— Я Брилли Мефелл, целительница. Узнала в городе о вашей беде и подумала, что должна взглянуть на вашу дочь, — сообщила она женщине.

— Мефелл? Я слышала о вас, мисс, — нерешительно ответила та. — Какая вы молодая!

— Да, — признала Брилли, смутившись.

— Что ж, входите, раз пришли. — Хозяйка распахнула дверь в гостиную и указала на смежную комнату. — Вот сюда. Может, вам удастся чем-нибудь помочь. Я приглашала старика Маркома, но компресс, который он наложил, кажется, не оказывает никакого воздействия. Она наступила на сломанную раковину, сильно порезала ступню, а теперь вся горит. — Голос матери дрогнул. — Она любимая у отца. Он отправился сейчас в Ярваннет, собирается разыскать дворцового лекаря. Очень сомневаюсь, что на его просьбу откликнутся.

— Как ее зовут? — спросила Брилли, когда женщина открыла дверь в спальню.

— Янна. А меня — Марта.

На лице Марты отражались страшная тревога, страх и отчаяние. Теперь она не скрывала своих чувств. Брилли положила ладонь на ее руку.

— Принесите мне, пожалуйста, теплую воду и чистые тряпки. Посмотрим, как можно помочь вашей Янне.

Она прошла в комнату, склонилась над кроватью девочки и дотронулась до ее лба. Янна распахнула большие голубые глаза, подернутые туманной пеленой, и недоуменно взглянула на незнакомку. Она была красивым ребенком с пухлыми губками, волосами пшеничного цвета и рассыпавшимися по носу веснушками.

— Здравствуй, Янна.

— Здравствуй. Ты кто?

Брилли села на край кровати.

— Я целительница. Услышала, что ты болела, и пришла.

— Я и сейчас болею, — поправила ее Янна с обидой в голосе, свойственной юному возрасту.

Брилли почувствовала отголосок боли в собственной ступне и жаркую волну, разлившуюся по телу. Настоящее полностью смешалось с будущим, пробуждая Монстра. Она проверила пульс девочки, затем обхватила пальцами ее запястье и легонько сдавила его. Не с каждым пациентом контакт возникал с первых секунд, когда не требовалось ощупываний и поисков. Наверняка у них с Янной было много общего. Она улыбнулась.

— Верно, ты болеешь, но очень скоро поправишься. В следующий раз непременно смотри себе под ноги!

Янна закатила глаза.

— Как надоело слышать одно и то же! Все только это и твердят мне по десять раз.

— Я сказала один раз и больше не повторю, договорились?

— Хорошо.

В комнату торопливо вбежала Марта, неся тазик с водой и множество тряпок. Брилли поднялась с кровати, достала травы из сумки и задумчиво уставилась на них. Теперь ей требовалось убедить мать в том, что она собирается прибегнуть к помощи действенных зелий, ведь нельзя же сказать, что лечение практически закончено. Внимание привлек большой пузырек необычной формы, выглядывающий из приоткрытой сумки. Она взяла его и добавила в теплую воду несколько капель находившегося в нем масла.

— Овечий жир отлично помогает снять жар. Сейчас мы перевяжем рану. Надеюсь, мои лекарства не подведут.

Брилли повернулась к Янне и подмигнула.

— Я тоже надеюсь.

Марта недоверчиво наблюдала за движениями Брилли.

— А ты настоящая целительница? — бесцеремонно спросила девочка. — Ты ведешь себя не так, как остальные.

— Почему ты так решила? — поинтересовалась Брилли.

— Другие щиплют себя за подбородок. — Янна опустила уголки рта, веки, изображая, по всей вероятности, старую бабку. — Они заставляют есть что-нибудь мерзкое, потом долго шепчутся с мамой в углу.

— Правда? — Брилли ущипнула себя за подбородок, опуская веки. — Теперь я похожа на них?

Янна захихикала.

— Янна! — воскликнула Марта с упреком.

— О, ничего страшного. Быть может, со временем я стану обижаться на подобные вещи, но сейчас… — Она улыбнулась. — У молодости есть свои преимущества.

Марта нахмурила брови. Сейчас ей было явно не до веселья. Но, взглянув на просиявшее лицо дочери, она с облегчением вздохнула.

— Утром смените повязку, Марта, — порекомендовала Брилли. — Я покажу вам как.

— Хорошо. — Марта еще раз внимательно посмотрела на дочь. — Она выглядит лучше.

— Спасибо. — Брилли улыбнулась. — Наблюдайте за тем, что я буду сейчас делать.

Она промыла ступню Янны и наложила повязку, давая подробные пояснения Марте. По окончании процедуры Марта настояла на том, чтобы Брилли выпила чашку молока.

— Она действительно выглядит значительно лучше, — сказала Марта, вручив Брилли кусок пирога и молоко, восхищенно всматриваясь в ее лицо. — Сначала ведь я не поверила вам.

Брилли пожала теплую мозолистую руку Марты.

— С ней все будет в порядке. Я могу заглянуть к вам еще дня через два, чтобы удостовериться в этом.

— Приходите, пожалуйста, мисс! — Глаза Марты светились благодарностью.

— Тогда до встречи!

В особняке Ревила Мелфаллан провел Сари в ближайшую из комнат и усадил на стул. Жена улыбнулась ему с благодарностью, бледная как простыня. На лбу ее, у самых корней медно-рыжих волос, блестели прозрачные бусины пота. Сари сама настояла на том, чтобы он взял ее сегодня с собой, так как считала, что обязана присутствовать на подобных встречах. Мелфаллан внутренне выругал себя за то, что не сразу обратил внимание на ее состояние. Он не хотел, чтобы она ехала с ним сегодня, но не смог убедить ее остаться дома. В некоторых случаях, когда речь заходила о святых обязанностях добропорядочной жены, Сари проявляла особую настойчивость. В чем-то он был согласен с ней, но не собирался жертвовать ради этих глупостей их ребенком.

— Я вполне нормально себя чувствую, Мелфаллан, — сказала Сари и нежно отвела его руку. — Не стоит беспокоиться.

— Нет, ты чувствуешь себя не нормально, — возразил Мелфаллан. Она упрямо выпятила нижнюю губку.

По мнению Сари, благородная особа должна вести себя так будто не замечает своей беременности, особенно в чьем-либо присутствии. Граф считал это полным абсурдом и открыто высказал жене все, что думает по этому поводу, но она оставалась непоколебимой.

— Я не хочу спорить с тобой, — проворчал он, прилагая все усилия, чтобы не перейти на крик. Сари ненавидела, когда муж повышал голос, особенно в разговоре с ней, и долго обижалась, если ему не удавалось сдержаться. — Но сейчас придет целительница, и ты беспрекословно дашь ей возможность осмотреть себя. — Он оглянулся, услышав, как хлопнула дверь. В комнату вошел Ревил.

— Я послал за Каиссой, — сообщил кузен Мелфаллана и жестом дал указания страже занять позиции в углах и у дверей.

Другие солдаты остались у ворот главного входа в особняк. Бартол и Ландрет не пошли с ними, продолжив поиски ведьмы, и Коуртреи наслаждались их отсутствием.

— Не веди себя как глупый ребенок, Сари, — воскликнул Ревил.

Ему нередко удавалось убедить ее в чем-нибудь лучше, чем Мелфаллану. Но сейчас Сари была настроена решительно. Упрямо сверкнув глазами, она подняла голову.

— Я…

Мелфаллан перебил ее:

— В подобных случаях, любовь моя, я начинаю нервничать.

Выражение лица Сари мгновенно изменилось. Она ласково улыбнулась мужу. Леди Мионн с детства внушила дочери, что она никогда не должна причинять беспокойство мужу, что обязана потакать всем его прихотям, угадывать его желания.

— Я не хочу, чтобы ты волновался за меня, Мелфаллан, — убрав со лба рыжий локон, сказала Сари.

— Тогда…

— Ладно, — сдалась она.

Мелфаллан выпрямил спину и вздохнул. Сари с первых дней их супружеской жизни прилагала все усилия, чтобы угодить ему во всем. Почему-то ее старания оборачивались для него лишь дополнительными тревогами. Мелфаллан ничего не мог понять. Тем не менее он, как обычно, наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Я волнуюсь за тебя. Пожалуйста, Сари, будь осторожнее. Срок приближается.

Сари проигнорировала напоминание о беременности и, по обыкновению, озорно склонила набок голову.

— Ты всегда с легкостью одерживаешь надо мной победу. — Она сказала это так, словно речь шла не об опасности потерять ребенка, а о незначительной любовной игре.