Не успела Ева припарковаться на стоянке под зданием управления, как ее коммуникатор засигналил.

– Даллас слушает.

– Лейтенант, немедленно явитесь в кабинет майора Уитни.

– Так точно.

– Думаешь, что-то выяснили? – спросила Пибоди.

– Узнаем. Одна с этим козлом справишься?

Пибоди глянула через плечо на Стиббла, всю дорогу всхлипывавшего на заднем сиденье.

– Думаю, да.

– Сдашь его, скажешь, чтоб посадили в комнату для допросов и ждали моего возвращения.

Стиббл не перестал всхлипывать и по дороге к лифту. Ева выскочила из кабины и, пересев на эскалатор, поспешила к Уитни.

Секретарь уже ждала ее и, впустив, закрыла за ней дверь.

– Сэр, мы с детективом Пибоди задержали Рэндала Стиббла. Он сообщил нам имя напарницы! – с порога объявила Ева.

– К этому мы еще вернемся. Присядьте, лейтенант.

Ева всегда предпочитала стоять, и Уитни это было известно, но тон его не предполагал возражений.

– Сэр?

– Макквин объявился. Он взял заложника.

– Заложника?

– Полагаем, что так. В жертвы она по возрасту уже не годится.

– Уже? – переспросила Ева, и внутри у нее все скрутило. – Он похитил одну из своих прежних жертв. Одну из тех девочек. Я совершенно… я должна была это предвидеть! – Она попыталась абстрагироваться от этой мысли и продолжила: – Откуда известно, что это именно он?

– Он оставил сообщение. – В дверь постучали, и Уитни кивнул вошедшей доктору Мире.

Мурашки пробежали у Евы по спине.

– Ева.

Мира села рядом в кресло вполоборота к ней. Ее миловидное лицо было как всегда спокойным, но в глазах была такая тревога, что Ева вскочила:

– Сэр!

– Даллас, сядьте. Я пригласил доктора Миру присоединиться к нам, потому что я – мы оба – ценим ее профессиональное мнение и интуицию. Я ввел ее в курс дела.

Ева послушно села, и Уитни поднес еще одно кресло, поставил – впервые за все их знакомство – прямо напротив нее и сел, смотря ей прямо в глаза.

– Сегодня приблизительно в двенадцать часов ночи Айзек Макквин похитил Мелинду Джонс, одну из двух близнецов, бывших последними его жертвами двенадцать лет назад.

– Я знаю, кто такая Мелинда Джонс, – тихо сказала Ева. – Она посетила его в тюрьме, когда ей было девятнадцать. Я не успела ею заняться, – во рту у нее пересохло, сердце бешено стучало. – Она живет в Далласе, вместе с сестрой. Сестра – коп. Они из Далласа. Моя фамилия! Что было в сообщении?

– Детектив Джонс позвонила сестре. Вот что оказалось на ее автоответчике. – Уитни, не сводя взгляда с Евы, дал команду компьютеру включить присланную полицией Далласа запись.

Привет, Бри! Надеюсь, ты меня не забыла. Мелинда не забыла. Я ей устроил встречу старых знакомых. Она выросла в такую красивую женщину. Надеюсь, ты на нее по-прежнему похожа, пусть и с другой прической. Это Айзек, твой старый приятель. Мы с Мелиндой наверстываем упущенное, столько лет прошло! Надеюсь и с тобой повторить. Нас тогда так грубо прервали, мы едва успели друг друга узнать. Будь хорошей девочкой, передай это Еве Даллас – она у нас теперь лейтенант. Я тебя жду. Если через восемь часов после передачи этого сообщения Даллас не вылетит в Даллас – здорово, правда? – ну, что ж, Мелинде будет очень грустно жить с девятью пальцами. И это только начало. У тебя восемь часов, Ева. Пошел второй раунд. Целую, Айзек.

– Телефон запеленговали?

– Звонок был из ее машины. Не дальше мили[5] от ее квартиры.

– Во сколько сестра ей звонила?

– В десять сорок три утра.

– Еще нет двенадцати. Успеваем.

– Нам неизвестно, жива ли она, – начал было Уитни.

– Сэр, он не станет ее убивать. Н-не сразу. Он выбрал ее из совершенно конкретных соображений. Она бросила ему вызов, тогда, в тюрьме. Больше никто из его жертв или их родственников в списках посетителей не значится. К тому же он приложил немало усилий, чтобы все это устроить. Ему нужно было ее похитить, нужно где-то ее держать, а значит, он это спланировал и, чтобы все подготовить, задействовал напарницу. Бессмысленно сразу же ее убивать…

– Я склонен согласиться, но все же вполне вероятно, что она – живая или мертвая – нужна ему лишь для того, чтобы заманить тебя. Ему нужна ты, в Далласе, на чужой территории и без управления у тебя за спиной. И я согласен: он приложил немало усилий, задействовал напарницу, и он подманивает тебя.

Уитни внезапно замолчал, слегка наклонился к Еве и произнес:

– Лейтенант, вы понимаете, что я не могу отдать вам приказа совать туда нос?

– Сэр, вне зависимости от того, ищет он со мной встречи или нет, пока этого не произойдет, он не остановится.

«Так и знала, – думала Ева. – Так и знала, что все случится не здесь, не на моей территории».

Но Даллас… То, что Макквин выберет Даллас и одну из девочек, ей в голову не приходило.

«А должно было прийти».

– Он хочет бросить мне вызов, – сказала она вслух. – Он будет пытать Мелинду Джонс и/или других жертв, пока я не отвечу. Он не торгуется. Он не остановится, пока я не явлюсь туда, куда он скажет.

«Выбора нет, – подумала она. – Он не оставил мне выбора. Один – ноль в его пользу».

– Сэр, я предпочла бы сделать это с вашего разрешения и с поддержкой нашего и местного Управления полиции. Но я готова отправиться и сама по себе. Мне положен отпуск, и я собираюсь его взять.

– Я уже переговорил с начальником детектива Джонс. Он готов принять вашу помощь и подключить вас к расследованию в качестве консультанта. Тем не менее… – Уитни задумчиво похлопал себя по коленям. – Даллас, все мы в курсе вашего прошлого, того, что вас связывает с этим городом. Полагаем, и Макквин тоже.

Ева почувствовала, как желудок у нее свернулся тугим ледяным комком.

– Следует предполагать, что основные факты моей биографии ему уже известны. Что меня нашли в Далласе и в каком состоянии. Это для него только дополнительный стимул выманить меня туда. Вы же его знаете, – добавила она, обращаясь к Мире. – Знаете, что так все и выйдет.

– Майор Уитни, если вы не против, я хотела бы остаться с Евой наедине, на пару минут.

Уитни нахмурился, но кивнул и поднялся с кресла.

– Да, конечно.

– Это пустая трата времени, – сказала Ева, как только дверь за ним захлопнулась. – И так всем понятно, что я должна туда лететь, так что незачем все до посинения обсуждать.

– Я не дам тебе покинуть Нью-Йорк, если ты не поговоришь со мной.

– Вы не можете.

Ласковый взгляд голубых глаз доктора Миры сделался тверже стали.

– Не будь так уверена.

– Вы позволите ему пытать, расчленить, убить невинную женщину ради того, чтобы я не испытала какую-нибудь там эмоциональную травму? – воскликнула Ева. – Я – коп, и не вам решать, еду я или нет.

– Это как раз мне и решать, – вспыхнула Мира. – Ты даже глазом не моргнула. Не раздумывала. Так что изволь подумать здесь, вместе со мной, – Ева не помнила, когда последний раз видела ее в таком гневе. – Или ты предпочтешь сломя голову рвануться туда и потом обнаружить, что в тот самый момент, когда от тебя действительно будет зависеть жизнь невиновных людей – и твоя собственная, – ты не сможешь с собой совладать? Даллас – то место, где тебя избивали и насиловали.

– Чикаго тоже. Оттуда я тоже кое-что помню, и еще пару других мест. Хотите, список составлю, чтоб вы распоряжались, куда мне можно, а куда нельзя?

– В Чикаго ты своего отца не убила. Постоять за себя ты смогла именно в Далласе. И по улицам шаталась, залитая кровью, со сломанной рукой и в шоке, ты именно там. И тебе было всего восемь.

– Помню. Меня это касалось впрямую.

– И ты годами подавляла эти воспоминания, пыталась, как могла, защититься от этого много лет продолжавшегося насилия. Тебя мучили кошмары.

– Теперь уже не мучают. Я справилась. Они прекратились. Почти совсем.

– А ты хоть на секунду задумалась, к чему может привести возвращение туда в таких вот обстоятельствах? Именно туда, в погоне за человеком, физически, сексуально, эмоционально насилующим детей, в точности как твой отец – тебя? Ты задумывалась, как это может повлиять на твою способность здраво мыслить и исполнять свою работу?