— Справа от нас улица Линейная значит, если пойдем прямо, выйдем на Красный проспект. По Красному проспекту доберемся до Северного. Пойдем прямо по дороге, но держаться стоит ближе к зданиям, не стоит выходить на открытую местность.

— А может стоит наоборот держаться по дальше от зданий? Вдруг там эти уродцы, вы сами говорили.

— Но если мы будем идти прямо по дороге, велика вероятность, что они нас увидят из окон.

— Логично.

— Да, и вот кстати. — Он протянул какую-то деревяшку, походивший на костыль.

— Ну вот, а я надеялся, что вы меня понесете.

— А кто нас будет прикрывать?

— А у вас осталось ружье?

— Нет, зато я только что видел милицейскую машину.

— И…

— Вот. — Кирилл Павлович вытащил из-за спины автомат. — Это, так сказать, АКС-74У. И два рожка.

— Им это очень сильно не понравится, что ты у них так нагло спер автомат, да еще с двумя обоймами.

— Я за это, как раз, меньше всего волнуюсь.

Ели выбравшись из воронки старики двинули прямо по путям, в сторону Красного проспекта. Тяжелее всего пришлось Александру Михайловичу. Ведь у того болела не толь нога. Пройдя мимо горящего здания, точнее то, что от него осталось, старики остановились, поглядели, на то, что они натворили и двинулись далее. Здания вокруг были все обгоревшие, как будто после пожара. Некоторые из них не достигали и шести метров. А некоторые были напрочь разрушены. Однако объединяло их одно — ни в одном из них не было стекол. Хромая, идя по путям, Александр Михайлович пытался вспомнить вопрос, волновавший его некоторое время назад. К сожалению он его напрочь позабыл. Дым, возникший из-за огня и перебросившейся на другое здание, казался бесконечным. Он заволок собою всю местность и чем дальше, чем гуще. Пройдя еще какое-то расстояние, Кирилл Павлович заявил, что это уже не дым от пожара, а простой туман, который бывает после дождя.

Пройдя еще пару метров, старички увидели обрушавшийся мост через железнодорожные пути.

— Видишь, Александр Михайлович, что бы было, если б ты не выпрыгнул.

— Вижу. Я бы не сломал ногу, а просто умер.

— Какие мы оптимисты. Кстати это и есть Красный проспект.

— Как, уже? — Александр Михайлович обернулся и увидел еще то самое горящее здание. — Быстро однако.

Повернув направо за угол, старики увидели скривившейся столб с буквой М и подземный вход с надписью на нем Гагаринская.

— Палыч… Так это же метро.

— Какой вы догадливый, Александр Михайлович.

— Давай зайдем?

— Зачем нам туда? Вдруг как раз там и обитают эти твари?

— Кирилл Павлович, вы не поверите. Я хоть и жил некоторое время в Новосибирске, но я не разу не ездил на метро. За год до того как мы ушли с вами в отшельничество, открыли Ленинскую линию, но я так и не набрался храбрости, спустится вниз. Да и дождь вроде собирается, надо переждать.

Спускаясь вниз по ступеням, Кирилл Павлович держал автомат наготове. Когда они завернули за угол наступила полная темнота. Лишь в конце виднелся свет от входа с той стороны Красного проспекта.

— Темно. — Вдруг сквозь темноту пробился лучик света.

— А так? — В руках Кирилла Павловича был здоровый фонарь. Однако работал он уже на последних силах.

— Где это вы его взяли, Кирилл Павлович?

— Да все там же, в машине.

— А больше у вас не будет сюрпризов?

— Увы, нет.

Свет фонарика пал на различные киоски, от киоска с печатью, до киоска с пирожками. Все они были разбиты и наверное разорены. На полу лежал всякий мусор, и идти приходилось аккуратно, что бы не проткнуть ногу чем-нибудь острым. Повернув на следующем повороте пришлось опять спускаться по лестнице. Благо там были поручни и Александру Михайловичу было спускаться легче, чем на предыдущих ступенях. И наконец спустившись, они увидели станцию. В свете фонаря она вся блестела и переливалась.

— Что это? Мрамор?

— Скорее всего.

Вдоль всей платформы стояли колонны, сделанные из метала, или по крайне мере обшиты им. На полу приблизительно было столько же мусора, сколько и в вестибюле станции. Но больше всего удивил потолок. Он кажется был окрашен в синий цвет, но удивило не это, а то, что с него свисали металлические трубы, а те что сохранили задумку архитекторов, создавали иллюзию трехмерного пространства.

— Ну что? Посмотрел? Можем идти?

— Да подожди ты. Куда ты торопишься?

— Я же говорю, вдруг здесь уродцы эти?

— Посвети фонарем. Видишь? Нет тут никого.

— Все равно пошли.

— Ну какая же вы зануда, Кирилл Павлович.

Поднявшись обратно в вестибюль, они услышали звук дождя, и было видно, как маленькие ручейки все прибывали и прибывали. Выглянув наружу стало ясно, что заночевать придется тут. Дождь становился сильней и уже через минуту, не было ничего видно на расстоянии вытянутой руки. Одним словом дождь стоял стеной. Спустившись обратно, старички попробовали пройти в служебные помещения, но двери оказались закрыты.

— Может попробовать пройти туда через пути? — Предложил Александр Михайлович.

— Не стоит.

— Почему же?

— Потому что вдруг там не будет входа, а лестница на платформу, как видите, сломана. — И Кирилл Павлович указал на какой-то металлолом лежащий на путях.

— Придется нам с вами Кирилл Павлович заночевать на платформе.

Старички расположились рядом со скамьей. Александр Михайлович лег на самой скамье, так как потерял слишком много крови, а Кирилл Павлович расчистив себе место, лег прямо на полу. Однако, предварительно сходив в вестибюль, принес какое-то покрывало и лег на нем.

Обменявшись пожеланиями на ночь, старички уже почти заснули, как их разбудили выстрелы. Кирилл Павлович забрался под скамейку, а Александр Михайлович, упал с нее и куда-то делся.

На станцию как будто подали свет. Вся она засветилась от выстрелов. Стреляли со всех сторон. Тяжело было разобрать из чего именно стреляют, но Кирилл Павлович сразу различил автоматные очереди и не затыкающейся пулемет. Была слышна брань, которую орали отовсюду. Вдруг Кирилла Павловича что-то сильно ужалило в бок. Но тут же перед его лицом оказалась граната, которую кинули с какой-то из сторон. Не промедлив не на секунду, он ее отбросил на пути, но тут же вспомнил про Александра Михайловича. Вдруг он упал на пути, а его сейчас накроет взрывом? Забыв обо всем, он перекатился на край путей и спрыгнул на них. Тут же что-то опять ужалило, но на этот раз в спину и намного болезненней. Александр Михайлович лежал без сознания прямо между рельсами. Однако гранаты не было видно! Поерзав глазами с полсекунды и не найдя ее, Кирилл Павлович схватил товарища и кинул его на платформу, а сам остался на путях. Прогремел взрыв.

— Это кажется не они!

— Как не они? А кто же?

— Ну эти точно не из наших.

— Ну так что ты медлишь? Пореши их уже на конец.

— Ты сам взгляни на них.

— И что? Отморозки, как отморозки. Ничего особенного.

— Ну не похожи они на этих отморозков. Им вон лет по шестьдесят.

— Не шестьдесят, а девяносто один. — Перебил разговор Александр Михайлович.

— Очнулся. Ну так говори кто ты, а то вон, кое у кого руки чешутся тебя по стенке размазать.

— Я, Александр Михайлович Крылов, тысячи девятьсот двадцать девятого года рождения.

— На какой станции проживаешь?

— Не на какой.

— Как это?

— Хватит с ним возиться, грохни его да и все и одной проблемой меньше.

— Ты, По, как начал на Ивана работать, сразу таким же отморозком стал.

— Я и был таким, лопух! — Крикнул на него некий по имени По.

— А кто вы такие, господа?

— Здесь вопросы задаем мы! Понятно? — Рявкнул на него неизвестный парень, лет двадцати пяти, с неопрятной прической и перебитым носом. — Так где живешь? Спрашиваю последний раз.

— В тайге…

— Где? В тайге? Я шутки не люблю.

— С каких это пор?

— Заткнись По!

— В тайге я живу.