Потом Молли вспомнила о спасительном средстве, висевшем на шее под футболкой, и перестала тревожиться. Рука невольно потянулась к маленькому твердому бугорку величиной с миндальный орех. Огромный бриллиант. Стоит, наверное, целое состояние.

Молли взяла сдачу, радостно вздохнула и, выходя из магазина, бросила мелочь в картонную коробку перед сумасшедшей нищенкой. Та всегда сидела на ступеньках у выхода, кутаясь в спальный мешок и разговаривая сама с собой.

– Спасибо, дитя мое, – прошамкала нищенка с беззубой улыбкой.

Молли не любила, когда кто-нибудь называл ее «дитя мое». Она была круглой сиротой, а значит – никому не дитя. Но не говорить же это печальной старухе, живущей на крыльце супермаркета.

– Не за что, – ответила она. – С Новым годом вас… то есть с новым мартом.

Видавший виды оливково-зеленый автомобиль миссис Тринкелбери поджидал ребят на стоянке возле реки Брайер. Молли и Рокки пришлось протащиться с тележкой, полной покупок, почти по всей центральной улице. Их путь лежал мимо лавки мясника, где они часто заказывали вкусные обрезки для Петульки, мимо фотомагазина и булочной. Спустя какое-то время все приобретенное загрузили наконец в багажник, и Рокки повез пустую тележку в магазин. На обратном пути он планировал заглянуть в скобяную лавку – купить шурупы.

Молли уселась на пассажирское сиденье и плотнее запахнула джинсовую куртку. Чем бы занять остаток выходных? Погрузившись в размышления, девочка принялась выщипывать поролон, вылезавший кое-где из швов белой виниловой обивки.

Можно помочь Рокки собирать коляску или пойти на ипподром и взять урок верховой езды. Наверное, ребята захотят в брайерсвилльский бассейн…

Вот только ни одна из этих идей не вдохновляла Молли. В глубине души ей безумно хотелось заняться гипнозом. Это желание сжигало ее уже несколько месяцев. Но нельзя. Она обещала Рокки, что больше никогда не будет никого гипнотизировать. Он прав: гипноз опасен и рано или поздно непременно навлечет на них беду. К тому же просто нечестно использовать дар в эгоистических целях.

Рокки умел гипнотизировать голосом. Он научился этому по тому же учебнику доктора Логана. Молли так толком и не освоила голосовой гипноз – когда книга попала к ней, страницы о нем оказались вырваны. Но сила ее гипнотических глаз далеко превосходила возможности голоса Рокки. Гипнотизм изменил ее жизнь, и не только потому, что с его помощью многого удалось достичь. Самое главное – она в первый раз почувствовала, как это здорово, когда у тебя что-нибудь получается. Вот этого-то ощущения ей и не хватало сейчас. Без гипнотизма жизнь стала серой и скучной. Проклятое обещание связывало ее по рукам и ногам.

С самого Рождества ее беспокоило еще кое-что. Куда подевалась женщина, благодаря которой Молли отыскала и прочитала книгу по гипнотизму? Эта таинственная дама по имени Люси Логан, правнучка знаменитого автора книги, работала в брайерсвилльской библиотеке. Люси загипнотизировала Молли, чтобы та нашла книгу на полке, изучила ее и затем, после множества приключений, вернула на место. Молли очень нравилась Люси, для девочки она была самой лучшей из всех взрослых, кого она знала. Молли была очень благодарна ей и хотела подружиться. Но Люси Логан исчезла. Уволилась и куда-то уехала.

Тусклое мартовское солнце играло на поверхности холодной речной воды. Среди желтоватых бликов плавали невзрачная утка и красивый селезень. Молли долго смотрела на них, стараясь отвлечься от гипнотизма и исчезновения Люси. Ей вдруг стало интересно, где же у птиц гнездо. Потом мысли ни с того ни с сего перескочили с уток совсем на другие вещи. Наверное, это из-за нищенки и ее дурацкого «дитя мое». Молли поймала себя на том, что в тысячный раз задается вопросом, кто же ее родители.

Этот вопрос, словно назойливый комар, время от времени пытался проникнуть в ее жизнь и ужалить. Да так, что невозможно было удержаться и не почесаться.

Пребывая в хорошем настроении, Молли воображала своих родителей интересными веселыми людьми, которые по каким-то неведомым, не зависящим от них причинам потеряли своего ребенка. А когда настроение ее было паршивым, они представлялись отъявленными негодяями, которые хотели утопить свою дочь, как никчемного котенка. Но в любом настроении мысли о родителях приносили лишь огорчение. Ведь, как ни старайся вообразить папу с мамой, их все равно не найти.

И не узнать, кто они такие.

Молли закрыла глаза и попыталась успокоиться, вытряхнуть из головы непрошеные мысли.

Это она здорово умела. С раннего детства она научилась прятаться в мечтах и фантазиях. Размеренно дыша, Молли, как обычно, представила, что взлетает, поднимается над рекой Брайер, выше холмов, прямо к высокой горе. Молли парила словно птица. Неимоверная тяжесть земли осталась внизу. Девочку окутало величественное спокойствие горных хребтов. Мир велик и бесконечен, а ее заботы и тревоги в сравнении с ним столь ничтожны!

Молли успокоилась и открыла глаза. Достала из сумки батон и бутылку с кетчупом. Отломила горбушку, выдавила на хлеб соус и впилась зубами в бутерброд. Девочка долго и с наслаждением жевала любимое лакомство и смотрела на реку.

На дальнем берегу реки, за заборами, тянулись сады, среди них стояли домики с террасами. Молли часто думала, как здорово было бы жить в таком коттедже. Один из садов был больше других. В нем, кажется, стояли два дома. Тут-то Молли и заметила нечто новое.

В этом саду недавно высадили несколько густых зеленых кустов, подстриженных в форме животных и птиц. Из одного куста выстригли большую птицу с длинным хвостом, из соседнего – сидящего ушастого зайца. На верхушке тиса восседал пес с круглыми пустыми глазами. Казалось, он сторожит дом.

На блестящей листве зеленой собаки играли яркие солнечные блики. Когда лучик света отразился от прутика на том месте, где у пса должна быть пасть, девочке показалось, что причудливый зверь улыбнулся ей.

Молли вспомнила, как замечательно было в первый раз загипнотизировать Петульку – приютского мопсика. Это случилось в ноябре прошлого года. Девочка вздохнула и сунула в рот остатки хлеба с кетчупом. Как трудно сдержать обещание и никого не гипнотизировать! Все равно что не ходить на руках, когда ты этому научился. Или подавить порыв подпрыгнуть до небес, если имеешь силы скакать выше деревьев. Молли до смерти хотелось снова испытать то чувство слияния, которое захлестывало ее, когда гипнотическая сила в глазах достигала высшей точки.

Молли заглянула в подмигивающие лиственные глаза зеленого пса, и тут ее осенило. Она дала Рокки обещание не гипнотизировать людей и животных. Но никто не запрещает ей гипнотизировать неодушевленные предметы.

Чувство слияния было необычайно приятным. Молли казалось, что по ее жилам заструились лучи тропического солнца. Ласковый голос в голове звал ее дальше.

«Ну давай же, продолжай, смелее, – говорила она себе. – Это тебя согреет. Загипнотизируй собаку на кусте. Чего ты боишься? Что она перепрыгнет через реку и укусит тебя?» Молли впилась глазами в куст. Загипнотизировать растение? Но кусты не поддаются гипнозу.

«Вот именно, – шепнул внутренний голос. – Ничего не случится, а тебе зато полегчает».

Молли опустила стекло и устремила взгляд на куст-собаку. Перед глазами поднялась теплая волна, и весь мир, кроме зеленого пса, подернулся пеленой. Затем она попыталась найти внутри себя ощущения куста и прутиков. Чем дольше она смотрела на куст, тем сильнее притягивали ее подстриженные листья, тем дальше уплывали будничные городские звуки.

Душа у Молли была не на месте. Если Рокки узнает, чем она занимается, он ее не похвалит. Надо закончить поскорее, пока он не вернулся. Девочка ждала, что внутри тела вот-вот начнет медленно подниматься чувство слияния. Сначала ничего не происходило. Потом появились первые признаки: словно далекая, пришедшая извне электрическая искра пробежала по позвоночнику, поднялась в голову, закружилась, запульсировала между глазами. Голова пошла кругом, в ушах зазвенели крохотные колокольчики.