Снятая с рычага телефонная трубка лежала слева от монитора. Следя за перемещением курсора по строчкам, Владик одной рукой катал мышь, тогда как пальцы другой вслепую бегали по клавиатуре.

Сигналы по-прежнему коммутировались на даче и в квартире деда, в офисе Ларса Лундваля этажом ниже, но расплющенная коробка GSM-900, принадлежавшая Эдику Двали, уже не посылала электромагнитные сигналы в эфир. Да в том и не было надобности. Владик своими глазами видел припаркованные в переулках напротив «Мицубиси» и «Хонду» с аппаратурой. От их работы по экранам бежала рябь. Оставалось лишь, выполняя наказ старшего брата, подбросить туда вирусную программу с постадийным развитием.

Чуть раньше, чуть позже, но перехват обязательно попадет в память компьютера и пойдет гулять, пожирая все и вся, пока не найдут средство противодействия. Надо только позаботиться, чтобы это случилось не слишком скоро.

Перебрав несколько вариантов «логических бомб», построенных по аналогии с классическим палиндромом: «А роза упала на лапу Азора», Владик надумал завернуть что-нибудь покруче. У Андрея был заготовлен собственный вариант: «А норов турка крут», но затесавшаяся при обратном прочтении «ворона» портила всю обедню. Положа руку на сердце, она ничем не уступала высосанному из пальца Азору с лапой, напротив, но тоже коробила эстетическое чутье.

«Коли уж вирус, так вирус», — решил Ларионов-младший и, подключив все четыре накопителя: С, D, Е и F, принялся за поиски подходящего варианта. Рабочую информацию брат не секретил, полагаясь на хитроумный код к доступу. Слово «virus» сработало, как пароль.

Наткнувшись на незаконченную работу, которую Андрей когда-то вел вместе с Юрисом Жемайтисом, Владик сразу же сделал распечатку. Упрощенная модель взаимодействия вируса ВИЧ с клеткой могла стать ключом для программирования электронных мутаций. Оставалось лишь уяснить принцип действия. Набрав компьютерный адрес Жемайтиса, юный хакер, как минер по минному полю, принялся обследовать всю линию, вторгаясь в файлы Института квантовой генетики и смежного с ним Института человека.

Вскоре перед его взором открылся удивительный мир компьютерных существ, далеко продвинувшихся за истекшие месяцы по пути эволюции. Дабы не навредить, перекачал информацию на ноутбук и ввел туда вирусную программу. Часа через три вирус освоился и взялся за дело. В считанные секунды виртуальный микрокосм был распылен на первичные кирпичики, из которых слагается физический вакуум.

Едва Владик успел вновь подключиться к сетевому «тауэру», как на дисплее возникла озорная мальчишеская мордашка. Что-то знакомое мнилось в этой лукавой улыбке расшалившегося проказника. Золотые вьющиеся волосики, опять же ямочка на подбородке и глаза, глаза… У восьмилетнего Владислава Ларионова на цветной фотографии, что в хрустальной рамочке стоит на мамином туалетном столике, были на редкость похожие глазки. Однако, прежде чем дуновение памяти оформилось в осознанную мысль, побежали русские титры: «Если располагаете аудиовизуальным шлемом, наденьте его, пожалуйста. Еще лучше — сенсорный». Мощный мультимедийный компьютер позволял вести беседу в режиме реального времени без всякого шлема, но, сколько Владик ни пытался, мальчик не слышал его. Не оставалось ничего другого, как подключить шлем Андрея, хоть там и не было сенсорных датчиков.

Он увидел себя в обычном школьном классе с новенькими столами, исписанной мелом доской и старой картой Союза на замызганной стене. Мальчик сидел рядом, вполоборота, нетерпеливо, как показалось, заглядывая в лицо, словно дожидался чего-то, изнывая от нетерпения. За окном густела синева ранних сумерек, летели хлопья снега. Так обычно бывает после уроков, когда все разошлись по домам и только двое остались, чтобы разрешить давний спор или окончательно выяснить отношения. Право, парнишка мог бы выбрать более подходящую виртуальную обстановку. Не сверстники, чай…

— Ну-с, — покровительственным тоном начал Владик, — какие проблемы, молодой человек?

— Кто вы?

— Я так полагаю, что вам следовало бы первому представиться, — пряча улыбку, Владик церемонно наклонил голову, — но, видно, в качестве гостя придется начать с меня. — Владислав Ларионов, к вашим услугам… А тебя как зовут?

— Олег, Олег Вещий.

— Прозвище, что ли? Фамилия как?

— Вещий — фамилия.

— Оригинально! И что тебе от меня нужно, Вещий Олег?

— Вы случайно попали ко мне на экран.

— Выходишь в Internet? Молодчина. В твои годы я о хакерстве и не помышлял. Здорово!.. Не смущайся. Я частенько попадаю в сложные ситуации. Люблю заглядывать в чужие окна. Тебя ловили?

— Ловили?.. Нет, меня не ловили.

— Врешь, небось. А еще — Вещий! Пушкина хоть читал?.. «Как ныне сбирается вещий Олег…»

— Сбирается?

— Ну да! «Песнь о вещем Олеге».

— Обо мне? Песнь обо мне?

— Ну ты даешь! Чокнутый или прикидываешься? Чему вас только учат? — Владик случайно взглянул на доску и обомлел. Она сплошь была исписана уравнениями высших порядков. Интегралы еще туда-сюда, — он самостоятельно осилил матанализ еще в восьмом классе, — но операторы и тензоры оставались пока темным лесом. — Это что за художества?

— Какие художества?

— Там, там, на доске! — Владик сорвался с места.

— От урока осталось. Простите. Сейчас сотру.

— Нет! Не смей! — Владик изумленно уставился на Олега. — Разыгрываешь? Это прикол?

— Прикол?.. Объясните, пожалуйста, что такое прикол?

— С тобой не соскучишься! Не хочешь ли сказать, что вам преподают векторный анализ?

— Преподают, а в чем дело?

— Ничего себе! Сам-то ты понимаешь, что тут написано?

— Конечно.

— И можешь объяснить?.. Подойди сюда!.. Это что? — Владик показал на схему со стрелками.

— Локальное поле, — не выразив удивления, сказал Олег, встав у доски.

— А здесь?

— Метод Монте-Карло.

— Сформулируй.

— Метод статистических испытаний случайных процессов. Применяется в решении многомерных задач, когда не требуется результат с высокой точностью.

— Верно, — покачал головой Владик, все еще не в силах оправиться от потрясения. Андрей использовал случайные числа в биржевой игре, и только поэтому и Владик, во всем подражая брату, постепенно освоил метод. Это давало возможность проверить Олега этап за этапом.

— Ищете ошибку? Ошибки нет.

— Вижу. В чем суть, сказать можешь? В двух словах?

— В двух словах? — странный мальчуган надолго задумался. — В двух словах не могу.

— Ладно, скажи не в двух.

— В использовании чисел, имитирующих значения случайных величин.

— Случайные числа откуда?

— Для этой задачи взяты псевдослучайные числа.

— У вас какая-то особая математическая школа?

— Обычная.

— Выходит, ты — вундеркинд?

— Вундеркинд? — Олег на мгновение задумался, но туг же, точно ему подсказали, прояснел лицом. — Самый обычный, как все.

— Так, — нахмурился Владик, пробегая взглядом по лесенке выкладок. — Сотри-ка эту часть, — указал он, — и повтори вычисления n-мерного интеграла.

Олег покорно очистил половину доски и четко, с нажимом кроша меловидную палочку, изобразил исходную функцию:

Дальнейшее походило на сон. Семи-восьмилетний малыш рассуждал о матрице рассеяния, математическом ожидании, отрицательной обратной связи, углубляясь в такие дебри, куда простому человеку путь совершенно заказан. Метрический тензор, определяющий геометрическую структуру пространства и преобразования ковариантного вектора, — это было выше всякого понимания.

— Непостижимо! — словно сдаваясь на милость победителя, Владик развел руками. — Мне еще предстоит изучить все это на мехмате, а ты уйдешь далеко-далеко… Математика безгранична и равновелика Вселенной. Это единственное, чему стоит посвятить жизнь.

— Я так не думаю. Она никуда не ведет.

— Why? — совершенно обомлев, зачем-то по-английски спросил Владик.