмеялась:

– Я пыталась сделать лемура. Пожалуй, нужно поучиться на курсах по стрижке деревьев. – Она взяла печенье. – Угощайся. Мне-то уже хватит есть. После аварии я набрала лишний вес. Поедаю печенье килограммами. – Люси поежилась, как будто юбка была ей тесновата, и немного расстегнула молнию. – Эти кусты здесь посажены не просто так, – добавила она. – А для того, чтобы никто не заглядывал в окна.

И снова Люси встревоженно огляделась по сторонам, как будто чего-то боялась.

– Откуда знать, кто на меня смотрит в эту минуту, – прошептала она. Помолчала, потом заговорила очень серьезно: – Молли, сегодня мне многое нужно тебе рассказать. Но сперва я хочу услышать обо всем, что случилось с тобой после того, как ты прочитала книгу. Это очень важно. А потом я расскажу, над чем работаю. Но сначала ты.

– Конечно, – согласилась Молли.

Ей было любопытно узнать, чем же таким таинственным занята Люси, но еще больше хотелось поведать свою историю. И она начала рассказ.

– Это было невероятно. Пожалуй, лучшее время в моей жизни. И при этом худшее тоже…

Люси Логан слушала очень внимательно, но, как показалось Молли, ее не слишком интересовали проделки Молли в Брайерсвилле и Нью-Йорке. Она хотела знать, кого именно Молли загипнотизировала и каким образом. Она расспрашивала девочку, как той удалось завоевать симпатии зрителей на брайерсвилльском конкурсе талантов и выиграть его. Потом – как она загипнотизировала стюардессу, потом – работников отеля в Нью-Йорке. Ей нужно было в точности знать, как Молли справилась со своим агентом Барри Хватом, а еще – как она подчинила своей воле полный зрительный зал на спектакле «Звезды на Марсе». Она расспрашивала о каждой детали тех методов, с помощью которых Молли и Рокки ограбили Шорингс-банк, когда Нокман шантажом вынудил их это сделать. Вопросы были очень дотошными, словно Люси экзаменовала девочку.