Человек-легенда начал с того, что поднял руку и продержал ее в таком положении несколько секунд, как бы призывая публику ко вниманию. Затем он коротко и ясно, в сжатых выражениях, задал всей публике несколько вопросов относительно характера, поведения и привычек Флинта Бакнера. Из ответов на эти вопросы выяснилось, что один только племянник необыкновенного человека мог иметь какие-нибудь счеты с покойным и желать его смерти. Выслушав эти показания, мистер Холмс томно улыбнулся и спросил свидетелей:

– Может быть, кто-нибудь из вас, джентльмены, знает, где находился Фетлок Джонс во время взрыва?

– Здесь, в бильярдной комнате! – последовал единодушный ответ.

– Что же, он пришел туда прямо перед взрывом?

– Больше часа перед тем уже был с нами.

– Так. А сколько отсюда до места преступления?

– Больше мили!

– Так. Если это и не безусловное алиби, то во всяком случае…

Взрыв хохота, перемешанный с возгласами в адрес рудокопа, высказавшего подозрение касательно Фетлока, прервал ироническое замечание председателя.

– Попал пальцем в небо! И нужно было соваться! Поджимай хвост!

Сэнди, виновник всеобщего веселья, действительно поджал хвост и, страшно сконфуженный, спрятался за спинами товарищей. А Шерлок Холмс между тем формулировал заключение.

– Теперь, – сказал он, – когда несколько далекое расположение Фетлока Джонса относительно места взрыва (хохот) разъяснилось, приступим к подробному изучению очевидцев катастрофы и посмотрим, что они нам скажут.

С этими словами он придвинул к себе лист картона, на котором были разложены вещественные доказательства. Аудитория затаила дыхание.

– Мы в точности знаем долготу и широту места, на котором произошла трагедия, – начал Шерлок Холмс, – знаем высоту его над уровнем моря, температуру и степень влажности воздуха в данное время – все это в высшей степени важно, поскольку дает возможность с точностью определить влияние климатических условий на расположение духа убийцы (шепот удивления; отрывистые фразы: «Клянусь богом, молодец!», «Вот это наука!» и проч.), а потому можем теперь перейти к рассмотрению вещественных доказательств.

– Вот здесь мы, во-первых, имеем пустой холщовый мешок для дроби. На что это нам указывает? На то, что преступление совершено не из мести, а с корыстными целями и что убийца был человеком не особенно интеллигентным, пожалуй, даже простоватым. Почему мы пришли к такому убеждению? Да потому, что умный и развитой человек не ставил бы себе целью обокрасть Бакнера, так как известно, что у последнего денег не было. Но, может быть, преступник был не из числа здешних обывателей? Спросим у мешка. Вот я вынимаю из него эту вещичку – кусок серебросодержащего кварца, как видите. Рассмотрите его, пожалуйста!.. Передайте соседям… А теперь потрудитесь возвратить. Вам небезызвестно, разумеется, что такого рода кварц находится только в жиле, тянущейся на две мили и способной, по моему глубокому убеждению, прославить здешнюю местность на весь мир, а обитателям ее дать богатство, превосходящее самые смелые мечты. Может быть, кто-нибудь из вас знает название этой жилы?

– «Консолидированное христианское знание и Мэри-Энн!» – хором ответили присутствующие.

Затем раздалось громовое «ура!», и рудокопы со слезами на глазах стали пожимать друг другу руки, а Фергюсон воскликнул:

– Стрэйт-Флаш располагается как раз на этой жиле и будет стоить теперь по сто пятьдесят долларов за фут, не меньше!

Когда спокойствие восстановилось, Холмс продолжал:

– Итак, три факта являются окончательно установленными: убийца был простак, человек недалекий; он принадлежит к числу здешних обывателей; мотивом к преступлению служила корысть, а не месть. Пойдем далее. Я держу в руках обрывок свежеобгоревшего фитиля – что из этого следует? Вкупе с кусочком кварца это говорит о том, что убийца – рудокоп и что убийство совершено посредством подрыва. А поскольку я нашел фитиль в шести футах от передней стены хижины – той, которая выходила на дорогу, – то делаем вывод, что мина была заложена около этой стены.

Теперь я держу в руке обгоревшую шведскую спичку – из тех, что зажигают о коробок. Я нашел ее на дороге, в шестистах двадцати двух футах от взорванной хижины. Что из этого следует? Что шнур был зажжен именно оттуда. А дальше что? А дальше то, что зажигавший его был левшой. Как я это узнал? К сожалению, не могу вам объяснить, джентльмены, потому что признаки слишком тонки, и лишь многолетний опыт и глубокое изучение дают мне возможность подмечать их. Но они здесь налицо и являются тем более очевидными, что, как известно из истории крупных уголовных процессов, большинство убийц были левшами.

– Вот так штука! – воскликнул Хэм Сэндвич, громко хлопнув рукой по колену. – Будь я проклят, если когда-нибудь думал об этом!

– Кому ж придет в голову. Ну уж, брат, от этого не отвертишься!

– Ну и глаз! – воскликнули другие.

– Кроме того, джентльмены, – продолжал Холмс, – как ни далеко стоял убийца от места взрыва, он все-таки не избежал легкого повреждения. Его ушибло вот этим куском дерева, который я держу в руках. Взгляните – на нем кровь. Я поднял его на том самом месте, с которого был подожжен шнур.

Произнеся этот монолог, Шерлок Холмс выпрямился, медленно обвел взглядом собравшихся, затем вдруг протянул руку в один из углов и воскликнул:

– Вот убийца!

Наступила томительная пауза, все посмотрели в указанном направлении…

– Самми Хильер! – воскликнули вдруг двадцать голосов. – Не может быть! Глупости! Он?! Невозможно!

– Не торопитесь, джентльмены, не торопитесь! Поглядите на него хорошенько! Мне кажется, что у него на лбу царапина!

Хильер стоял бледный как смерть и готов был расплакаться, ища сочувствия. Он поворачивал голову во все стороны и наконец, сложив руки как для молитвы, обратился к Холмсу:

– Ради бога! Клянусь честью, я не виноват. А царапина на лбу…

– Констебль! Арестуйте его! – вскрикнул Холмс. – Я отвечаю за последствия!

Констебль нерешительно двинулся вперед, но подумал и остановился. В это время Самми увидал в толпе Арчи Стильмана и крикнул ему:

– О, Арчи! Спасите меня! Иначе это убьет маму! Вы знаете, как я поранился, – скажите им, спасите меня!

Стильман протолкался вперед и сказал:

– Да, я вас спасу, не бойтесь! – Затем он обратился ко всей компании: – Как он был ранен, джентльмены, это к делу не относится, я и так докажу вам, что он к нему совсем не причастен.

– Спаси вас бог, Арчи! Вот истинный друг!

– Ура, Арчи! Смелей, парень! Сбей с них спесь! – гаркнула вся компания, гордая тем, что в ее среде нашелся талантливый и добросовестный человек, который способен заткнуть за пояс приезжую знаменитость.

Патриотизм и здравый смысл взяли верх над идолопоклонством и сразу изменили настроение аудитории. Подождав, пока шум не утихнет, Арчи Стильман начал:

– Прошу Тома Джеффриса встать у одних дверей, а констебля – у других и никого не выпускать отсюда.

– Готово! Продолжайте, старина!

– Преступник, вероятно, здесь. Я вам его покажу, если окажется, что не ошибся. А теперь расскажу вам, как произошло дело, с начала до конца. Мотивом преступления была не корысть, а месть. Преступник вовсе не простодушный человек, а, напротив, очень хитрый. Он не стоял в шестистах двадцати двух футах от взрыва. Он не был ушиблен куском дерева. Мина не была заложена у передней стены хижины. Найденный мешок не принадлежит преступнику, и этот последний вовсе не левша. За исключением этих, все остальные выводы нашего знаменитого гостя вполне справедливы.

Большинство слушателей улыбались, но знаменитый гость и ухом не повел, что называется.

– У меня также есть вещественное доказательство, – продолжал Стильман, показывая кусок толстой проволоки, при этом все вытянули шеи, чтобы лучше видеть. – Потом я укажу вам место, где найдутся и другие. Конец этой проволоки покрыт, как видите, тонким слоем расплавленного стеарина. А вот еще наполовину сгоревшая свеча. На ней сделаны надрезы на расстоянии одного дюйма друг от друга. Позже я вам скажу, где нашел эти вещи, а теперь, отложив в сторону всякие рассуждения, догадки, остроумные выводы, одним словом – все эффектные трюки сыскного ремесла, я вам прямо расскажу, как все произошло.