— Он ревет! — закричала Меган, дрожа и всхлипывая. — Мама!

Брилли метнулась вправо, влево, отчаянно сопротивляясь противнику, которого не было видно.

«Это расплата, — подумал Мелфаллан. — Расплата за мое спасение! Это цена, которую ей приходится платить за врачевание, за удивительный дар».

Неожиданно тело Брилли резко приподнялось в воздух, словно схваченное невидимыми мощными лапами. Потом упало вниз с такой силой, что на спине у нее, наверное, образовались кровоподтеки. Потом еще раз.

«Ее кости раздробятся в крошку!» — подумал Мелфаллан.

От беспомощности и страха у него сердце рвалось на части.

Не помня себя от ужаса, он яростно махнул рукой над Брилли, желая поймать ее обидчика, но ничего, кроме воздуха, не почувствовал.

— Нет, пожалуйста, — пробормотала Брилли, и Мелфаллан ахнул. Ее голос звучал отдаленно, чуждо, безжизненно и глухо. Она вяло вскинула руки, будто защищаясь от очередного удара. — Не надо!

К глазам Мелфаллана подступили слезы. В порыве отчаяния он схватил ее за руку и с чувством зашептал:

— Я с тобой! Я спасу тебя. Только подскажи мне, что делать!

По лицу Брилли пробежала конвульсия, и Меган, издав испуганный вопль, тоже взяла ее за руку, которую сжимал Мелфаллан.

— Я защищаю тебя! — пронзительно закричала девочка. — Я спасаю! Спасаю! Убирайся прочь, проклятый Монстр.

Меган завопила подобно дикому животному, потом зарычала как снежный леопард. Мелфаллан уставился на нее, содрогаясь от неприятных ощущений, но руку Брилли не выпустил.

— Я не позволяю! — ревела Меган, трясясь от гнева. — Позови ее! — скомандовала она Мелфаллану. — Зови ее!

— Брилли! — крикнул граф, сжимая тонкие пальцы своей колдуньи.

— Мама!

В этот момент бледное лицо Брилли неожиданно расслабилось и как будто озарилось едва видимым светом. Она обмякла на полу.

Мелфаллан порывисто склонился над ней, прислушиваясь к биению ее сердца. Оно работало. Грудь Брилли почти незаметно, но все же вздымалась и опускалась. Она дышала. Тонкие пальцы ослабли в его руке, но были теплыми.

Меган глубоко вздохнула. С явным облегчением. И, прижавшись к Мелфаллану, положила голову ему на плечо.

— Теперь все закончилось, — радостно объявила она.

— С ней все будет в порядке? — с тревогой в голосе поинтересовался граф.

— Мама спит, — пояснила Меган и повернула свое заплаканное лицо к Мелфаллану. — Я ненавижу Монстра! — процедила девочка сквозь зубы, походя в этот момент на ощетинившегося волчонка. — Просто ненавижу!

Она яростно сжала кулачки и потрясла ими в воздухе.

— Я тоже, — ответил Мелфаллан, напряженно вглядываясь в лицо Брилли.

«Неужели милой худенькой Брилли Мефелл каждый раз после лечения приходится переживать подобные муки? — размышлял он. — Такова цена ее способностей? Как страшно».

Меган шмыгнула носом.

— Мама сделала это ради тебя.

— Это для меня огромная честь, — ответил Мелфаллан.

— И ты обязан быть ей благодарным, — сказала девочка, поднимая вверх указательный палец и размахивая им перед лицом графа. — Не забывай об этом.

— Конечно, не забуду! — Мелфаллан тихо засмеялся и обнял девочку. — А если бы я вдруг решил не благодарить ее? Что тогда? — спросил он шутливым тоном.

— Тогда случилось бы что-то страшное, — мрачно ответила маленькая колдунья.

Мелфаллан прищурил глаза, всматриваясь в ребенка. Метан не шутила. Она действительно сделала бы с ним нечто ужасное, он чувствовал это. Нечто более жуткое, чем атаки Монстра.

«Как Брилли отыскала эту необычную девочку?» — подумал Мелфаллан.

— Хорошо, что ты все понимаешь, — со вздохом сказала Меган, легла рядом с Брилли, свернулась калачиком и вскоре мирно засопела.

Мелфаллан отошел к стене и опустился на пол, глядя на двух спящих колдуний, не зная, что делать, что думать, что чувствовать.

Ранение, нанесенное ему огненной стрелой странной машины, несомненно, было тяжелым. После такого он в лучшем случае остался бы инвалидом. Конечно, об ответственности, правах и привилегиях графствования ему пришлось бы забыть. Брилли исцелила его ласковыми прикосновениями рук, безумно приятными прикосновениями. Он глубоко вздохнул. Конечно, эти нежности не являлись любовными, но подарили невероятное блаженство и довели до чувственного, мощного накала. В какой-то момент ему показалось, что их души соединились в одно целое. Он не мог совладать с собой, поэтому и поцеловал ее. И Брилли ответила ему! Она его обнимала!

Мелфаллан взглянул на свое плечо. Теперь на нем виднелось лишь небольшое покраснение и почти незаметный шрам.

Чудо!

Теперь ее дыхание было ровным и спокойным.

«Дыши, дыши, милая девушка! — думал Мелфаллан, наблюдая за ней. — Дыши, моя сладкая колдунья, моя спасительница».

Он удовлетворенно улыбнулся и закрыл глаза, благодаря святой Океан, но тут же испуганно распахнул их. Брилли все так же умиротворенно дышала, и он с облегчением вздохнул.

Его ноги и спина ныли, кости ломило. Это от того, что за последние два дня он получил больше физической нагрузки, чем за последние два месяца, решил Мелфаллан. А плечо было здоровым. И плечо, и рука. Чувствовалась лишь тупая, еле уловимая боль.

«Куда подевались адские муки? — задумался Мелфаллан. — Куда-то они должны были перейти… Наверное, в нее, — догадался он. — Как это назвать? Колдовством? Колдовством, которое сама Брилли считает даром? Имеет ли это колдовство другие проявления? И какие?»

Мелфаллан оглядел длинный коридор с дверьми по обе стороны, лампы, не угасавшие на протяжении трех столетий. Скопившуюся на полу пыль. Потом вспомнил о странной машине, укравшей Меган.

«Может ли такая машина стать слишком старой? — размышлял он. — Почему она подчинялась командам девочки и не реагировала на слова Брилли? Брилли при виде этого чудища выглядела совершенно растерянной. Наверное, ее пещерные книги рассказали ей далеко не обо всем. Что это за книги? Что за пещера? Ты должна будешь ответить мне на все вопросы, колдунья. Я ведь граф Ярваннета! Я обязан все знать!»

Он улыбнулся, представив, как отреагирует Брилли на его требование. Спрячет глаза под полями шляпы. Или упрямо приподнимет подбородок?

Наклонившись к спящей Брилли, Мелфаллан, почти не касаясь ее кожи, провел рукой по бледному нежному лицу. Оно было теплым. Брилли тихо вздохнула в ответ, и у него перехватило дыхание. Убрав руку, он несколько секунд держал ее на весу, не зная, что делать. Потом усмехнулся своей осторожности, еще раз взглянул в спокойное лицо Брилли и опустил руку.

«Я — человек практичный. Я граф. И не должен задумываться о прикосновениях женских рук, о глупом поцелуе. О тех ощущениях, от которых до сих пор не могу отделаться, — твердил себе Мелфаллан, глядя на огонь лампы, висевшей под потолком. — Как отреагировал бы дед, узнав о моих мыслях? А сэр Джеймс? Не поверил бы, что я способен быть таким сентиментальным. Наверное, сказал бы что-нибудь содержательное и попытался бы помочь… Пройдет ли это когда-нибудь? — Он печально усмехнулся. — Надеюсь, что нет. Интересно, испытывал ли кто-нибудь из других больных Брилли нечто, подобное моим эмоциям? Сохранялось ли в ком-то еще так надолго это неповторимое ощущение, вызванное ее руками?»

Переживания Сари, судя по ее описаниям, вовсе не походили на его переживания. До того, как на свет стал появляться ребенок, она чувствовала что-то неопределенное и видела страшный сон. По прошествии времени Сари вообще отказалась от своих слов. Брилли представлялась ей чем-то большим, чем обыкновенная целительница, и колдуньей она ее, конечно, не считала. Но прекрасно сознавала, какую опасность представляет собой эта девушка, если ее вина будет доказана.

Сколько подобных Брилли колдуний уцелели со времен Великого Бедствия? Мелфаллан взглянул на два хрупких создания, мирно спящих рядом, обняв друг друга, и с горечью вздохнул. Неужели они последние?

Давным-давно герцог Рахорсум уничтожил множество таких же, как Брилли, когда громил Колдовское Ущелье. А потом создал свод законов, запрещавших колдуньям жить. Шари'а были объявлены страшнейшим из зол, а со временем превратились в героинь старинных легенд. Верховные лорды уже не верили в существование колдовства, но не могли не подчиняться законам.