Экстатические видения, восторг и ужас, упование на небесные блага и леденящий трепет загробных мук — все это было с детства знакомо. Века прошли в напряженнейшем ожидании: то ли скорого освобождения гроба господня, то ли еще более скорого конца света. «Черная смерть» опустошала города и веси, безумные чудотворцы брели по дорогам в толпе калек и слепцов, падали и бились визионерки, узревшие божью матерь, и выступали кровавые стигматы на руках и на лбу, и выли на разные голоса дьяволы, завладевшие телом.

Народ лелеял, вынашивал в себе эту способность воспламениться. Всасывая ее с молоком матерей, заражали далеких потомков. Но помимо этой поразительной готовности к душевному единению людей, пришедших освободить Болла, связывали узы иной природы — осознанные, выстраданные, обретенные в общей борьбе.

Каждому не терпелось в ту же секунду увидеть вождя, дотронуться до него рукой, еще раз услышать грубоватый и зычный голос — властный голос, земной. Отмеченный знаком избранника, Тайлер был частицей их плоти и крови, еще таким же, как все, как любой. И уже не таким, уже осененным легендой. Предугаданный, завещанный, долгожданный, Джон Правдивый крепко ступал по земле. Это было больше чем чудо. К чудесам привыкли сызмальства. И ангелы являлись, и демоны, а вот путей к правде не ведал никто. Теперь пришел тот, кто мог повести за собой по верной дороге. Одним своим зримым присутствием он каждого возвышал до себя. Даже самый недоверчивый и осторожный безоглядно уверовал в общее дело. Все выходило по слову Болла: весть о предсказанном освобождении тоже распространилась. И как поучал проповедник, смотрели теперь на одну только голову и ни на какую больше. На такого парня можно было положиться с первого взгляда. Уот Тайлер воистину вышел из глубин народных, из темного омута страданий и бед. Никто не знал, где его дом, где и как он жил эти годы. И никто не узнает, ибо он унесет свою тайну с собой.

Приблизившись к проповеднику, Тайлер преклонил колено и опустил голову.

— Прими клятву на верность стране и богу, отец, — он ткнулся губами в жилистую ладонь. Избранный тут же, в Мейдстоне, на совете командиров отрядов главнокомандующим, он с достойным смирением ждал завершающего жеста.

— Это ты? — тихо спросил Болл и, словно слепой, осторожно коснулся руками коротко остриженных волос. Узловатые пальцы невесомо перебежали на круто выструганный затылок. — Поднимись, я благословляю тебя.

Тайлер выпрямился и, став рядом с проповедником, громогласно объявил, разом присвоив себе прерогативы и папы и короля.

— Вот вам новый архиепископ Кентерберийский, братья!

Ему ответили восторженным гулом. Люди обменивались счастливыми улыбками.

— Благословляю и вас, дети мои, — дождавшись успокоения, Болл начертал в воздухе крест.

Все казалось достижимым в эти удивительные минуты. Как легко, как буднично-просто сбывались самые безумные мечты.

— Да здравствует король и его верные общины! — прозвучал знакомый клич. Его тут же подхватили во всю силу легких и принялись скандировать, потрясая оружием. Один за другим вышли командиры отрядов и стали полукругом позади обоих вождей. Уот Тайлер взмахнул рукой, призывая к вниманию.

— Вы слышали, что сказал наш учитель? Час ликования еще не пробил. Поход продолжается, — он обернулся к командирам отрядов. — Постройте колонны.

— Повремени, — шепнул проповедник. — Пусть люди знают, за что им придется пролить свою кровь.

— Люди знают все наши требования, — так же тихо ответил Тайлер. — Минувшей ночью мы обсудили и приняли их во всех отрядах. Прости, отец, но нам действительно дорога каждая минута… Ты, наверное, нуждаешься в отдыхе?

— Я пойду с тобой.

— Все же дождись нас здесь. К Мейдстону должен подойти отряд из Миддлсекса. Да и в городе нужно как следует закрепиться. Мы скоро вернемся.

К полудню сборы были закончены, и тридцатитысячная армия двинулась на Кентербери. В обозе везли даже три схваченные железными ободами пушки. К сожалению, не нашлось никого, кто бы умел с ними обращаться. Закрепленные на неподвижных лафетах стволы внушали суеверный страх. На всякий случай от них старались держаться подальше. Пороха, впрочем, не было.

Уот Тайлер, сопровождаемый небольшим кавалерийским отрядом, вырвался далеко вперед и вскоре нагнал головной дозор. Разведчики безмятежно расположились под сенью придорожных лип, а поодаль, возле отдельно стоящего дуба, затевалась какая-то подозрительная возня.

— Вы чего тут прохлаждаетесь? — спросил он длинноносого и черного, как грач, кентца по прозвищу Джек Строу.

— Самозванца поймали! — радостно усмехнулся Джек. — Понимаешь, Уот, наглец осмелился назваться твоим именем.

— Любопытно, — Тайлер озадаченно мотнул головой. — И чего же он хочет?

— Воевать, как все, говорит, но я сразу понял: шпион Хоба. Думал нас провести, да не на такого нарвался. Я велел его вздернуть. Жаль, ребята чего-то замешкались, наверное, не знают, как это делается.

— А ну-ка верни их, Джек Строу!

— Кто ты? — спросил Тайлер, когда перед ним поставили связанного детину лет тридцати, красного от злости и пережитого унижения.

— А ты кто? — вызывающе вскинулся тот, затравленно косясь на своих обидчиков. — Сначала вешаете, а потом спрашиваете, умники… Чертовы бастарды! Еще немного, и я бы болтался на ветке! Так-то вы обращаетесь со своими! Вас самих надо повесить за такие шутки.

— Выходит, ты свой? — Тайлер с любопытством оглядел дерзкого смельчака. — Тогда ответь нам, сэр Ругатель, за кого ты стоишь?

— За короля и верные общины, — не моргнув глазом, выпалил пленник, тяжело ворочая могучими плечами. — Да развяжите мне руки наконец! — взмолился он, закусив губу.

— Еще чего? — лягнул его один из конвоиров, худосочный и, судя по всему, трусоватый. — Он и без рук сущий дьявол! Не подступись. Попробуй вздерни такого! Руку вон прокусил чуть не до кости, — он озабоченно потрогал предплечье и сердито поморщился.

— Твое имя, удалец? — скрывая улыбку, спросил Тайлер.

— Гарри Рыбник, — обнажив гнилые зубы, буркнул худосочный и зачем-то поправил ремешок на лбу.

— Я не тебя спрашиваю, — Тайлер ободряюще кивнул пленнику. — Как звать?

— Ну Джон Тайлер! — парень вновь обнаружил признаки гнева. — Сколько можно долбить одно и то же?

— Не знаю, кому и чего ты долбил, но мы с тобой, кажется, видимся впервые. Или я ошибаюсь?

— Черт вас знает, дураков-свинопасов. Когда тебя собираются вешать, не до знакомств. Все на одно лицо.

— Верное замечание, братец, — весело усмехнулся Тайлер. — Развяжите его.

— Но послушай, Уот, — заикнулся было Строу. — Ты же сам слышал…

— Что этого достойного человека зовут Джоном Тайлером? Не вижу в том ничего дурного. Достойное имя. С чего ты решил, что он самозванец? Шпион? Я — Уолтер, он — Джон.

— Джон Правдивый! — со значением подчеркнул Строу. — Хитро закручено.

— Все мы — Джоны: ты, он, я. Мы — это народ, а где народ, там и правда. — Тайлер упрямо сдвинул брови. — Немедленно освободите этого человека, а не то живо очутитесь на его месте… Откуда ты, брат Джон? — Он участливо наклонился, удерживая нетерпеливо переступавшую лошадь. — Что привело тебя к нам?

— Значит, ты тоже Тайлер? — освобожденный от веревок, Джон принялся растирать запястья. — Из наших? — Он с любопытством глянул на всадника, ловко сидящего на белой лошадке с золотистой гривой и пышным хвостом. — Из кровельщиков?

— Ты хоть знаешь, с кем говоришь? — презрительно усмехнулся Строу.

— Оставь, Джек! — оборвал Уот Тайлер. — Рассказывай, кровельный мастер Джон. Откуда ты?

— Можно и рассказать, если по-хорошему просят, — упрямый кровельщик демонстративно уселся на траву и поджал под себя ноги. — Сам я отсюда, из Кента. Город Дартфорд знаешь небось?

— Слыхал. Славная была заварушка.

— Еще какая! Но это уже после… Понимаешь, Уолтер? Все, пожалуй, с меня-то и началось… Явился к нам, значит, этот сборщик налогов. Я сам на дворе у кума работал, черепицу подновлял, поэтому с ним хозяйка моя беседу вела, Анна. Он, как у них положено, разложил бумаги и начал требовать, чтобы мы тут же все уплатили. За всех домочадцев и слуг. Надо так надо — налог. Жена согласилась, даже пошла за деньгами и только сказала, что список неправильный. Дочка у нас ведь еще ребенок, не взрослая женщина, и за нее, мол, рано платить. Пусть сперва подрастет. И что ты думаешь выкинул этот бастард? Схватил девчонку за руку и поволок в кладовую. «Сейчас проверим, орет мерзавец, какая она у вас девочка». Ты понимаешь?.. Жена в крик. Соседи сбежались. Мальчишка ихний за мной полетел. Я как только услышал, так с крыши чуть не свалился. Как был с молотком, так и вбежал… Словом, успокоил негодяя навеки. А что делать, брат мастер? Испугался-то я уже после, когда поостыл малость, да что толку? Пришлось уносить ноги…