Вот в чем в чем, а в этом я уже не сомневался.

Поздно вечером мы попрощались, крепко обняв друг друга за плечи. Мне вспомнилось сегодняшнее утро, когда на мне сомкнулись руки родителей Йойо.

Но, в отличие от них, Арне отпустил меня в темноту, снабдив напоследок еще одной своей фирменной загадкой.

— Ты любишь животных? — спросил он. — Если нет, советую полюбить не позднее завтрашнего утра.

Все, что осталось от Йойо, уместилось в коробочке, меньшей, чем футляр от Примочек. Мы с его родителями стояли перед ней на минус четырнадцатом этаже колумбарий-холла. Прижав палец к двери, я получил навигационную схему, как добраться до Йойо, вернее, до его останков.

Спустившись на минус четырнадцатый, я побрел вдоль стен с тысячами тысяч подписанных коробочек. Этот подземный лабиринт напоминал мое недавнее путешествие на рикше по таким же узким и извилистым закоулкам зоны С. Здесь, внизу, в тишине раздавался только голос навигатора, стучавший мне в ухо и прокладывавший дорогу.

— Поверните налево. Пожалуйста, подождите.

Я попал в пробку. На моем пути оказались еще две церемонии прощания. Впрочем, это было ненадолго. Одна такая церемония длилась ровно пять минут и ни секунды дольше.

— Пожалуйста, поторопитесь. Двадцать шагов прямо.

Я насчитал пятнадцать — вероятно, шагал слишком широко.

— Вы прибыли, — сообщил мне навигатор.

Мы молчали, ожидая прихода служащей. Заголовки новостей были не лучшей темой для обсуждения. Йойо — супертеррорист столетия! Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз. Думаю, у родителей моего друга в горле застрял такой же огромный ком, как и у меня.

Йойо ни во что не верил. Его родители — да, скорее, верили во что-то, правда, трудно было сказать, во что. Ни иудеями, ни христианами, ни мусульманами, ни тем более индуистами они не были; буддистами или кем-либо еще их было назвать трудно. Скорее, они склонялись к агностически-философской смеси всего вышеназванного. На минус четырнадцатом этаже как раз и предлагали церемонии для тех, кто не мог однозначно определиться.

Ровно в девять часов четырнадцать минут, за минуту до начала церемонии, появилась служащая. На вид ей было за сорок, ростом — головы на две выше меня, со шрамом над правой бровью и, разумеется, бритой головой. На ней было желтое платье с лиловыми полосами почти в ладонь шириной, что исключало возможность прямого соотнесения ее с каким-либо культом. На платье не было ни надписей, ни знаков, ничего.

Служащая поклонилась нам, подошла к коробочке и водрузила на пепел, в который превратили Йойо, маленькую бордовую фигурку Будды, протягивающую к нам руки и улыбающуюся обеими упитанными щеками.

Звучит цитата из Торы.

Тридцать секунд.

Три стиха из Корана.

Ровно минута.

Небольшой экскурс в историю распятия Христа.

Минута и тридцать секунд.

Краткие сведения об учении о карме.

Две минуты; оставалось три.

Ззып. Из потолка выехал аниматор.

Малыш Йойо на руках у матери. В полумраке запахло маслом «Ультраджонсонс беби».

Картинка пропала.

Первое сентября; по школьному двору носятся кричащие дети. От коробочек пахнет попкорном и апельсиновым соком.

Снова темнота.

Ежегодный отпуск в зоне каникул (парк-холл, зона «Солнце и пляж»). Из аниматора повеяло теплым ветром, на губах появился привкус соли.

Следующий кадр.

Выпуск из университета. Хлопают бутылки с шампанским.

Следующий.

Мы с Йойо — агенты ООО «Скан».

Аниматор отключился и уехал обратно. Двадцать секунд на то, чтобы проводить Йойо в молчании.

Еще сорок оставалось на то, чтобы сказать последние слова. Родители сказали, что подготовят их заранее.

— Примочки. Речь о Йойо. Запустить.

Голос отца дрожал. Ничего не произошло.

— Примочки. Речь о Йойо. Запустить.

Он плакал.

Наверное, проблемы с распознаванием голоса. Устаревшие Примочки третьего поколения. Подумать только. Чертова электроника! Я ничего не подготовил, но у меня все же было что сказать.

Я ни во что это не верил. То есть в жизнь после смерти и все такое. Без Ультранета, без Примочек и тому подобное.

— То, что я сегодня сделаю, я сделаю для тебя. Все, что в новостях, — это неправда. Я это знаю. Я…

— Прощание окончено, — прервала меня служащая, кивнув на группу людей, ожидающих следующей церемонии в коридоре В.

— Подержите, пожалуйста, — сказала она, сунув мне в руки Будду. На его ногах оставался пепел. Служащая взяла коробочку, обеими руками вдавила в стену и закрыла место погребения маленьким пластиковым ключом серебряного цвета.

Служащая обернулась в поклоне, отец Йойо прижал палец к ее мобильному валютоприемнику, и она удалилась. Мы остались втроем перед коробочкой, замурованной в стену. Я опустил голову и обнаружил, что все еще держу в руке маленького Будду. Я развернулся и постарался нагнать уходящую женщину.

— Простите, вы его забыли.

Женщина обернулась и сжала мою ладонь своими длинными теплыми пальцами.

— Оставь его себе. Он принесет тебе удачу.

Я удивился такой реакции, но, в общем-то, она была права. Я собирался вернуться, но служащая все еще держала меня за руку. Точнее, за Будду.

— Я не знаю, что ты будешь делать, но давай помолимся об этом.

— Честно говоря, я… ну, я в общем… я ни во что такое не верю.

Я почувствовал на своей голове ее ладонь и умолк. Зазвучал голос, говоривший на языке, мне незнакомом.

— К-33, — прошептала она под конец, склонившись к моему уху.

Гм, это номер стиха? Я покорно кивнул и собирался уходить, но она меня не отпускала.

— К-33, — еще раз повторила она шепотом.

Видимо, столько лет под землей оказывают влияние на психику.

Я наконец вернулся. Мать Йойо взяла меня под локоть, ей нужен был воздух. Мы вошли в лифт, поднявший нас обратно на поверхность. Отец остановился у выхода, чтобы спросить у анимированной голограммы, когда им можно будет посетить могилу.

Пухлая женщина в белых одеждах приятным механическим голосом начала надиктовывать правила пользования колумбарий-холлом. Я остановился перед прозрачной входной дверью. За ней стояли трое в ярко-зеленой униформе. «СИБПП» — значилось у каждого на груди.

Будда выпал у меня из рук и покатился по полу. Служба информационной безопасности и подавления противостояний. Суперсканеры! Они, по всей видимости, собирались войти, но датчик на двери не среагировал вовремя.

Мать Йойо подняла Будду и вернула его мне.

— С нашей стороны будет разумнее им помочь.

Я оттащил ее от двери.

— Это сложно объяснить, но лучше я как-нибудь потом расскажу…

Один из сканеров заметил меня и что-то выкрикнул. Я заскочил в лифт. Двери закрывались бесшумно и нежно, как и было положено в таком месте. Я успел увидеть, как двое разбили стекло сапогами и побежали ко мне, но за секунду до того, как они меня настигли, двери наконец сомкнулись, и я понесся на четырнадцать этажей вниз.

Минус четырнадцатый — весьма очевидный выбор. Мимо стеклянной двери лифта мелькали бесконечные коридоры, сверкавшие крышками коробочек.

Арне ошибся. Ждите гостей после «Кто хочет стать А-резидентом?» и не переключайте канал. И что тогда они сейчас здесь забыли? Где журналисты, камеры и сенсация?

Прямая трансляция из колумбария вряд ли удержала бы у аниматоров большое количество зрителей. С другой стороны, кто знает, в каком свете они вообще это покажут.

Двери лифта открылись.

«А», «В», «С» — светились стрелки на стене. Добежав до коридора «F», я остановился у анимированной схемы здания в надежде найти указание на пожарный выход.

«Уважаемые посетители, — моргала зеленая надпись поверх плана этажа, — по техническим причинам завтра прямая трансляция церемоний прощания в Ультранете производиться не будет. Надеемся на ваше понимание. Начиная с послезавтрашнего дня бесплатная трансляция будет работать в обычном режиме».