Если Яковлев руководствовался показаниями Медведева, Никулина и Кабанова, то он должен был сделать совершенно противоположный вывод, так как все они отрицали или не оговаривали убийство Царя Юровским. Правда, справедливости ради надо сказать, что в 1964-м Никулин отрицал, например, участие в убийстве И. Родзинского. Вполне возможно, что Яковлев изменил текст своей докладной записки уже в наши дни.

Интересно, что в журнале «Новое Время» за июль 1998 года «показания» Медведева-Кудрина называются «фантазиями», а разоблачил эти фантазии Медведева «эксперт ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев. В 1964 году он установил недостоверность документов, присланных после смерти отца в ЦК КПСС М. М. Медведевым, и направил их в архив с грифом „секретно“».[1211]

Поразительно, что ни автор этой статьи, ни организаторы захоронений «Екатеринбургских останков» в июле 1998 года не задумались над смыслом этого абзаца: ведь если показания Медведева-Кудрина были фантазиями, то кто же дает гарантию, что и показания всех остальных «участников» убийства Царской Семьи не являются такими же фантазиями, и как же можно эти фантазии приводить в качестве доказательств по уголовному делу! (Имеется в виду уголовное дело 1991 года по обнаружению останков людей в Поросенковом логу.)

Кроме отрицания активной роли Юровского в убийстве, «свидетельства» 60-х годов искажают некоторые аспекты преступления. Так как из показаний обвиняемых и даже «воспоминаний» 20-х годов не были понятны некоторые вещи, а некоторые требовали уточнения, то целью никулиных и кабановых было внести те уточнения и исправления, в которых нуждался заказчик. Так, ими было разъяснено, откуда появился во время убийства штык, почему были убиты «царские» собаки, а также почему белые простыни, на которых выносились трупы убитых в Ипатьевском доме, были заменены на одеяла. Все эти аспекты, как и множество других, имели непосредственное значение для раскрытия тех обстоятельств убийства, которые заказчики фальсификации стремились во что бы то ни стало навсегда засекретить. Убийство, как и последующее уничтожение трупов, должно было предстать как убийство по исключительно политическим мотивам. Но так как к тому времени все ведущие убийцы были мертвы, то партийной верхушке понадобилось находить соучастников среднего и рядового звена и обязывать их озвучивать лживые версии своего участия в убийстве.

Но даже эти показания не дошли до нас в полном объеме. Как пишет сам А. Н. Яковлев: «В последние годы, уже при Ельцине, вновь вспыхнул интерес к обстоятельствам расстрела семьи Романовых. Время от времени сообщалось о каких-то находках. Я не хотел вмешиваться в это дело. Мне не нравилась суета, напичканная всякими спекуляциями. Но потом стали раздражать случаи, когда цитировались в качестве новых открытий отдельные пассажи из моей записки без ссылок на источник. И уж окончательно лопнуло мое терпение, когда я услышал по телевидению магнитофонные записи, сделанные в мае 1964 года. Они преподносились как неожиданная сенсация, но снова без ссылок. Тогда я позвонил Евгению Киселеву на НТВ, который провел со мной встречу в эфире. Я узнал там, что кто-то в архиве продает за большие деньги кусочки пленки, тщательно вырезая при этом мои вопросы, Родзинскому и Никулину. Вся компания купила пленки на два часа, а я-то записал более чем на десять часов. Где остальное?»[1212]

Таким образом, не исключено, что проделанная Яковлевым по приказу Хрущева большая работа по созданию фальсифицированных «воспоминаний» должна была стать первой ступенью в начале большого процесса по полной фальсификации Екатеринбургского злодеяния. Эта фальсификация должна была, с одной стороны, отмежевать ленинско-троцкистское руководство от цареубийства, свалив вину за него на Сталина, а с другой — в корне пресечь любые изучения версии ритуального убийства Царской Семьи. Изменившиеся политические реалии в СССР, снятие Хрущева с поста руководителя партии и правительства помешали реализации этих планов. Однако не исключено, что к ним вернулись в начале 90-х годов.

Использование огнестрельного оружия при убийстве Царской Семьи

На сегодняшний день в качестве главного способа убийства Царской Семьи признается убийство ее огнестрельным оружием. Холодное оружие во всех свидетельствах носит характер дополнительного средства, представленного единственным штыком.

Между тем внимательный анализ использования огнестрельного оружия при убийстве Царской Семьи вызывает много вопросов.

Начнем с того, какое огнестрельное оружие применялось убийцами в ходе преступления?

П. Медведев показал, что оружием были только револьверы системы «Наган» в количестве 12 штук.

В рассказе Клещева и Дерябина, в пересказе Якимова, речь идет, по-видимому, о пистолетах и точно о двух винтовках. Марок огнестрельного оружия не указывается.

В показаниях Проскурякова речь идет о револьвере Юровского, из чего стреляли другие убийцы — не указывается.

«Записка Юровского» указывает на 12 наганов, «Рассказ Юровского» — тоже на наганы, «Воспоминания Юровского» — тоже на наганы.

«Исповедь Белобородова» ни марки оружия, ни его системы не указывает, но судя по тому, что упоминаются обоймы, речь идет об автоматическом пистолете (револьвер не имеет обоймы, а имеет барабан).

«Рассказ Войкова», изложенный Беседовским, упоминает «маузеры, револьверы, наганы и два пулемета».

«Воспоминания» Ермакова говорят о маузере и наганах.

«Воспоминания» Кудрина (Медведева) говорят о наганах. Кроме того, Кудрин пишет: «У меня два пистолета: на поясе в кобуре американский „кольт“, а за поясом бельгийский „браунинг“. Оставшийся револьвер берет сначала Юровский (у него в кобуре десятизарядный „маузер“), но затем отдает его Ермакову, и тот затыкает себе за пояс третий наган. Все мы невольно улыбаемся, глядя на его воинственный вид». Также Кудрин указывает на использование в убийстве двух винтовок.

В «воспоминаниях» Никулин говорит: «„Нас было восемь человек с автоматическим оружием“. На вопрос ведущего беседу, какое оружие он имеет в виду, Никулин поясняет, что речь идет о маузере».[1213] В «воспоминаниях Кабанова» речь идет о его собственном нагане. Оружие других убийц не называется. В «Воспоминаниях» Стрекотина речь идет о нагане и винтовке, однако непонятно — стреляли из нее или нет.

Если собрать воедино все огнестрельное оружие, имевшееся у убийц, то создается впечатление, что речь шла об обороне укрепленного района от штурма противника. Между тем все эти маузеры, кольты, браунинги, винтовки предназначались для убийства 11 безоружных людей, включая шестерых женщин и одного больного ребенка. Еще более странным выглядит непосредственно само убийство. Здесь необходимо отметить, что практически во всех «воспоминаниях» убийц постоянно проводится мысль о том, что ими при расстреле ставились две задачи: провести убийство как можно быстрее и с наименьшим количеством крови. Между тем все действия преступников свидетельствуют об обратном.

Вообще соблюсти эти два условия — быстрого наступления смерти и малого истечения крови — при убийстве 11 человек в замкнутом пространстве, но при сохранении относительной свободы действий жертв, очень сложно, так как никто не может дать гарантии, что жертва не начнет метаться, а преступник сможет убить ее сразу и наповал. Для обеспечения соблюдения этих условий нужна либо фиксация жертвы, например, ее связывание, либо такое ее состояние, когда она до конца не подозревает о грозящей ей участи, и смерть наступает мгновенно от пулевого ранения жизненно важного органа. Как мы видели, ни одно из этих условий убийцами выполнено не было. Царская Семья и ее свита не были лишены свободы передвижения, а о том, что сейчас будет совершено их убийство, расстреливаемым было сообщено заранее Юровским, прочитавшим (сказавшим), по некоторым свидетельствам дважды, то ли «протокол», то ли «приговор», то ли известие о предстоящем расстреле.