— Я лишь заключил мир с Рииком, милорд, и все.

— Слова, король Акила. Вы передали им права на Крисс. Даже не подумали о нас в Норворе. Мы для вас ничего не значили. Хорошо же, теперь вы видите: мы не станем игнорировать такой плохой договор. И не позволим Риику владеть Криссом. Если нужно, мы отберем его, — король Мор угрожающе склонился вперед. — И даже Лиирии не удастся нам помешать.

Взбешенный, Акила хотел плюнуть в лицо неприятелю. Высокомерие и дерзость короля Мора просто не имели границ. Но Акила сдержал язык: пусть Мор считает его трусом.

— Нет, милорд, пожалуйста. Нужно избежать этого любой ценой. Лирия не хочет воевать с Норвором, как и с Рииком. Мы должны все сделать, чтобы остановить войну.

Мор вздохнул, рассматривая кота на коленях.

— Говоря откровенно, у меня нет ни малейшей идеи по этому поводу. Во время последней встречи я продемонстрировал вам свой гнев, а вы ничего не смогли нам предложить. Разве только… — Он с улыбкой посмотрел на Акилу. — У вас есть предложения?

— Раз я не могу воевать с вами, я подготовил сделку.

— Я слушаю, король Акила.

— Первое: река Крисс больше не принадлежит мне, и я не могу ею распоряжаться. Вы это знаете. Мы пожертвовали рекой ради мира с Рииком. Если отберем Крисс, войны не миновать. Но у нас есть права на него, дарованные королем Карисом. Если желаете, Лиирия будет платить вам дань за пользование рекой. Если позволите нашим кораблям проплывать на юг мимо крепости Висельника, мы будем платить вам пошлину — по золотой монете с корабля.

Мор был заинтригован.

— А Риик? Как насчет их кораблей?

— Мы заплатим и за них. Дань будет выплачиваться из нашей казны, чтобы вы не питали против нас агрессии. И чтобы увели армию от границы.

— Из вашей казны? И вы готовы платить за рииканские корабли, только чтобы не было войны?

— Милорд, вы не оставили мне шансов, — ответил Акила. — Если вы атакуете Риик, Лиирия будет втянута в инцидент. А воевать с вами у нас нет ни малейшего желания. Я не рад этому выходу, но не вижу других путей.

Принц Фианор усмехнулся:

— Вы могли бы вести себя по-человечески.

Отец бросил на него предостерегающий взгляд.

— Мой сын нарушил этикет, король Акила, но, боюсь, что он прав. Ваш отец ни за что не пришел бы сюда с подобным предложением. Но вы и ваш отец — не одно и то же, не правда ли?

— Мой отец заставил тысячи человек умирать в бессмысленной бойне, милорд. Я пытаюсь избежать подобной кровавой резни.

— Пуская на ветер казну? — рассмеялся Мор. — Ладно, вы вольны делать подобные предложения. А я волен принимать их. Подпишете ли вы договор?

— Конечно. Пусть ваши люди составят протокол о намерениях. Подготовят его к утру, и мы оба подпишем его, прежде чем я покину крепость. Детали платежей обсудим позднее.

Мор широко улыбнулся.

— Значит, решено, друг мой. Но вам, конечно, придется остаться на ночь в крепости Висельника. И вашим людям тоже.

— Отлично. Но завтра я уеду. Хочу поскорее вернуться домой.

— Еще бы, — Мор едва мог скрыть презрение. — Бумаги будут готовы сегодня вечером. Проснемся рано утром и подпишем их, а потом сможете уехать. Но я должен предупредить вас, король Акила, я проверю, как вы держите слово. Если не заплатите за каждый корабль, идущий на юг, моя армия вернется. И я не буду таким сговорчивым.

Акила нахмурился.

— Я — человек слова, король Мор. Вам пора бы об этом знать.

— И вправду. — Мор взял кота с колен и прижал к груди, затем поднялся с кресла. — Отдохните, король Акила. Вы выглядите усталым.

Акила тоже встал.

— Да, я устал. Но мои люди — тоже. Мы ехали много дней, милорд. Может быть, им можно войти внутрь? Им нужен отдых, крыша над головой, защищающая от солнца и ветра. Если бы вы позволили им остаться во внутреннем дворе, я был бы признателен.

Мор захихикал.

— Вы пытаетесь выглядеть сильным, король Акила. Но сейчас вы здесь, в моем зале совета, с единственным защитником. Что вы сделаете, если я откажу в вашей просьбе?

— Я сочту отказ несправедливым, милорд, ибо, как вы сами заметили, я не представляю для вас угрозы. Я всего лишь пекусь о своих людях.

Мор подумал минуту, потом обернулся к часовому:

— Говоришь, пятьдесят человек?

— Да, милорд. И двадцать уже во дворе.

— Я сказал бы, что двадцати лиирийцев вполне достаточно. Но они могут меняться, если хотят. Когда отдохнут первые двадцать, их могут сменить остальные.

— Милорд, это мало поможет, — взмолился Акила.

— Но это все, что я могу и хочу вам предложить. Отдохните сами, король Акила, и радуйтесь, что я разрешил впустить в свою крепость такое количество трусов.

На рассвете следующего дня Акила и Брек ждали людей Мора. Акила едва смог уснуть. Он оделся и ходил из угла в угол, проверяя и перепроверяя кинжал у себя на груди под плащом. Предоставленная Мором комната находилась на северной стороне крепости, и Акила большую часть ночи обозревал темный горизонт, надеясь, что Хогон и Раксор готовы. Они должны были подкрасться ночью, чтобы не быть замеченными, и спрятаться за холмами. Через час после рассвета начнется атака. Уже рассвет, и Акила полагал, что они близко. Но не мог разглядеть их через окно и не знал, там ли они.

— Время почти на исходе, — заметил он. Вставало солнце, его лучи озаряли местность. Появились очертания темных гор, река заблестела, но от Хогона — никаких сигналов. Акила отвернулся от окна. — Может, они и не пришли. Может, Раксор отказал в помощи.

— Нет, они должны быть там, милорд, — откликнулся Брек. Он всю ночь беседовал с королем, являя собой голос рассудка, наблюдая за Акилой с холодной уверенностью опытного воина. — Не беспокойтесь о Хогоне. Лучше сосредоточьтесь на своем. И помните, вам нужно сесть поближе к Мору.

— Я знаю, — нетерпеливо произнес Акила. — Просто беспокоюсь о времени.

— Не стоит. Мор любит поговорить, так займите его разговором. Болтайте с ним об армии или еще о чем-нибудь. Нам нужно время, чтобы увидеть Хогона.

— И Раксора, — вставил Акила. Как странно, что он слушается Брека, но сейчас обмен ролями просто необходим. Ему слишком часто напоминали, что он — не солдат. — Я только надеюсь, что все пройдет хорошо. Ты думаешь…

Стук в дверь прервал Акилу. Он замер в ожидании.

— Да? Кто там?

Дверь открылась, и на пороге возник Фианор. Принц был один. Он криво улыбнулся Акиле:

— Доброе утро, милорд. Вижу, вы уже готовы ко встрече с моим отцом?

— Да, я готов. Бумаги составлены?

— Составлены и ждут вашей подписи, милорд. Могу ли я сопроводить вас вниз?

— А ваш отец уже там?

Король рассмеялся.

— Отец мечтает увидеть, как вы подпишете договор, и едва смежил веки в эту ночь. Вы сказали, что хотите уехать пораньше, вот он и готовился.

— А мои люди? Что с ними?

— Ваши люди во дворе, — ответил Фианор. — Их накормили и дали отдохнуть, — принц усмехнулся. — Они жаждут отправиться в путь.

Акила молча снес обиду.

— Что ж, хорошо, они ведь давно покинули дом, — он хлопнул в ладоши. — Так пойдемте подписывать договор.

Канцлер Хогон ужасно устал. Его армия шла всю ночь вдоль берега реки, невзирая на опасности, таящиеся в темноте. Вместе с армией Раксора они держались поближе к линии холмов вдоль Крисса, периодически высылая разведчиков. Лошади тоже устали и отчаянно нуждались в отдыхе. Пехотинцы до крови стерли ноги. Сам Хогон еле держался в седле. Борясь со сном, он, однако, не разрешал себе расслабиться, ибо время было неспокойное, и Акила нуждался в нем.

Приближался рассвет, а с ним — и час битвы. По мере того, как светало, Хогон видел на горизонте очертания крепости Висельника — уродливая башня возвышалась, словно кобра, поднявшаяся на хвосте. Он велел отрядам остановиться. Шестьсот воинов повиновались. Раксор также повторил приказ своим людям, и его передали по цепочке.

— Итак, что будем делать? — поинтересовался Раксор. — Будем ждать или двинемся дальше?