— Останься с Фей, — шепнула она Мэгги, — а я заварю чай с мятой. Бедняжке необходимо успокоить нервы.
Девушка робко улыбнулась:
— Теперь я понимаю, почему вы дружны с моей мамой, миссис Девлин. Она тоже считает, что за чаем можно решить все проблемы этого мира.
— За чаем с печеньем. — Кристи кинула на нее косой взгляд и неожиданно подмигнула. — Печенье — обязательный атрибут любого чаепития. Конечно, выпечка не решит всех проблем, зато сделает жизнь немного слаще. И не зови меня «миссис Девлин», а то я чувствую себя старухой. Ты же не моя ученица, так что для тебя я Кристи.
Она вышла на кухню. Мэгги задумчиво посмотрела ей вслед. При разговоре с Кристи совершенно пропадало ощущение, что говоришь с человеком старше твоих собственных родителей. Именно поэтому, наверное, Кристи Девлин легко находила общий язык и с ровесниками, и с собственными учениками. Мать Мэгги не раз говорила, что многому желала бы научиться у своей подруги. Стоило в жизни Уны Магуайер возникнуть трудностям, на ее столе тотчас возникали пузатый заварочный чайник и блюдо с бисквитами, словно они могли стать решением любой проблемы. Однако утешитель и помощник из Уны был никудышный, она все больше болтала о своих делах и заботах. Кристи в отличие от нее была сдержаннее в словах, слушала внимательно и вставляла реплики только в нужных местах.
Если бы Кристи была ее матерью, с внезапной болью подумала Мэгги, от ее внимательного взора не ускользнули бы личные проблемы дочери. О трудностях в общении со сверстниками — постоянном спутнике Мэгги в школьные годы — Уна Магуайер даже не подозревала, как и о многих других деталях ее жизни. Даже когда маленькая Мэгги вернулась домой в изодранной юбке, с оторванной лямкой портфеля в руке, приглаживая растрепанные волосы, мать решила, что дочь просто заигралась. Ей и в голову не пришло, что Мэгги могли побить одноклассницы.
А вот Кристи обо всем бы догадалась, была уверена Мэгги. Если бы они даже состояли в дальнем родстве, она выросла бы куда более уверенной в себе личностью.
— Ты чего, Мэгги? — прошептала Кристи, положив холодную ладонь девушке на плечо. Мэгги даже не заметила, как Кристи вошла в гостиную и пристроила на столе поднос.
Мэгги улыбнулась и покачала головой. Кристи улыбнулась в ответ. Пламенные волосы и немного грустные глаза, аккуратный носик и задумчивый взгляд делали Мэгги даже более привлекательной, чем была Уна тридцать лет назад, когда Кристи только с ней познакомилась. Но Мэгги отличалась от матери не только внешне. Уна всегда была энергичной, фонтанировала идеями и, словно хамелеон, подстраивалась под любые условия.
А в Мэгги чувствовалась какая-то внутренняя неустроенность, словно девушка нигде не ощущает себя комфортно. Она нервно ежилась, даже если не было холодно, часто смотрела из-под ресниц, словно опасаясь показаться навязчивой, улыбалась лишь мимоходом, хотя улыбка ее была прекрасна.
Кристи украдкой вздохнула, наливая заварку в чашки. Не только у Фей были свои секреты.
Между тем Фей приняла чашку со светлым мятным чаем, вдохнула аромат, сделала глоток и ненадолго зажмурилась. Всхлипывания понемногу затихали.
— Наверное, ты считаешь меня плохой матерью, — сказала она после долгого молчания и посмотрела на Кристи. — Я не видела, что творится под самым носом, жила иллюзиями. Психологи говорят, что дети часто скрытничают, не ведут с родителями доверительных бесед, не делятся секретами. Но Эмбер и я всегда были близки. Она рассказывала мне обо всем… и вдруг такое.
— Никто не считает тебя плохой матерью, — заверила Кристи. — Как раз наоборот ты отличная мать. А ведь это тяжелый труд — быть матерью. — Она усмехнулась. — Ты бы попробовала найти общий язык с двумя мальчишками. Они просто не принимают мать в расчет, потому что она женщина. Часто кажется, что все о них знаешь, но на деле это самообман. Каждый ребенок — личность, а у личности всегда есть секреты.
Фей кивнула, шмыгнув носом.
— Но мы были так близки… мне очень тяжело. — Она взглянула на Мэгги. — Мы едва знакомы с вами, но ваша мама, должно быть, рассказывала вам о моей Эмбер. Это чудесная девочка.
— Говорите мне «ты», а то как-то… неловко. — Мэгги смущенно улыбнулась. — Мама говорит, Эмбер хорошо рисует.
— Верно, она талантлива. — Фей выглядела польщенной, как все любящие матери, когда делают комплимент их детям. Но ее лицо вновь исказилось, стоило вспомнить, с какой легкостью Эмбер загубила свое будущее. Бросила школу, наплевала на колледж, сбежала с малознакомым парнем… — Может, позвоним в полицию?
Мэгги видела сочувствие в глазах Кристи, когда та мягко погладила плечо Фей и ответила:
— Твоя дочь имеет право ехать, куда ей вздумается. Ведь ей уже есть восемнадцать?
— Исполнится в четверг, — ответила Фей, сухо сглотнув.
— И она, конечно же, прихватила с собой паспорт. У Эмбер есть паспорт?
— Есть. Не знаю, правда, взяла ли она его… я не проверяла. Но Эмбер собралась в Америку. Без визы туда не попадешь, правда? — Лицо Фей озарила надежда. — Может, ей откажут в визе и она вернется?
— Если она поедет с ребятами из группы, им могут сделать рабочую визу на всех через компанию звукозаписи, — предположила Мэгги. — Это облегчает прохождение формальностей.
Фей какое-то время обдумывала эту информацию.
— Значит, я должна смириться? Эмбер уже восемнадцать, и я не смогу помешать ее отъезду. — И она снова принялась плакать, закрыв руками лицо.
— Фей, милая, — сказала Мэгги, беря Фей за руку, — ваша Эмбер — девочка неглупая, это все говорят. Уверена, она сумеет о себе позаботиться. Эмбер росла рядом с вами, видела, как вы справляетесь с трудностями, и наверняка многому от вас научилась. Этого опыта ей хватит, чтобы не наделать ошибок. И парень может оказаться не таким уж и плохим. Возможно, вам следует больше доверять ей.
Фей подняла взгляд, полный боли.
— Мне следовало научить ее кое-чему еще, а я упустила шанс. В этом все и дело. Я слишком опекала свою девочку. Мир жесток, мужчины обращаются с нами как с грязью, и вряд ли парень Эмбер — исключение. Он побоялся встретиться со мной, подтолкнул малышку на бегство из родного дома! Он такой же, как и все остальные. Я знаю, о чем говорю. Мой личный опыт был слишком горек, и я желала дочери лучшей доли.
— Но вы ни о чем не рассказывали Эмбер, да? — предположила Кристи. — Вы скрыли от нее какую-то правду?
— Да, я много лет лгала моей девочке. Я стыдилась того, что творила в прошлом. Я надеялась, что смогу уберечь ее от боли и зла и она не пойдет тем путем, каким когда-то пошла я…
И внезапно Кристи увидела яркую картину, полную деталей. Настоящая Фей растворилась, ее внешний фасад стек с лица, словно размокшая под дождем глина, пропали морщины, взгляд обрел прежнюю дерзость, губы сложились в капризную улыбку.
Словно сквозь слой ваты, издалека, доносился до Кристи голос Фей сегодняшней:
— Но именно это и сделала Эмбер… она пошла тем же путем, что и я. Она выпорхнула во внешний мир, ничего не зная о жестоких законах, царящих в нем. Вместо того чтобы вооружить мою деточку, я не дала ей даже элементарного щита для самообороны…
— Музыка, — начала свой рассказ Фей. — Вот от чего я сходила с ума, будучи подростком. Музыка и любовные романы. Я тратила на пластинки все до последнего пенни, и мы с Шарлоттой, подружкой из школы, слушали любимые песни, читали романы и предавались мечтам. Я обожала обложки, на которых суровые мачо держат в объятиях красоток, глядя на них с обожанием и затаенной страстью. — Взгляд Фей затуманился, словно она мысленно возвращалась в те времена. — Я мечтала, что у меня все будет именно так: мужчина, который будет сходить по мне с ума и исполнять любой мой каприз. Я хотела стать такой же прекрасной, как героиня книги. Мне представлялось, как мой мужчина зовет меня самой красивой и удивительной женщиной на свете. Выросла я в Линден-Эстейт, а это не то местечко, где исполняются мечты романтически настроенных девушек. Однако всегда можно найти способ убежать от скучных будней. Помню, мы с Шарлоттой вырядились как взрослые и отправились на пристань. Я тогда уже училась в колледже, и пристань была одним из мест скопления молодежи. Там часто давали концерты начинающие музыканты, играли в клубах вживую, и мы решили немного, как сейчас говорят, потусоваться. Организаторы сняли одно заведение, выкрасили стены алым и понатыкали зеркал. У дальней стены была невысокая сцена, слева — барная стойка с рядом крутящихся серебристых стульев, на которых можно было часами сидеть, слушая музыку и потягивая коктейли. В общем, мы с Шарлоттой приложили немало усилий, чтобы привлечь внимание противоположного пола: сделали прически, накрасились, приоделись… увы, мужчины не бросились лобызать наши туфли, да и вообще на нас не обращали внимания. Шарлотта не пришла в восторг от нашего выхода, а вот мне все нравилось, так что я принялась каждый вечер таскать подругу с собой. Мне следовало готовиться к семинарам, но я забросила учебу. Я предпочла учиться жизни на живых примерах, нежели по книгам. Мы пропадали в клубе каждый вечер, я смогла стать своей среди официанток и местной публики, меня пускали за сцену…
