Подбоченившись, Мередит подошла к столу.

– Была тяжелая ночь, парни?

Харри поднял глаза от тарелки, наполненной яйцами, беконом и булочками.

– Полагаю, можно сказать и так.

Они с Ларри переглянулись, и оба рассмеялись.

Им вторил смех других мужчин. Мередит медленно повернулась, оглядывая посетителей. Она только сейчас отметила, что большинство из этих людей никогда не входили в ее дверь до полудня.

– Что случилось? – сурово спросила она. – Что произошло?

Смех стал громче.

– Просто тяжелая ночь… В самом деле, миссис Мэддокс, – пробурчал Ларри, набивший рот яйцами. – А у вашего друга Эшуорта будет тяжелое утро.

Мередит стало не по себе.

– Что вы наделали? – Ее голос слегка дрожал, но она вызывающе вскинула подбородок. – Хэролд и Лоренс Симонс, немедленно объясните, что вы с ним сделали!

– Потише, миссис Мэддокс, – бросил Скиннер из-за соседнего столика, подмигнув ей поверх кружки с кофе. – Мы и пальцем его не тронули.

– Пока, – пробормотал Харри.

Почти все вновь разразились хохотом. Но Мередит не стала медлить. Наспех перебросившись словцом с миссис Уэр по пути через кухню, она выбежала из задней двери и прямиком помчалась по крутому подъему – так можно было быстрее всего добраться до развалин Нетермура. Если Рис взял пони, он должен был вести их кружным маршрутом. Возможно, она сумеет обогнать его и предупредить любой неприятный сюрприз, который готовили для него местные жители. Но как давно он ушел из гостиницы? Час назад? В любом случае следовало поторопиться.

Минут через двадцать Мередит добралась до Бел-Тора и обошла древние глыбы гранита. Несмотря на теплое солнце, она дрожала, приближаясь к руинам Нетермур-Холла. Как раз за вершиной ближайшего холма находилось плато, где Рис строил коттедж. Задыхаясь и хватаясь за бок, Мередит прошла последние несколько шагов. Самых трудных.

И увидела беду.

С полдюжины пони в яблоках бродили по равнине, пощипывая утесник и осоку. Тюки с соломой были аккуратно сложены горкой. Но основание коттеджа Риса, на строительство которого он потратил целую неделю, таская камни, чтобы строить на века, было полностью уничтожено, а камни – разметаны по всей пустоши.

Сердце Мередит болезненно сжалось. Со слезами на глазах она смотрела на Риса, расчищавшего место постройки. Методически поднимая камни, он сортировал их по размеру. Готовился строить снова.

Несколько минут она молча наблюдала за ним. Потом подошла поближе. Похоже, он почувствовал ее присутствие. Но не поздоровался. И отказывался встретиться с ней глазами.

– О, Рис, я… – Горло у Мередит перехватило. Да и что она могла сказать? – Рис, мне очень жаль, что так случилось. Я знаю, сколько труда ты в это вложил.

Он молча пожал плечами. И продолжал работать. Потом наконец проговорил:

– Я волновался, что дом получится слишком маленьким. Сейчас я смогу его увеличить.

– Разве ты не сердишься?

– А что толку? – Тихо крякнув, он поднял с земли очередной булыжник.

– Но разозлиться – это было бы вполне естественно.

Рис с легкостью отбросил камень в сторону, и тот с громким стуком упал на землю.

– Большую часть своей жизни я потратил на гнев. Но гнев никогда ничего не менял и в результате лишь причинял боль окружающим.

И все же у Мередит болело сердце за него. Наблюдая, как Рис продолжает сортировать камни, она подумала: «Нехорошо, что он сдерживается. Ведь если его гнев может повредить окружающим, то как же он терзает его самого?»

– Рис…

Все еще держа в руках два камня, он подошел к ней и впился в нее взглядом.

– Мередит, ответишь на мой вопрос?

Она молча кивнула. Словно могла отказать!

– Ты знала, что они задумали? Может, именно поэтому ты пришла утром ко мне в комнату и попыталась удержать меня в постели?

– Конечно, не знала! – выпалила она. – Боже, конечно, нет!

Какие ужасные подозрения!.. Неудивительно, что он не может на нее смотреть.

– Рис, все было не так! Я понятия не имела!.. Ты должен мне верить.

Он с громким вздохом положил на землю камни.

– Я верю. Просто должен был спросить.

Прежде чем он успел отвернуться, она схватила его за руку:

– Подожди минуту. Рис, пожалуйста.

Он остановился.

Ветер усиливался, прижимая юбку к ее ногам и вынуждая повысить голос.

– Я представить не могла, что они решатся сделать нечто подобное. Но теперь я знаю, что очень скоро они попытаются еще что-то предпринять. Ты должен понять, что они встревожены. И я тоже. Ты сказал, что для тебя это строительство – нечто вроде покаяния. Но для всех в деревне это угроза.

– Угроза? Но как такое может быть?

– Рис, мы здесь едва выживаем. В основном – благодаря гостинице и хитрости Деррила, показывающего путешественникам местные достопримечательности…

– И еще – благодаря шайке Гидеона Майлза?

Мередит лишилась дара речи. Выходит, он знал о Гидеоне?

– Да, мне все известно, – продолжал Рис. – У нас с Майлзом была не слишком дружелюбная беседа перед тем, как он на прошлой неделе покинул деревню. Но насколько ты увязла в его делишках?

– Я не… – Она судорожно сглотнула. Какой смысл отрицать очевидное? – Я… не слишком увязла.

Он как-то странно посмотрел на нее, прежде чем отойти к груде камней.

– На это я и надеялся. Но сегодня утром подумал, что все может быть иначе.

Мередит тяжело вздохнула, почувствовав угрызения совести. Но почему?! Ведь она всего лишь помогала выживанию деревни!

– Рис, попытайся меня понять! Наше существование зиждется на очень шатком равновесии, а ты угрожаешь его нарушить.

– Нарушить? Я хочу восстановить это равновесие на чем-то более основательном, чем истории о призраках и контрабандное бренди. Мои предки поколениями обеспечивали эту деревню.

– Да, но это поколение не понимает твоих добрых намерений. В таверне вечно держат пари. Так вот на сей раз все делают ставки на то, как долго ты продержишься в деревне.

– Вот как? И на какую же дату поставила ты?

– Я не игрок. – Мередит покачала головой. – Но пойми, Рис, тебя слишком долго не было, поэтому людям трудно поверить, что ты действительно решил остаться.

– Ну… не знаю, как убедить людей. – Судя по многозначительному взгляду, он имел в виду особу, стоявшую сейчас перед ней. – Да, не знаю, как убедить их в том, что я действительно намерен остаться. Разве только не словом, а делом. Поэтому я буду продолжать строительство, сколько бы они ни разрушали уже сделанное мной.

– Ты это серьезно? Что бы они ни делали, ты останешься здесь, на пустоши?

– Да, как эти булыжники. – Губы Риса скривила ироническая усмешка. Он провел ладонью по волосам, утер лоб рукавом и добавил: – Хотя должен сказать, что у меня интересные дела.

Он пытался приободрить ее? Что ж, если так, то ему это удалось.

Да, возможно, она поверила, что в ближайшее время он не уедет, но она по-прежнему не собиралась выходить за него.

– Так или иначе, но я бы предпочел не перестраивать это основание еще десять раз. Полагаю, мне придется ночевать здесь, чтобы охранять сделанное. Тебе все равно понадобится лишняя гостевая комната.

– Ночевать… здесь?

– Да, ведь я солдат. И ночевал даже в худших условиях. – Рис оглядел окружавшую его разруху. – В гораздо худших.

Внутренний голос твердил ей, что Рис не преувеличивал. Но даже если он сможет выдержать это, ей была невыносима мысль о том, что он останется здесь, на холоде, а в ее распоряжении – теплые постели и горячая пища. Не говоря уже о том, что эта пустошь по ночам опасна. Темная, сырая, гибельная. Защищая свой будущий дом, он подвергал бы себя опасности. Ведь сторонники Гидеона снова придут, и на сей раз их мишенью станет не дом, а сам Рис.

– Должен быть другой способ… – пробормотала Мередит.

– Да, возможно. Если он есть, ты его придумаешь. Ты же умнее меня…

С этими словами Рис вернулся к работе. Поднимая камень за камнем, он стал выкладывать их в линию.