Филипп был третьим и младшим сыном македонского царя Аминты, родился в 382 г. до н. э. и шансы занять престол имел весьма и весьма отдаленные. И то теоретически, потому что два его старших брата Александр и Пердикка, молодые, полные сил и здоровья, вряд ли предоставили бы ему такую возможность. Поэтому как наследника престола Филиппа не рассматривали, и потому он частенько служил разменной монетой в высокой политике и оказывался в заложниках. Но, что самое интересное, пребывание в подобном качестве явно пошло ему на пользу, ибо он очень хорошо узнал соседей своей страны, их сильные и слабые стороны. И когда старый царь Аминта скончался, передав свой престол старшему сыну – Александру, тот, желая прекратить войну с иллирийцами, договорился с ними об откупе, а пока не придут деньги, дал им в заложники Филиппа. А по прошествии времени, когда этого потребовали обстоятельства, он отдал своего младшего брата заложником в Фивы. Удивительно, но подобное решение сыграло огромную роль не только в становлении личности Филиппа, но и в судьбе всего Македонского царства. На тот момент Фивы были самым могущественным полисом Эллады, их армия была лучшей в Греции, а военная доктрина самой передовой. В битве при Левктрах, 6 июля 371 г. до н. э., фиванцы под командованием беотарха Эпаминонда разбили спартанцев, которые считались до сих пор непобедимыми, и теперь не было силы в Греции, способной им противостоять. По свидетельству некоторых античных авторов, Филипп жил в доме легендарного стратега Эпаминонда и, судя по всему, научился там многому. Подтверждение этому находим у Юстина, который писал: «Это обстоятельство оказало огромное влияние на развитие выдающихся природных способностей Филиппа, ибо он пробыл три года в качестве заложника в Фивах; в этом городе, где господствовала древняя суровость нравов, в доме величайшего философа и полководца Эпаминонда он еще мальчиком получил прочные основы воспитания». И самое главное, молодой человек мог изнутри увидеть всю мощь грозной фиванской армии, ознакомиться с передовыми взглядами фиванских стратегов. Гениальность Эпаминонда заключалась в том, что он никогда не действовал по шаблону, и это правило македонский царевич усвоил накрепко. А что самое главное, через много лет он сумеет донести эту мысль до своего сына и накрепко вбить ему в голову. И судя по всему, именно в Фивах Филипп мог увидеть то, что в дальнейшем могло натолкнуть его на мысль о создании македонской фаланги. По некоторым данным, войска Эпаминонда сражались более длинными копьями, чем их противники, – это давало им несомненное преимущество в бою. А уплотнение боевых порядков и увеличение числа рядов в боевом построении добавляли боевой мощи при атаке. Знаменитый «косой клин» Эпаминонда произвел переворот в военной науке того времени, и концентрация всех сил на направлении главного удара стала с тех пор основой основ военного дела. В Фивах Филипп находился около трех лет, с 368 по 365 г. до н. э. и приобщился не только к стратегии, но и к достижениям великой культуры Эллады.

Пока Филипп приобщался к эллинским ценностям, его старший брат Александр был убит и царем стал другой брат – Пердикка. А когда вскоре погиб и этот брат, вопрос о престолонаследии встал со всей остротой. Все античные авторы отмечают, что к тому моменту, когда у власти оказался Филипп, Македония находилась в критическом состоянии. «В начале правления этого новичка на престоле многое удручало: гибель преступно умерщвленных братьев и множество врагов, и страх перед кознями, и нищета истощенного постоянными войнами царства. С разных сторон множество народов одновременно, точно составив какой-то заговор против Македонии, пошло на нее войной» (Юстин). И что удивительно, сначала Филипп правил как регент, ибо законным царем был его племянник Аминта, сын Пердикки. Но ситуация была такова, что стране требовался настоящий царь, способный вытащить Македонию из кризиса – и здесь интересы Филиппа и народа совпали. Последний сын Аминты с согласия армии был облечен царской властью в 359 г. до н. э. и сразу оказался в самой гуще политических интриг и заговоров. Что касается своего племянника, то к нему новый царь отнесся в высшей степени гуманно, явно не в традициях македонского царского дома – он не только не лишил его жизни, но и дал ему приличное воспитание и впоследствии женил на своей дочери. Но это будет потом, а сейчас молодому царю Македонии предстояло решить сложнейшую задачу – как спасти страну от надвигающейся катастрофы. Где обещаниями, где с помощью денег, на некоторое время ему удалось стабилизировать обстановку, но он прекрасно понимал всю ненадежность ситуации как внутри страны, так и за ее пределами. Блеснув своими дипломатическими талантами, ему удалось путем подкупа склонить на свою сторону фракийского царя, и тот казнил одного из претендентов на македонский престол – некоего Павсания, который скрывался во Фракии. Дальше было сложнее, поскольку еще один претендент, Аргей, пользовался поддержкой Афин. Но Филипп и здесь мастерски решил сложнейшую проблему – претендент был разгромлен на поле боя, а чтобы погасить недовольство в Афинах, царь пообещал им город Амфиполь, в северном регионе Эгейского моря. Здесь молодой царь действовал по принципу – сказать можно все что угодно, а там посмотрим. Итог бурной деятельности нового царя подвел Юстин: «Так как Филипп не мог одновременно справиться со всеми, то он решил, что надо избавиться от них поодиночке: одних врагов он успокоил заключением с ними договора, от других откупился деньгами, а на более слабых напал и победой над ними ободрил своих павших духом воинов и заставил врагов изменить их презрительное отношение к нему». Но понимая всю ненадежность сложившегося положения вещей, Филипп решил осуществить грандиозную военную реформу и сделать свою армию самой боеспособной в регионе.

Судя по всему, царь знал, что и как надо осуществить, и потому начал сразу действовать. Прежде всего Филипп начал создавать регулярную армию, пехота которой комплектовалась из крестьян и пастухов, а кавалерия из македонской знати. В одном этом уже проявилось отличие вводимой им военной системы, от армий Эллады, которые комплектовались по милицейскому или наемному принципу, а постоянные противники Македонии, фракийцы и иллирийцы в случае войны просто собирали ополчение. Е.А. Разин, в своей «Истории военного искусства» отмечал, что Филипп II комплектовал армию по территориальному принципу. «Для комплектования пехоты страна была разделена на 6 округов, для комплектования конницы – на 16 округов. Каждый округ выставлял одну воинскую единицу: для пехоты – «малую фалангу», для конницы – «илу». Территориальное деление нашло свое отражение и в организации македонской армии: жители одного округа комплектовали одно подразделение того или иного рода войск, что увеличивало сплоченность войска». Шаг, можно сказать, радикальный, а все остальные мероприятия царя были лишь его продолжением.

Основой боевого порядка македонской армии Филипп сделал фалангу, состоявшую из подразделений тяжелой пехоты. Помня эксперименты Эпаминонда, Филипп сделал в своей фаланге два радикальных отличия от классической греческой фаланги – значительно увеличил длину копий и значительно увеличил количество рядов. Вместо традиционного копья была введена сарисса – пика длиной от 2 до 6 м, что сразу давало преимущество македонским фалангитам (или сариссофорам) над их противниками. Значительно было облегчено защитное снаряжение – вместо большого гоплитского щита был введен небольшой круглый щит, который позволял действовать сариссой двумя руками, а вместо тяжелых кирас стали активно использовать льняные панцири. Шлемы использовали в основном либо фригийского, либо халкидского типа, отказавшись от коринфских или аттических. Помимо сариссы каждый фалангит был вооружен прямым мечом гоплитов ксифосом или же кривой фракийской махайрой, а также ее греческим аналогом – изогнутым кописом, предназначенным для рубящих ударов в рукопашной схватке. А что касается увеличения количества рядов, то по сравнению с греческой фалангой, состоявшей из 8 шеренг, глубина фаланги македонской могла меняться в зависимости от обстоятельств от 12 до 16 рядов, а иногда и 24.