— Лорд Лима счит-тает, чт-то вы в оп-пасности, — сказала Брилли. — Чт-то побег лишь д-доказывает мою вин-ну, чт-то эт-то лишит вас Яр-рваннета.

— Он так считает? А Стефан не рассказал мне об этом. Вообще-то слова Торала не стоит воспринимать как истину. Но твой побег действительно осложнил ситуацию, — ответил Мелфаллан. — Ты пообещала доверять мне, Брилли, и не сдержала обещания.

— Хаг-ган хот-тел убить меня, — просто ответила Брилли. — А вас не было рядом.

Мелфаллан издал отчаянный стон, и она тут же пожалела, что не задумываясь, рассказала ему о страшных событиях, связанных с Хаганом.

— Мелфаллан…

— Не надо, не успокаивай меня, — резко перебил ее. — Я не достоин этого! Впредь я буду стараться изо всех сил, чтобы не дать тебя в обиду. — Он крепче прижал ее к себе и укутал полами своего плаща. — Сейчас я рядом. Я с тобой, Брилли.

— Да… Да, ты рядом.

Она с благодарностью прильнула к нему.

Брилли распахнула глаза и поняла, что спала. Их окутывало белое облако падающего на землю снега. Стало еще холоднее, от мороза ее всю трясло.

Меган ехала где-то впереди и все еще спала под чутким заботливым надзором Стефана. Она пребывала в своем красивом мирке — сидела на балконе, наблюдая за спокойным движением реки. По ее руке ползала блестящая саламандра.

Брилли поежилась от холода, завидуя способности Меган уходить от реальности. Снег соединял небо с землей густой белой пеленой, и двух всадников, скачущих впереди, было невозможно разглядеть. Ветер свирепствовал: дико выл на вершинах гор, хлестал в лицо, яростно и безжалостно трепал полы плаща Мелфаллана.

— Меган? — произнесла вслух Брилли. Мелфаллан крепче обнял ее за талию и подался немного вперед.

— Ты что-то сказала?

Его слова, мгновенно подхваченные ветром, рассеялись в воздухе.

Брилли махнула рукой, указывая на крупные снежинки, падающие густым потоком на землю.

— Как долго я спала? — крикнула она.

— Уже скоро! — ответил, напрягая голос, Мелфаллан, не расслышав ее вопрос.

Очередной порыв ветра сорвал с головы Брилли капюшон, и ее длинные волосы мягко ударили в лицо Мелфаллану. Она попыталась поймать края трепещущего капюшона, но ветер метал его из стороны в сторону. Мелфаллан раскрыл полы своего плаща и снова укутал ими их обоих. Он тоже дрожал от холода и начинал тревожиться. Брилли чувствовала это.

«О святой Океан! — подумала она. — Если бы эта буря застала нас посреди той полянки? Смогли бы мы найти укрытие? Вряд ли. Нас ждала бы неминуемая смерть. Эти люди были посланы нам как настоящее чудо, как спасение от верной гибели. И все из-за моей глупости. Не стоило решаться на такой переход на пороге зимы! Мелфаллан еще выразит мне свое возмущение».

Она ощущала намерения Мелфаллана и была готова выслушать поучительные лекции. Ей не очень нравилось его повелительное отношение к себе, но не следовало ожидать чего-то другого. Как граф он привык отдавать приказы и видеть беспрекословное подчинение, словно мир принадлежал ему и зависел только от его решений. К тому же в заботе о ней он явно перебарщивал. Хотя его забота была гораздо лучше и милее герцогской жестокости.

Ветер становился все пронзительнее, а снег не прекращался. Конь замедлил шаг. Мелфаллан дернул за поводья, крикнул что-то ободряющее, и животное послушно прибавило скорости, громко фыркая.

«Какое чудесное создание, — подумала Брилли. — Доброе, умное, выносливое. Неужели все лошади такие, как этот как Друг? Свойственны ли им хоть иногда зло, ненависть, ярость?»

Ветер ударил в лицо с новой силой, и Брилли схватилась за края капюшона, надвигая его на лицо, пытаясь как можно лучше укрыться от бушующей стихии.

Неожиданно ветер стих. Брилли выглянула из-под капюшона и увидела впереди высокую отвесную скалу. Где-то у ее вершины ветер продолжал неистовствовать: дико свистел, крутя клубы снега. А внизу все было тихо. Некоторое время путники, двигаясь друг за другом, продолжали идти вдоль скалы. Вскоре Ниалл затормозил, поднявшись в стременах, проехал немного назад и широким жестом указал Мелфаллану вправо. Потом опять развернулся и исчез из виду.

— Меган! — тревожно позвала Брилли, связываясь с сознанием своей подопечной.

Меган лениво отогнала ее мысль и продолжила спать. Так долго пребывать в мире грез становилось для нее опасным. Она могла потеряться в своем вымышленном замке и никогда уже не вернуться в действительность, просто сойдя с ума.

— Меган! — повторила Брилли.

— Что? — последовал сонный ответ девочки.

В нем не было и капли былого страха. Быть может, она заперла его в одной из комнат на втором этаже, добавив к другим своим опасениям и страданиям?

— Проснись, Меган! — настойчиво воскликнула Брилли.

— Я проснулась, — ответила Меган, действительно пробуждаясь от сладкого сна.

Первым, что бросилось ей в глаза, был белый снег, продолжавший валить с неба.

— Почему кругом все белое? — спросила Меган у Брилли и только сейчас осознала, что едет на лошади, что позади нее сидит незнакомый человек и заботливо обнимает ее сильной рукой.

Она повернула голову и взглянула на него. Стефан добродушно улыбнулся.

— Кто это? — подумала Меган и задала тот же самый вопрос самому Стефану.

Через пару мгновений она довольно захихикала, потом, когда он сказал ей еще что-то, залилась звонким смехом.

— Какой чудной этот Стефан, — промелькнуло в ее голове.

— Почему чудной, Меган? — полюбопытствовала Брилли.

— Говорит, что он — сэр Стефан Луинби, великий защитник и охранник леди Брилли Мефелл. Что готов защищать и меня, если я захочу. У тебя есть великий защитник, мама? — удивленно спросила она.

— Я о таком до сегодняшнего дня ничего не слышала, дитя мое, — ответила Брилли.

— Он хороший, — заметила Меган, довольно гладя Стефана по руке.

— Меня зовут Меган, — сказала она вслух, обращаясь к своему защитнику. — Почему вокруг все белое?

Брилли не слышала, что ответил Стефан.

Вскоре Стефан с Меган и Другом тоже скрылись из виду. А через несколько минут и Мелфаллан с Брилли достигли отверстия в скале. Вход в пещеру был узким и довольно низким — едва-едва проходила лошадь с всадником, а Мелфаллану пришлось пригнуться. Сама пещера в ширину и в глубину достигала футов тридцати. Вся компания с легкостью разместилась в ней.

Ниалл уже зажег фонарь и факел и принялся разбирать дельные вьюки. Стефан слез с лошади и, сняв Меган, поставил ее на пол. Брилли медленно и неловко перекинула ногу через спину коня, спрыгнула вниз и с криком упала на пол. Тело ее пронзила страшная боль. Меган рванулась к ней.

Брилли поднялась на колени, обхватила Меган руками, привлекла к себе, вздохнула и закрыла глаза.

— Лошадь! — торжественно провозгласила Меган, указывая на кобылу Стефана. — Стефан сказал, что я могу ездить на ней, когда захочу! У меня теперь целых две лошадки, мама!

Она говорила таким тоном, словно на свете не существовало никаких проблем и горестей.

Брилли в замешательстве уставилась на нее. В поведении девочки — в движениях, словах — не было и следа так недавно терзавших ее безумных страхов. В данный момент она думала лишь о лошади Стефана. И почему ей так понравилась эта кобыла? Откуда в малышке взялся столь сильный интерес к ней? Не исключено, что ее отцом был какой-нибудь конюх, влюбленный в лошадей. Эта страсть могла вполне передаться ей вместе с колдовством матери. Брилли одернула плащ Меган и крепче прижала ее к себе. Девочка порывисто и нежно обхватила Брилли за шею.

— Мама! — ликующе подумала она, словно не видела Брилли несколько дней и очень по ней соскучилась, словно повстречала ее здесь совершенно случайно.

Восторг Меган был не менее сильным, чем восхищение лошадью. Брилли это польстило, но не успокоило ее. Как видит эта маленькая девочка окружающий мир? Почему одинаково радуется матери и лошади? Принимает Брилли за мать, хотя родной матери не может помнить — ее юная родительница скончалась на родовом ложе.