— Замечательно, мой мальчик!

— Но это было очень возможно, шеф. Он привез труп сюда и это доказывает, что все было спланировано заранее. Он знал, что этот дом пустой и здесь он сможет спрятать «испано»… по меньшей мере на несколько дней.

— Все это очень предположительно.

Сатурнин равнодушно кивнул, терпеливо развязал узел, которым был завязан мешочек. Он высыпал его содержимое себе на ладонь.

— Что это? — воскликнул Феликс. — Это оправы или драгоценности?

Он подошел поближе.

— Оправы, мой мальчик. За исключением этой золотой монетки. Старинная монетка в двадцать долларов. Она представляет собой коллекционную ценность… но ничего особенного.

— Как сказать! Вы думаете, это оправы от колец и других купленных Видмером у Зонненшейна драгоценностей?

— Ни секунды в этом не сомневаюсь. Хорошая работа! Этот человек ловкач, но будем надеяться, что не слишком.

— Я не понимаю.

— Где же ваше воображение? Злоумышленник наложил руку на Видмера и купленные им драгоценности. Колла знал о происшедшем, полностью или частично. Он, очевидно, занялся шантажом… и его ликвидировали. Преступнику нужно было, чтобы подозрение в убийстве хозяина пало на его шофера. Вот почему мы нашли у него в бриллиантине изумруд. Из всех купленных Видмером вещей изумруд был наименее ценным, а оправы и вовсе не представляют ценности для нашего незнакомца. Они даже опасны для него. Что же касается американской монеты, то вероятно она принадлежала Видмеру.

— Значит, беднягу все же убили?

— Я уверен, что Эжен Видмер мертв. Он стал жертвой преступника, похитившего драгоценности. Все это ясно, но кто он? У нас нет ни малейшей зацепки. Просто кошмар! Еще один труп! Послушайте, зарисуйте-ка для меня эту машину, потом Васшет сделает фотографию. У вас есть бумага? Хорошо. А я пойду к тому агенту, который свистит в саду.

Оставив Феликса за работой, Сатурнин вышел из гаража. Свистун замолчал, и по-военному приветствовал комиссара.

— Итак, мой друг, — сказал Сатурнин, — это вы обнаружили злосчастную «испано» и ее содержимое? Как вас зовут?

— Пети, господин комиссар, Жан Пети. По правде сказать, не моя заслуга в этой находке. Сегодня рано утром в саду играли дети, которые и увидели, что дверь гаража легко открывается. У них хватило сообразительности сообщить об этом в полицию. Они поймали меня в пятидесяти метрах отсюда.

— Дети? — Сатурнин помрачнел.

— Они увидели только одну ногу, остальное было скрыто, а дверцы машины заперты. Я сказал им, что шофер просто заснул в машине.

— И вы открыли дверцу?

— Да, месье комиссар. Мой брат держит гараж, и он научил меня разным способам.

Задумчиво теребя усы, Сатурнин рассматривал хорошенький павильон, на котором около входной двери прочитал имя «Буен Ретиро». Ничто не указывало на то, что дом сдается или продается.

— Здесь очень мило, — сказал Сатурнин, — и опустел он, вероятно, недавно. Хотелось бы знать, как это случилось. Вы не знаете, Жан Пети?

— Да, месье комиссар. Только пятнадцать дней назад из него выехали жильцы. Некий месье Джемс жил тут с женой, дочерью и зятем, но молодые переехали отсюда. Месье и мадам Джемс пожилые люди, им около шестидесяти. Он почти слепой, а у нее вообще слабое здоровье. После отъезда молодых старики решили, что дом слишком велик для них. Они были рады, когда владелец предложил им квартиру на улице Хош.

— Понятно. А хозяин собирается жить здесь?

— Я так понял, месье.

— А кто хозяин этого участка, Жан Пети? Вы знаете его фамилию?

Наморщив лоб, агент стал мучительно вспоминать.

— Черт! Ведь мне называли его! Дьявол! Мне несколько раз повторяли фамилию хозяина… Она начинается с Р… Нет, вру…

— Спокойнее, Жан Пети. Вспомните… Вы разговаривали с консьержками, которые кончили свою работу… Вы курили в саду… Вам сказали, что вскоре их хозяин приедет сюда с женой, которая воспитывает собак и хочет иметь дом с садом, и ее муж…

— Черт возьми! Вспомнил, господин комиссар! Его зовут… Форестье! Абель Форестье!

Комиссар Дакс сидел в кабинете и вздыхал над толстенной папкой лежащего перед ним досье. Он знал много фактов… и не знал ничего. Это была головоломка, которую он должен был разрешить. Перед ним как бы висела картина, но повернутая рисунком к стене.

Когда он разобрался в написанном, вошел Феликс Норман.

— Абель Форестье сегодня не появился на работе. Никто не знает, где он. С некоторых пор его редко видят в типографии Сирано. Но мы отыщем его до наступления ночи.

Сатурнин кивнул головой, достал из ящика пачку сигарет и закурил.

— Итак, шеф! Полицейский врач подтвердил ваше предположение относительно времени, прошедшего с момента смерти Колла. Он убит около полуночи, во вторник вечером.

— Все это очень просто, мой мальчик, нужно только обратить внимание на насекомых. — Сатурнин зевнул, а Феликс встрепенулся.

— Васшет очень заинтересовался отпечатками пальцев, которые он снял в «испано». Кажется, они очень свежие. Но они не принадлежат ни Колла, ни Видмеру… Возможно, это отпечатки пальцев Поля?..

Сатурнин встал и по привычке подошел к холодной печке.

— Вы хотите сказать, что мы должны снять отпечатки пальцев у Поля? Вы считаете, что он незаметно вышел из театра, чтобы ударом ножа убить Колла и… уехать на «испано»? Эта маленькая бестия способна на многое, но…

— Я просто сказал, что отпечатки пальцев могут принадлежать этому мальчику, — укоризненно проговорил Феликс. — Ведь в этот вечер он был в машине.

— У него небольшие руки. Наши техники сняли отпечатки взрослого человека на багажнике «испано» и на щитке приборов. Давайте попробуем логично смотреть на вещи. Дело и так запутано, не усложняйте его своим сценарием. Держитесь того, что нам известно, мой мальчик.

— Отлично, меня это устраивает.

Сатурнин выпустил кольцо дыма и сказал:

— Во-первых, в пятницу 26 сентября в четыре часа дня Эжен Видмер, человек немолодой и нервный, уехал, как обычно, из своей конторы. Но, нарушив свои привычки, он в тот день не вернулся к обеду домой и не пошел в клуб. Можно сказать, улицы Парижа поглотили его.

— Именно так, — согласился Феликс. — И Колла заявил, что оставил хозяина на площади Трините около четырех часов. Но шофер лгал.

— Да. Во-вторых, Видмер взял из банка около семисот тысяч франков. В субботу, 4 октября, спустя восемь дней после исчезновения Видмера, его личный секретарь Гонорин Лорд была найдена мертвой в тихом отеле в тридцати километрах от Парижа. Она там остановилась под вымышленным именем, почти ничего не ела, выглядела нервной, не выходила из своей комнаты и видимо кого-то ждала. Затем бросилась вниз головой из окна на камни и разбилась… или ее убили. Безделушка, которую она носила на шее, была сорвана ею… или кем-то другим. Нам она сказала, что ей неизвестно, были ли у Видмера с собой наличные деньги, и не совсем естественно утверждала, что Видмер был не таким человеком, чтобы иметь любовницу или заводить вторую семью.

— Она говорила неправду. Она вероятно знала…

— Не торопитесь! Никаких предположений, никаких гипотез… во всяком случае в настоящий момент. Состояние нервов Гонорин Лорд было таково, что полицейский врач допускает самоубийство, и у нас нет ни малейшей тени доказательств противного, которые мы могли бы высказать перед судом… Лично я полагаю, что молодая женщина была убита… но в настоящий момент это не имеет значения.

— Согласен! — сказал Феликс.

— Ночью 7 октября, — продолжал Сатурнин, — значит, во вторник, через одиннадцать дней после исчезновения Видмера и три дня спустя после смерти его секретарши, ножом убивают шофера. Здесь имело место заранее подготовленное убийство, совершенное в темноте, в автомашине, очень опытной рукой. Убийца уезжает на машине и увозит тело. Тело обнаружено мальчишками…

— И без сомнения, шеф…

— Никаких «без сомнений», — твердо проговорил Сатурнин. — Только факты в хронологическом порядке. Полиция находит изумруд в квартире Гидо Колла, дорогой изумруд, вынутый из оправы. Идя по следу, полиции удается узнать, что накануне своего исчезновения Видмер купил дешевый костюм, переоделся в него на вокзале Сен-Лазар, а потом исчез. Позже стало известно, что Видмер на взятые из банка деньги купил драгоценности и что он тайно встречался с мадам Урсулой Мендоза, живущей в Пасси. Вот факты и открытия. Вы удовлетворены?