19 сентября 1960 года Королев официально представил свой проект космического полета с человеком на борту, и Центральный комитет Коммунистической партии одобрил его. Документы подписали десять видных фигур: сам Королев, его старый сподвижник маршал Неделин (честолюбивый главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения), министр обороны маршал Устинов, недоверчивый Валентин Глушко… Если дело увенчается успехом, их ждет великая слава. Если же возникнут осложнения, эти десять человек сумеют свалить вину на других…7

Королев планировал запустить космонавта уже к концу 1960 года, но «Восток» по-прежнему отказывался ему подчиняться. 1 декабря сгорела еще одна злополучная пара собак — при возвращении спускаемый аппарат вошел в атмосферу под слишком отвесным углом. 22 декабря (запуски осуществляли в бешеном темпе) новому собачьему дуэту удалось выжить при аварийном катапультировании на специальной платформе, когда Р-7 потерял импульс на полпути к орбите. Двигатель верхней ступени не запустился, и «Восток» упал на землю.

Медики без особого сожаления подвергали собак малоприятным лабораторным экспериментам. Инженеры-ракетчики больше сочувствовали четвероногим космонавтам. Юрий Мозжорин вспоминает о рискованной спасательной операции, когда дорога была каждая секунда: опасения сотрудников космического проекта за жизнь своего питомца оказались сильнее страха перед десятикилограммовыми взрывными устройствами в опытных капсулах. «В 1960 году, примерно в марте, мы отправили собаку в часовой полет. Вдруг нам сообщили, что полет аварийно прекращен и мы больше не получим никаких данных. Мы тут же рассчитали, куда упадет капсула. Получалось — в Сибири, в районе Тунгуски, как раз там, где в 1908 году упал большой метеорит, такое уж совпадение. Все расстроились, говорили: жаль, что собака взорвется. И вдруг через антенны, которые были прикреплены к парашютным стропам, прошел сигнал. Значит, корабль уцелел».

Хорошая новость, если не считать некоторых мелких деталей. Когда на Земле поняли, что орбита аппарата сужается и он падает, была подана «разрушительная» команда. Но ничего не произошло. Очевидно, корабль еще был цел, когда начал свой неуправляемый возврат в атмосферу, но на Землю не пришло никаких сигналов, которые подтвердили бы, что собака на своей платформе катапультировалась. Может быть, она по-прежнему томится в спускаемом шаре? И был ли активирован таймер взрыва? В таком случае собака бы с силой ударилась о землю вместе с аппаратом лишь для того, чтобы спустя 64 часа все равно взорваться! «На Байконуре десять человек тут же погрузились в Ил-14. Стоял густой туман, но они все равно полетели». В помощь им отрядили сотрудников КГБ, которых отправили в более жизнерадостные края — в Куйбышев (Самару), привезти оттуда пару свободных от дежурства саперов, любивших выпивку и девушек. «Их вытащили с какой-то вечеринки, они уже порядочно набрались. Этих ребят доставили на самолете в Сибирь, а мы отсчитывали оставшиеся минуты. Вдруг заряд рванет не через шестьдесят четыре часа, а раньше? Кто знает, как поведет себя таймер? Риск был большой».

Приземлилась капсула возле Северного полярного круга. В марте световой день в этих широтах длится не больше нескольких часов. К счастью, парашют заметили с воздуха незадолго до наступления темноты. Бомбу обезвредили, и собаку спасли.

Эта драматическая история произошла во многом из-за того, что нарушилась радиосвязь с космическим кораблем. У американцев в НАСА имелось преимущество — раскинувшаяся по всему миру сеть станций, работавших на прием радиосигналов, благодаря чему удавалось поддерживать контакт с космическими аппаратами «Меркьюри». Американцы, заключив специальные соглашения с Австралией, Нигерией, Индией, Канарскими островами и Мексикой, установили на их территории большие и мощные радиоантенны-«тарелки». Затем инженеры связи создали широкую сеть ретрансляционных башен и проложили подводные кабели, чтобы соединить эти станции с центром управления полетов на мысе Канаверал. (Знаменитый хьюстонский центр тогда еще не построили.) По сути, «Сеть слежения за „Меркьюри“»8 стала и техническим, и дипломатическим достижением, таким же впечатляющим, как сам аппарат. Она послужила основой для разработки международной системы, которая действует и по сей день. Космические аппараты НАСА всегда остаются на связи, если не считать коротких промежутков, когда их закрывает Луна или какая-то планета.

Советские специалисты не могли создать такую систему, так как зарубежные союзники страны располагались в неподходящих местах. Как только космический корабль исчезал за самым дальним горизонтом Родины, связь с ним прекращалась. Для решения проблемы четыре грузовых судна водоизмещением в 12 тысяч тонн оснастили специальными радиомачтами и отправили бороздить океаны. Суда передавали сигналы с космического аппарата в Советский Союз, и они ретранслировались на Байконур, где их изучал Королев. Поскольку Запад легко мог перехватить эти послания грузовых судов, из соображений безопасности все приходилось шифровать. Мозжорин рассказывал: «За нашими судами следили с воздуха. Самолеты подлетали очень близко и делали многочисленные снимки. Они [западные наблюдатели] никогда не спускались на борт наших судов, хотя, видимо, и догадывались об их назначении по месторасположению и времени. На случай, если они все-таки окажутся на борту, у команды имелась инструкция — немедленно сжечь все шифровальные книги в специальной печи. А когда та или иная космическая экспедиция закончится, суда как ни в чем не бывало возобновят доставку коммерческих грузов, повезут по назначению зерно, пальмовое масло и прочее».

Рассказывают, что некий Иван Иванович первым полетел в космос, и случилось это 25 марта 1961 года, почти за месяц до Гагарина. Он был одет в такого же типа скафандр и снабжен такой же моделью катапультного кресла и парашютного снаряжения. Он хорошо слетал на своем «Востоке» и даже нашел время для передачи на Родину нескольких радиограмм, хотя его космические наблюдения оказались довольно необычными. Он транслировал на Землю рецепты приготовления супов — то щей, то борща со сметаной. Подробности сейчас утрачены, однако, судя по всему, это была сознательная попытка сбить с толку западные станции прослушивания, которые могли следить за полетом.

Спуск и посадка Ивана Ивановича вызвали большое волнение среди тех, кто смотрел на это с земли. Жители ближней деревни видели, как он спускается на парашюте, и решили: что-то не так. В тот момент, когда его ноги коснулись земли, он упал и, видимо, потерял сознание. Разумеется, люди побежали к нему, чтобы помочь, но войска быстро оцепили простертое тело космонавта. Солдаты не пытались оказать ему помощь, они лишь безучастно стояли вокруг: казалось, они преспокойно позволят ему умереть. Селяне были поражены9.

В дальнейшем вокруг этого случая сложилось что-то вроде русской версии легенды о Розуэлльском инциденте [8]. Якобы до Гагарина запускали какого-то засекреченного космонавта, который погиб при возвращении… Масла в огонь подлила статья в прокоммунистической британской газете «Dayly Worker», вышедшая всего за два дня до полета Гагарина и написанная (точнее, состряпанная) Дэннисом Огденом, московским корреспондентом издания. Один прославленный летчик-испытатель получил травмы в автокатастрофе, но Огден решил, что это космонавт, неудачно приземлившийся на космическом корабле под названием «Россия». Еще в 1979 году специалисты Британского межпланетного общества всерьез воспринимали некоторые из этих слухов:

«Имя первого человека, поднявшегося в космос, окружено некоторыми противоречиями. Эдуард Бобровский, французский телеведущий, посетивший Москву в апреле 1961 года, рассказал, что, по данным источников, заслуживающих доверия, Сергей Ильюшин, сын знаменитого русского авиаконструктора и отчаянный пилот, использовал все свое влияние, чтобы полететь в космос за три или четыре недели до Гагарина. После возвращения команда спасателей нашла его в ужасном состоянии. С тех пор Сергей Ильюшин находится в коме»10.