– Ваше нетерпение мне понятно, но давайте для начала спросим контролеров на пристани. Пять минут и все выясним.

Седов повернулся к лейтенанту.

– Готовьте патрульный катер и доложите российской стороне, что на нем едет сотрудник ФСБ по оперативному заданию. Чтобы без волокиты. Выполняйте, лейтенант, это приказ.

Слово «приказ» подействовало быстро. Пограничник исчез.

Первый шлагбаум обслуживали крымские контролеры, но там они ничего не узнали. Второй шлагбаум принадлежал российским проверяющим. Следующий паром отходил через два часа, и пограничников застали в столовой.

Виноградов вышел на середину небольшого зала и обратился ко всем сразу:

– Бойцы! Я сотрудник ФСБ из Москвы. Меня интересует ярко-красный «фиат». Вероятно, такая машина попала на паром, который находится в пути. Если кто-то видел нечто похожее, то прошу откликнуться.

И такой нашелся. Сержант мыл руки и собирался уходить, но, вспомнив красную машину, остановился.

– Я проверял похожую машину.

Виноградов подхватил сержанта под руку и вывел на улицу.

– А ну-ка, дружок, вспомни все по порядку.

– "Фиат" это был или нет, точно сказать не могу, но ярко-красная, это точно. Только номер у нее был крымский.

– Кто сидел в машине?

– Женщина. Молодая. В огромной соломенной шляпе, да еще с искусственными цветами на полях. Рядом сидел парень. Лет тридцать, остриженный наголо.

– Молодец, сержант!

Больше Виноградова ничего не интересовало. Он даже не дослушал до конца и побежал к пирсу.

– Катер готов? – крикнул он издали.

– Все в порядке, Олег Петрович. Вижу, вы застоялись в ожидании. Теперь вас уже не остановишь.

– Вы правы, дорогой подполковник. Долго мы сидели в засаде, остался один последний и решающий прыжок.

– Катер ждет. Я сам свяжусь с таможней Чушки, и они подготовятся к приходу парома. Вас тоже будут встречать. Удачи. Жду вашего сигнала с того берега.

– Спасибо за все, Герман Феофанович. Жаль расставаться.

Обошлось без сентиментальностей. Виноградов вскочил на трап и вбежал на борт сторожевого катера.

Маргарита разглядывала волны и любовалась чайками. Метелкин тихо подошел и встал рядом.

– Ой! Ты меня напугал.

– Я сам напуган. Боюсь, Дик оказался дальновиднее меня. Сейчас я спускался в трюм. Возле нашей машины стоят двое моряков и о чем-то разговаривают. Один с какой-то бумагой. Тычет в нее пальцем.

– Ну и что? – усмехнулась Марго. – А для чего, по-твоему, мы сюда загоняли эту железку. Я рада, что ее нашли. Мы же с тобой приманка.

– Хорошенькую роль нам уготовили.

– А мы ничем не рискуем, риск остался позади.

Девушка сняла с себя шикарную шляпу и кинула ее за борт. Следом полетели очки в черепаховой оправе.

– Ну? Теперь ты понял? Журналист из Краснодара, а? Тебя никто не просит подходить к этой машине. Забудь о ней, а лысину кепочкой прикрой. И сходить на берег будем раздельно. Сейчас пойдем в бар, выпьем пивка и простимся до лучших времен. Мне в Москву, тебе в Краснодар, и знать мы друг друга не знаем. Билет у тебя в порядке, паспорт тоже. Чего мандражируешь? Нас с тобой никто не ищет.

– Ты права, черт подери!

Все остались довольны, кроме Виноградова. Среди пассажиров, сошедших на российский берег, не обнаружили ни одного подозрительного лица. Отплытие задержали и провели обыск. Безрезультатно. Одинокий «фиат» так и остался на своем месте, никем не востребованный. Его путешествие продолжилось в обратном направлении.

Виноградов вернулся в Россию с пустыми руками. Подполковник Седов вел поиски в Керчи. Маргарита ехала в Москву в купейном вагоне, Метелкин добирался до Краснодара автобусом, а Дик и Алиса приближались к Геническу. Справа от них простиралось Азовское море.

Они шли вдоль берега и смотрели на море, усеянное рыбачьими баркасами, стоявшими на якорях. Вдоль горизонта белели паруса скоростных яхт.

– Как ты думаешь, – спросила Алиса, – кто-нибудь из рыбаков согласится нас перевезти через море?

– Думаю, рыбаки не ходят на ту сторону, а вот яхтсмены – вполне свободный народ. И скорость подходящая. Им восьми-девяти часов хватит, если ветер будет попутный. Судя по тому, сколько парусов в море, можно сделать заключение, что здесь не один и не два яхт-клуба. В отличие от рыбаков, яхтсмены могут свободно ходить по морю, и для них не существует границ.

– Как это романтично! – воскликнула девушка. – Никогда в жизни не каталась на яхте.

Вадим увидел ее восторженное лицо. Она была так красива, что он не мог от нее оторвать взгляда. Взяв ее за талию, Вадим прижал девушку к себе и поцеловал. Она обвила его шею гибкими руками и прижалась еще сильнее. Это был их первый поцелуй, долгий и сладострастный, когда они почувствовали свободу и не опасались удара в спину. Алиса на мгновение забыла, где они и с какой целью она познакомилась с этим парнем. Он стал для нее больше, чем просто мужчиной. Вадим ничего не знал о целях Алисы. Он просто благодарил Бога, что судьба свела его с этой девушкой, нежной, трепетной и непохожей на других. Ничего подобного он еще не испытывал. Все, что он чувствовал до встречи с ней, как жил, чем занимался, теперь казалось ему пустым и ненужным. Мнимое самоутверждение и самолюбование. Вечное одиночество и соревнование с самим собой, где не могло быть победителей, а только проигравшие. В тридцать пять лет он стоял на отметке «ноль» и должен был сделать первый шаг к новой жизни. Саркастический скептик и циник, не имевший идеалов и стремлений, лишний человек, самонадеянный везунок, с безразличием смотревший на мир, оказался растерянным и не готовым к резким переменам в жизни. Сейчас они ни о чем не думали, они были счастливы, держались за руки и шли вдоль берега, любуясь морем.

Буквально в сотне метрах от пляжа раскачивалась на волнах шикарная яхта с опущенными парусами. Она завораживала своей белизной, мягкостью форм и воздушностью.

– Мечта моего детства! – с восторгом произнес Вадим.

– А давай сплаваем и посмотрим на нее поближе.

Его не пришлось долго уговаривать. Они сбросили с себя одежду и побежали в воду. Азовское море у берегов мелкое, метров двадцать пришлось прыгать по воде, и, как только началась глубина, они поплыли.

С близкого расстояния яхта оказалась не такой маленькой, как с берега. Это было солидное судно метров пятнадцать в длину. У носовой части бронзовыми надраенными буквами сверкало на солнце название «Бригантина».

– Невероятная красавица, и такое печальное название.

– Чем оно тебе не нравится? – спросила Алиса, подплывая ближе.

– Ты еще не забыла про наш побег из ресторана? Местные ялтинские мафиози называли его «Бригантиной».

– Не представляй все в черном цвете, Дик. «Бригантина» очень популярное словечко. Просто у хозяина не хватило фантазии на что-то более красивое. Обычно яхты называют именем любимой женщины. Остальные довольствуются примитивом типа «Чайка», «Лебедь», «Волна».

К яхте у кормы была привязана лодка. Когда они описали круг и осмотрели судно со всех сторон, у борта появился мужчина лет пятидесяти, крепкий, загорелый, в морской фуражке с крабом. Он облокотился о борт и усмехаясь спросил:

– Ну что, ребятки, слюнки текут?

– Да уж, такую игрушку всякому иметь хочется, – сказала Алиса, переворачиваясь на спину.

– Хочется – одно, иметь – другое. Если вы узнаете ее цену, то утонете.

– Вы так богаты?

– Не очень. Пятый год выплачиваю кредит. Приходится подрабатывать на туристах, вроде вас. Прокатиться по морю на такой штуке дорого стоит, но за удовольствие надо платить. На том весь мир держится.

– И сколько стоит такое удовольствие? – спросил Вадим, взявшись одной рукой за борт лодки.

– Не хочу вас расстраивать, но даже не в этом дело. Я сегодня вечером отплываю в Ейск. Вернусь дня через три.

– Это на ту сторону моря?

– Точно так.