Павел Борисович напряженно ловил каждое слово, радуясь чужому прозрению и страдая от ревности. Что мог знать о вулканах этот черный, как галка, грек в короткой юбке и туфлях с помпонами? Кабинетный кропатель, он смеет рассуждать о геотектонике, не ведая, что это значит на самом деле! Но ничего не потеряно. Мифы не принадлежат никому, вернее, принадлежат всем. Первым придет к финишу тот, кто вырвет тайну у пепла. Пусть Морган и иже с ним ищут свою золотую лестницу, свой потерянный рай, где замерло время. Нормальный человек живет в своем потоке, в ритмах реальной истории. Морок развеялся, а вместе с ним и суеверные страхи.

Завершали симпозиум краткие рефераты.

Брат Спиро:

— Одиссей в своих странствиях добрался до острова Схерия, отвесные берега которого окружали утесы. Согласно Гомеру, рядом со столицей Схерии по воле Посейдона образовалась высокая гора. Наряду с появлением скальных образований у берегов, это можно считать свидетельством бурной вулканической деятельности. Я не знаю другого места, кроме Санторинского архипелага, которое отвечало бы перечисленным признакам. Кальдеру окружает прерывистое кольцо вулканических горообразований, отделяющее остров от моря. Внутри находится лагуна, иногда с вулканическим конусом в середине, а то и сразу с несколькими, как бы встроенными друг в друга, именно такой вид имеет конус Нео Каймени, образовавшийся уже в наше время[58] в древней кальдере Санторини. У Платона читаем: «С моря по направлению к середине, лежала по всему острову равнина, говорят, прекраснейшая из равнин и достаточно плодородная. По равнине опять-таки по направлению к середине острова, на расстоянии стадий пятидесяти была гора, небольшая в окружности. Посейдон крепким ограждением отсек кругом холм, построив одно за другим большие и меньшие кольца поочередно из морских вод и земли, а именно два из земли и три из воды, на равном повсюду расстоянии одно от другого, словно выкроил их из середины острова, так что холм этот сделался недоступен для людей…» Геологически безупречная картина концентрических конусов. Когда они образуются на дне моря, то выглядят именно так. Платон приписывает их сотворение Посейдону, то есть речь идет о природном образовании, существовавшем до того, как атланты заселили остров. Это полностью подтверждается последними научными данными. Вулкан Санторини возник сто тысяч лет назад. По геологическим меркам он достаточно молод, но Атлантида возникла значительно позднее.

Атланты приспособили уникальный рельеф острова к своим нуждам, о чем все так же обстоятельно и со знанием дела свидетельствует Платон: «Начиная от моря, вплоть до внешнего кольца, прокопали они канал… открыли доступ к этому кольцу из моря, как будто в гавань, а устье расширили настолько, что в него могли входить самые большие корабли. Да и земляные валы, которые разделяли кольца моря, разняли они по направлению мостов настолько, чтобы переплывать из одного в другое»…

Рельеф архипелага Санторини полностью соответствует описанию Атлантиды: «Во-первых, вся эта местность очень высока и крута со стороны моря, вся же равнина около города, обнимающая город и сама, в свою очередь, объятая кругом горами, опускавшимися вплоть до моря, была гладка и плоска». Нельзя не восхититься научной точности! Кольцевое расположение горных цепей, окруженных морем, встречается исключительно редко. Такое нельзя выдумать из головы, такое надо видеть собственными глазами. Мне могут возразить, что для Атлантиды Платона характерны прямоугольные контуры, но именно это и отличает кальдеру Санторини. Она представляет собой прямоугольник, отношение сторон которого два к трем, что соответствует очертаниям Атлантиды. Описанный Платоном рельеф полностью соответствует геологическому строению кальдеры Санторини на момент, предшествующий извержению. Космическая съемка подтверждает заключение геологов и вулканологов.

Брат Ренье:

— Диалоги «Тимей» и «Критий» опираются на древнее предание, которое саисские жрецы поведали законодателю Солону — предку Платона. Археологические находки, данные геологии и космической съемки позволяют сделать неоспоримый вывод: причиной гибели великой минойской цивилизации явился вулканический взрыв. По сути, только теперь мы получили достаточно полное представление о масштабах извержения в Эгейском море, тогда как раскопки на Крите были начаты еще в начале века. Высказав предположение, что минойские дворцы превратились в руины в результате внезапного бедствия, сэр Артур Эванс и его последователи и словом не обмолвились о санторинском вулкане. Откуда было им знать о том, что стало всеобщим достоянием в последние десятилетия? Тем не менее, обнаружив занесенные пеплом развалины Кносса, Феста, Агиа-Триады, Гурнии, Малии, Псиры, Мохлоса и Палекастро, археологи пришли к убеждению, что катастрофа была всеохватной и, главное, одномоментной, предвосхитив тем самым результаты позднейших научных исследований. Воздадим должное провидческому дару сэра Артура! Он нашел Лабиринт, безоглядно уверовав в миф, как и Шлиман.

— Джентльмены! — стукнул молотком председатель.

По истечении посвященной Эвансу минуты молчания, барон Ренье Бургильон перешел непосредственно к теме:

— Бесспорно, что открытие кальдеры Санторини претворило миф в историческую реальность, но при всей важности Тиры не следует недооценивать значение Пилоса, Микен и, в первую очередь, самого Крита. Ведь это и есть Атлантида! Обратимся к фреске в Кносском дворце, запечатлевшей сцену тавромахии. Там, где другие видят спортивные игры, развлечения, вроде испанской корриды или техасского родео, я усматриваю священнодействие… «Они, — говорит Платон об атлантах, — оставшись одни в капище Посейдона и помолившись богу, чтобы им захватить приятную для них жертву без железа, с одними дубинами и петлями, выходили на ловлю и пойманного быка приводили к столбу и закалывали». Весь собранный на Крите археологический материал неопровержимо свидетельствует о главенстве бычьего культа. Эта жертва одинаково угодна и Посейдону, и Зевсу. Человекобык Минотавр — ипостась Зевса Астерия, Зевса Критского. Именно на Крите сохранились его священные атрибуты. Лабрис — магическое оружие, отнимающее земную и дарующее вечную жизнь. Темный бог Крита, повелитель буйных сил подземного мира, на тысячу лет старше лучезарного бога греков — Зевса Олимпийского. Лабиринт — капище Зевса Лабриса, властителя мертвых. Прежде чем воцариться в небе с громовым скипетром в руке, он должен был пройти через смерть. Архитектура, убранство, отделка храма Посейдона и Клито те же, что и в святилищах Кносса. Колонны из красного, белого и черного камня, на чем задерживает внимание Платон, мы встретим и в Тиринфе, и в Микенах. Изощренные формы, выражающие неразрывное единство обоих миров — верхнего и нижнего, изысканная раскраска, величие жертвенников и золотой блеск кумиров. Атлантида не только на Тире, но и здесь, братья. Пифосы в кладовых Кносса были полны зерном и маслом. Ваза из Агии-Триады донесла до нас пасторальную сцену сбора олив. Вспомним то место в «Критии», где рассказывается о землепашестве и садоводстве, и мы лишний раз убедимся, что Атлантида и Крит — одно. Платон повествует о могучем флоте атлантов из тысячи двухсот кораблей, о доках, в которых стояли боевые триеры, об арсеналах с оружием и оснасткой. Свидетельства о могуществе минойской талассократии разбросаны по всему Средиземному морю. Смею уверить, что на дне нас еще ждут замечательные открытия.

Следующим выступил Блекмен. Взойдя на помост, брат Джерри с места в карьер отождествил Зевса-Юпитера с верховными богами Океании и Америки — Тики и Кетцалькоатлом, семитским Балу и скандинавским Одином.

— Властелин нордической Вальхаллы научил людей руническому письму, наукам и дал законы. Как и в космогоническом мифе греков, битва богов «Эдды» закончилась светопреставлением. Оно сопровождалось землетрясениями и звездопадом. Морские волны, захлестнув сушу, с корнями вырывали деревья, слизывали горы, крушили дворцы и жалкие лачуги. На три долгих года мир погрузился во мрак первозданного хаоса. Луну и Солнце проглотил исполинский волк, и на земле воцарилась лютая зима — прообраз ядерной.