Ангелы, поддавшись эйфории битвы, вырвались вперед из общего строя, стараясь достать этих проклятых демонов… Они просто поддались на некоторое замешательство в стане врага, вызванное совершенно непонятно чем. А оно, это непонятное, выглядело весьма экзотически и представляло собой черта, сидящего верхом на драконе и размахивающего обсидиановым трезубцем, с последнего срывались сполохи стихии Хаоса и били по врагу.

Хэй, залетные, – орал драконий наездник, – получи расчет по самое не хочу! Куда метишь, ты, бестия лепехундровская, а ну стоять – бояться, чувырлы недоделанные!

Нано, а это был именно он, стрелял черными молниями в ифритов и попавшихся под удар орков. Трезубец из Черного Обсидиана (и где он только нашел такой за столь короткий промежуток времени?), заряженный под завязку родной стихией, бил без промаха. Причем, бросался он в самое жаркое место, там, где сражались его… противники из Верхних миров. Один из ангелов, необдуманно бросившись в атаку, попал под прямой удар Огня, тут же упав навзничь. Свой пламенеющий клинок он выронил. Ифрит, порадовавшись такой удаче, совершенно забыл об отражении возможных атак, хотя до этого момента никто и не пытался напасть. А вот это – зря: чертяга, казалось, только ждал удобного момента, чтобы нанести удар. Кто-то, возможно, назовет его подлым, ну, а что вы хотели? Черт, он и в Роннэале – черт. Черная молния ударила в спину огневика и буквально разрезала его надвое и он рухнул на павшего ангела, так и не завершив атаку. Эльфийские маги к тому времени нашли довольно эффективный способ противостоять ифритам. Победить не могли, но отвлекали своими ледяными стрелами, позволяя более подготовленному союзнику теснить врага и одерживать победу. Последнего огненного джина поглотил Адский Аспид в моей руке, когда я выскочил из портала в гуще сражающихся, а удар Воздуха сломал защиту и разбросал шаманов.

* * *

Лишенные магической защиты и поддержки шаманов, орки потеряли все свое преимущество и вынуждены были спешно отступить. В это время, выскочивший из леса засадный рыцарский полк под предводительством Гвена Драконоборца, ударил во фланг. Закованные в броню и вооруженные двуручными мечами, рыцари прошли сквозь степняков, как нож через мягкое масло, быстро приближаясь к центру, где стояли шатры командиров. Завидев новую опасность в дополнение к армии, что их преследовала, враги окончательно потеряли голову и их отступление превратилось в паническое бегство. Бросая шатры и повозки, оставляя раненых, орки рванули с места сражения в сторону широких полей, что находились южнее.

Победа! – громогласно заорал Михась Отчаянный, сияя, как медный самовар. В понимании местного рыцарства, победа, это когда поле боя осталось за тобой.

Рано радуешься, – Шарон был не столь оптимистичен, – мы их заставили отступить, а теперь погоняйся-ка за ними в открытых полях!

Ерунда! Дали по зубам, а сейчас погоним, как стадо коров до самых степей!

Стоп! – охладил я его пыл, – преследование прекратить, войскам перегруппироваться и отдыхать, скоро стемнеет, командуй, Михась… Подсчитать потери и заняться ранеными, это тебе, Офель. Гром, а твои пусть патрулируют. Через час командиры – ко мне.

Охладить пыл рвущихся в битву воинов не так-то просто, поэтому я и дал столь мало времени на организацию. Действовать нужно быстро и жестко, преследование противника в темноте… это не лучший вариант закрепления успеха. Да и время требуется не только для отдыха – сейчас на Роннэале приближается период засухи, что следует за первым летом, а это добавляет новые проблемы: павшие с той и другой стороны воины не должны лежать не упокоенными, а поле боя осталось за нами… В пылу битвы моя армия продвинулась вперед всего километров на пять, и оставлять за собой горы разлагающихся на жаре трупов я был не намерен. Победа – победой, но эпидемии нельзя допустить.

Пока командиры организовывали своих подчиненных, я занялся наиболее острой, с моей точки зрения, проблемой – раненый ангел. Он был жив, но находился в состоянии комы, потратив весь запас сил на отражение атаки ифрита, которую пропустил по собственной невнимательности. Нужно помочь ему, поскольку начинать знакомство с Верхними мирами со смерти их посла мне как-то не хотелось. Его коллеги собрались вокруг, не допуская целителей, и о чем-то страстно молились, как мне показалось со стороны, в том числе и в Ауре Мира. Я подошел (мне препятствий они не чинили) и положил руку на лоб раненому. Да, в отношении местных магов они были правы – здесь требуется не одна сотня таких, чтобы поднять уровень жизненных сил даже до минимального уровня. В данной ситуации требуется возможность «перекачивать» энергию извне, что местные делать не могли, а представителям других миров этот вариант был заблокирован. «Молитва» ангелов как раз и заключалась в попытках передачи жизненной энергии, которая совместными усилиями тоненькой струйкой направлялась к пострадавшему.

После солидной дозы энергии жизненной силы, которую я «влил» пострадавшему, тот попытался открыть глаза, но смог только глухо и хрипло застонать. Его сомирники, тут же прекратили свои попытки самолечения и обратили внимание на меня.

Благодарим тебя, – с поклоном ответил Науфий, – нам в этом мире высшие энергии недоступны, и жизнь нашего брата неразумного на волоске висела.

Это почему же сразу неразумного, – поинтересовался я.

Раморий, – он кивнул в сторону лежащего на походной кровати (что-то, напоминающее нашу «раскривушку»), – только два стандартных года, как заслужил имя Десницы Карающей. Это его первый реальный бой с дьяволами.

Ну, ты тут пацан, я те скажу, загнул, так загнул, – Нано, жующий огромный бутерброд, возникший, как чертик из табакерки, тут же вставил свое веское слово, – какой, к Единому, дьявол, этот ифрит с натяжкой еще на нашего демона боевого тянет. А я-то его, как куренка положил, так что, не гони бучу, чувак!

А вот в отношении его, – старший из посланцев указал на черта, – у нас к тебе есть вопросы. И к нему тоже. Почему? Я тебя, демон, спрашиваю!

А я чо? – черт даже жевать не перестал, – наших мочат, ну и подсобил. Это, если ты с претензиями, так давай я его сейчас тупо добью, раз ты так нужным считаешь. Мне оно на фиг не надо у своих засветиться, что этого спас. Лады, я – случайно! Разбежались?

Демон, пойми меня правильно: никогда ни на моей памяти, ни в архивах Верхних Миров, нет записей о подобном! Этого просто не может быть!

Ну, что, замочить, чтоб статистику вам не портить? Чо молчишь, старый, лом проглотил, да?

С трудом уняв противников, я наконец-то выяснил, в чем суть проблемы. За всю историю, известную этим мирам, такая ситуация случилась впервые. Извечный противник и враг по определению – спаситель. По мне так себе ситуация – все когда-то случается впервые – а эти пребывали в шоке, даже Нано (у него это проявлялось в скорости и количестве поглощаемых бутербродов). А проблема была в том, как им объяснить на родине контакты, оказанную и принятую помощь извечным по определению врагам. Решение удалось найти довольно быстро: демиург этого мира – я и это был мой приказ. Ослушаться они не имели права по определению. Все немного успокоились, взаимные нападки прекратились, но каждый задумался о своем – объяснений в родном мире не избежать.

Последней в палатку вошла, с трудом передвигаясь, Офель, а под руку ее поддерживал измазанный кровью и землей гном. Под слоем всего этого едва угадывался Торгон. Если честно, его я определил только по ауре, чего нельзя сказать об эльфийке: и когда только успела прихорошиться… еле живая, но опрятная и, как показалось мне, слегка накрашена.

О! А вот и наши ударники секретного фронта имени Веры, Надежды и Любви, – тут же ехидно прокомментировал Нано, – а ты бы, гномище, хотя бы морду лица вытер, что ли, а то за орка примут и отметелят свои же.

Ты уж помолчал бы, – ворчливо ответил гном, усаживая Офель в пододвинутое кем-то кресло, – сам-то небось, с обедом мужественно сражался, пока мы духов гоняли.