— Она поддерживала с ними связь?

— Нерегулярно. Время от времени отправляла им открытки, а когда выиграла деньги, то хотела послать им часть, но Слай запретил ей даже думать об этом. Он вообще не хотел, чтобы об их сделке стало кому-нибудь известно. Он сказал ей, чтобы она какое-то время помалкивала о своем выигрыше.

Ребекка удивилась:

— Но почему она согласилась на эти условия?

— Она говорила мне, что в итоге все должно окупиться. Слай обещал ей большие доходы с ее денег, и со временем она надеялась вернуться с ними в Англию. Хотела купить своим родителям огромный, красивый дом, ну и все такое…

— Значит, она не думала связываться со Слаем надолго?

— В том-то и дело! Марисса уверяла меня, что как только заработает достаточно денег, сразу же вернется домой. — Саманта вновь стала вздыхать: — Бедняжка… У меня в голове не укладывается то, что случилось. Неужели ее убили? Воображаю, каково ее старикам сейчас!..

Ребекка выдержала приличную паузу, но затем продолжила свой допрос:

— Как она познакомилась со Слаем Капрой?

— Однажды он заглянул после представления за кулисы. Марисса как раз договаривалась об увольнении из кабаре, а тут он появился, спросил ее.

— Что было дальше?

— Он пригласил ее в тот вечер на ужин и потом еще несколько раз приходил за ней по вечерам. Она не рассказывала нам в подробностях о той сделке, которую они между собой заключили. Поначалу я видела, что Мариссе все это очень не по душе. Она колебалась. Но он таки ее уговорил, и к концу недели она взбодрилась и не могла дождаться той минуты, когда уедет с ним в Нью-Йорк.

— Он ей нравился? Как мужчина, я имею в виду? — спросила Ребекка.

— Нет, что вы! Она сказала, что он не в ее вкусе. Это была чистая сделка, и ничего больше.

Ребекка достала из сумочки фотографию Слая Капры, на которой тот был изображен вместе с Терезой Бендотто.

— Это он?

Глаза Саманты зажглись.

— Точно! Он самый! Симпатяшка, правда?

Ребекка спрятала снимок обратно в сумочку.

— А к ней еще кто-нибудь приходил в те дни? Помимо Слая? Ну, скажем, кто-нибудь из его людей?

Саманта наморщила носик, задумавшись, и уже хотела было отрицательно качнуть головой, как вдруг вспомнила:

— Да! Приходил как-то один человек. Но я не думаю, что он работал на Слая. Похоже, это был его конкурент, потому что он попросил ее, чтобы она не говорила Слаю о его визите.

— Это был молодой человек где-то под тридцать, с лицом, как у мальчишки, и короткими вьющимися темными волосами? — спросила Ребекка.

— Ага! Откуда вы знаете?

— Это Джерри Рибис, один из подельников Слая Капры. Мне кажется, они просто водили Мариссу за нос. Во всяком случае, у меня пока что такая версия.

Ребекка и Саманта поговорили еще несколько минут, а потом американка поднялась и сказала:

— Спасибо, вы мне здорово помогли.

Саманта соскочила со своего насеста.

— Всегда пожалуйста.

Ребекка вежливо улыбнулась. Она не стала признаваться в том, что на самом деле этот разговор мало на что пролил свет. Саманта не сказала ей почти ничего из того, чего она и так не знала.

Уже через пять минут они со Стирлингом вышли из казино и пошли в сторону своей гостиницы.

— Ну, пока мне нечем похвастаться, — взяв его за руку, проговорила Ребекка. — Впрочем, я начинаю лучше узнавать Мариссу. Она стала ближе мне, что ли… Думаю, она действительно была очень милой и добросердечной девушкой.

— И притом наивной, — добавил Стирлинг.

— Возможно, — согласилась Ребекка. — Но нам пока неизвестно, чем именно ее приманили Слай и Джерри. Я еще не выяснила, что заставило ее изменить свои первоначальные планы и связаться с ними.

— Может быть, ангел Габриэль внесет в это дело ясность?

Ребекка прыснула:

— А ты тоже заметил, да? С такой шевелюрой с него иконы писать можно!

На следующий день они встретились с Габриэлем за ленчем, но и он не смог помочь им. Правда, в отличие от Саманты он высказывался о Мариссе заметно критичнее.

— Поймите меня правильно, я вовсе не хочу сказать, что она была неразборчивой в своих связях, — заверял он Ребекку и Стирлинга. — Но женщина с такой внешностью неизбежно навлекает на себя разного рода неприятности и проблемы. Это аксиома. Знаете, я не удивился, когда вы мне сказали, что ее убили. Она была слишком красива, слишком мила и слишком наивна. Такие люди нынче долго не живут. — Он поднял на Ребекку свои детские голубые глаза. — Однако она не теряла времени даром в Нью-Йорке, правда? Я слышал, что она там процветала. Сблизилась с тем родовитым англичанином, как его… а, ладно, забыл. Жаль, конечно, что у нее все это закончилось так рано.

Дэвид Макни решил назначить встречи с тремя людьми, откликнувшимися на его объявление в «Таймс», в вестибюле отеля «Интер-Континенталь» на Восточной Сорок восьмой улице. Он не мог их пригласить в свою гостиницу. Там была не та обстановка. Она не произвела бы на его гостей впечатления. Сидя в занюханном номере заштатного постоялого двора, трудно играть роль серьезного представителя крупной английской нотариальной конторы с мировым именем. Дэвиду Макни нужен был совсем иной фон. Обстановка роскоши, безукоризненного стиля и процветания. Он решил строить беседу со своими гостями так, чтобы они ни за что не догадались о его истинных мотивах. А информацию о денежках Мариссы он планировал выудить у них аккуратно и незаметно, как бы между делом.

Разрабатывая тактику и стратегию поведения, он как-то утром обошел несколько отелей и остановил свой выбор на «Интер-Континентале», который приглянулся ему больше других. Огромный золоченый птичник в центре просторного холла, наполненный экзотическими птицами, время от времени заливавшимися пением на разные голоса. Это была изюминка, признак высокого ранга отеля и тонкого вкуса. Обстановка византийской роскоши также пришлась Дэвиду по сердцу. Кожаные кресла и диваны, огромные вазы с цветами и галерея, где подавали напитки и легкие закуски. Словом, идеальное место для деловых встреч.

Перво-наперво Дэвид отписал Рут Уорнер, предложив встретиться через три дня в одиннадцать часов утра. Он встретился бы и раньше, но не был уверен, что его записка успеет дойти по ее бруклинскому адресу. Затем он позвонил Ребекке Кендал и оставил ей сообщение на автоответчике, предложив встретиться на следующий день после свидания с Рут Уорнер. Только уже в четыре часа дня. И наконец, он позвонил Слаю Капре. Трубку взяла, судя по голосу, молодая женщина, которая, очевидно, была его секретарем. Она сказала, что Слай Капра согласен увидеться с ним в вестибюле «Интер-Континенталя» в одиннадцать тридцать утра. Завтра после запланированного свидания с Ребеккой Кендал.

Договорившись таким образом о встречах, довольный собой Дэвид спрятал все три письма обратно в папочку, в которую он заносил различные свои впечатления от нью-йоркской жизни, вышел из платного таксофона и направился в сторону своей гостиницы. Он должен был составить отчет о проделанной работе, и ему не терпелось это сделать, ибо он чувствовал, что окончательный успех уже близок. Шаркая ногами по тротуару и закрываясь от холодного, пронизывающего ветра, он думал: «Придет день, когда я смогу спокойно заказывать себе номер в «Интер-Континентале», а не только пить кофе в вестибюле, как бедный родственник…»

Ребекка и Стирлинг вернулись из Лас-Вегаса поздно вечером и сразу отправились к Стирлингу на квартиру. Ребекка чувствовала усталость и разочарование, так как поездка, в сущности, не принесла им большой пользы. Она была не в настроении отвечать на веселые поддразнивания Стирлинга.

— Будет тебе, малыш! — не унимался тот, улыбаясь. — Держи хвост пистолетом! Спокойно продолжай свое расследование, и, вот увидишь, свет забрезжит в конце тоннеля.

— Как я могу продолжать?! — возмущенно воскликнула Ребекка, оборачиваясь. — Ты же не даешь мне и шагу свободно ступить! Домой не пускаешь! Все ноешь: не ходи туда, не ходи сюда!.. Постоянно! И потом с чего это мне вдруг держать хвост пистолетом? Мне угрожают! За мной следят! А с другой стороны, ты связал меня по рукам и ногам!