Силайс, лениво слушавший Зариньша, не стал ссылаться на то, что неделя в Америке с треском провалилась. Как говорит пословица: «Ребенок, старец и дурак на одной деревянной лошадке скачут». Он уже с достаточной отчетливостью понял, что атлантический ветер, принесший ему первые удачи, еще и не долетел до дворца «президента» Зариньша. Ответа на вопросы надо было искать в другом месте.

В свое время Силайс частенько жалел, что по окончании войны поставил свою ставку не на ту лошадку.

У него тогда была возможность оказать некоторые услуги американцам. Те, как говорится, моложе, мобильнее, они не рассуждают, а действуют. Везде, где англичане терпят провал, где у англичан образуется «вакуум», через самое короткое время оказываются американцы. Может быть, они сами и создают эти «вакуумы?»

Но переметнуться к американцам сейчас, когда Силайс столько сделал, чтобы закрепить свое положение в английской разведке, было бы неразумно и даже опасно.

Откуда дует ветер, Силайс понял только в тот день, когда Маккибин вызвал его для доверительной беседы.

Силайсу поручили срочно расширить сеть шпионских школ в Англии и увеличить количество учеников. Созревал, как сказал Маккибин, «план широкого проникновения» в Советский Союз. Оказалось, что желания всех потенциальных противников Советского Союза совпали. В «проникновении» заинтересованы и сами англичане, и США, и, наконец, штаб НАТО.

Вот когда воскресли все надежды Силайса…

В то же время он понимал, что быть в самом центре событий небезопасно. Английская разведка всегда умела выхватывать угли из костра чужими руками. И была жестока не только с врагами или со своими неумелыми агентами, но и с собственными друзьями. Кое-что об этом Силайс знал. Даже с американцами, с которыми англичан, казалось бы, связывала общая ненависть к Советскому Союзу, английская разведка вела частенько двойную игру. Совсем недавно американцы решили использовать двоих связанных с Силайсом латышских националистов. Латыши сообщили об этом Силайсу, тот доложил Маккибину и получил для передачи латышам краткую инструкцию, в случае появления американцев, латыши должны были принять меры к их физическому уничтожению…

Не менее грубую шутку устроили англичане своим коллегам-американцам и в Польше. Заслав туда несколько своих агентов, англичане «доили» их довольно долго. Но вот Маккибину или кому-то другому после анализа некоторых сообщений из Польши пришло в голову, что кое-кто из этих агентов мог попасть в поле зрения польских органов безопасности. Надо было избежать международного скандала, а в то же время следовало разобраться, может быть, подозрения неосновательны? И англичане предложили американцам «подключиться» к этой шпионской группе. Американцы всегда были довольно бесшабашны в таких делах, к тому же они верят в доллар сильнее, чем в бога. Приняв предложение англичан, они начали засылать в Польшу средства связи, оружие, всякое шпионское снаряжение, не удосуживаясь даже убрать американскую маркировку с засылаемых предметов. А англичане, теперь уже бесплатно, пользовались перехваченной информацией.

Через некоторое время засланные из Англии шпионы все-таки попались. Был открытый судебный процесс, выставка шпионского снаряжения. И все пироги и пышки достались англичанам, а синяки и шишки — американцам…

Силайс из случайных намеков, из бесед с другими референтами разведки — среди них были и прибалты, и армяне, и грузины, и бог знает кто еще, — знал: ни англичане, ни американцы, ни немцы не могут похвалиться большими успехами в тайной войне против Советского Союза. «План широкого проникновения» давно уже блуждает в недрах «Интеллидженс Сервис», план тотальной разведки, начиная от использования туризма, научно-технического и культурного обмена и кончая засылкой крупных вооруженных групп, которые могли бы оказать сопротивление и, пусть ценою больших жертв, все-таки выполнить порученное им дело.

Все эти сведения помогли Силайсу, когда его вызвали пред высокое лицо начальства.

— Ну-с, чем вы можете помочь исполнению нашего плана широкого проникновения, Силайс? — грубовато спросил Маккибин.

Этот угрюмый шотландец никогда не отличался мягкостью в разговорах со своими подчиненными.

Он сидел, угрюмый, серый, не только от седины, но и от той мрачной бледности, какая возникает, когда человек думает о своем будущем со страхом. Ничто не напоминало в нем того веселого, респектабельного джентльмена-спортсмена с красным лицом, с живым взглядом, каким Маккибин бывал в дни удач по службе или после поездок на рыбную ловлю. Сейчас он выглядел больным стариком, и нельзя было подумать, что рядом, в соседнем кабинетике, сидит его возлюбленная, с которой он переживает «медовый месяц». Так, почечный больной, с мешками под глазами, раздумывающий о бренности жизни и о дороговизне лечения у знаменитых врачей. Но Силайс понимал, с кем он имеет дело: этот тигр будет опасен до самой смерти.

Силайс, делая вид, что не замечает болезненно-мрачного вида шефа, докладывал о состоянии школы, которую только что инспектировал. Из всех учеников школы он особенно горячо рекомендовал троих: Вилкса, Лауву и Эгле.

В противоположность начальству он держался живчиком, этаким бодрячком-удачником, которому удивительно везет в жизни. Он давно уже понял, что начальство не любит похоронных физиономий. Силайс делал вид, что не замечает мрачной меланхолии Маккибина и даже, наоборот, имеет возможность осчастливить и самого начальника.

— С этими людьми, шеф, вы могли бы утереть нос чекистам! — вдруг сказал он.

Маккибин подозрительно поднял глаза.

— С ними можно прорезать такую дыру в «железном занавесе», что через нее пройдет грузовая машина с автоматами, пулеметами, рациями и взводом десантников. Ребята горят желанием посмотреть, что делается на той стороне…

Маккибин молчал, глядя все так же упорно и хмуро.

Силайс понял, что вся его карьера висит на волоске. Начальник, вероятно, соображает: что Силайсу известно и от кого. Поэтому он заговорил еще веселее и бесшабашнее:

— Вы поручите этим парням связаться с «лесными братьями» в любом месте Прибалтики, и они откроют ворота для любого транспорта. А там уж нетрудно будет добраться хоть до Москвы, хоть до Владивостока… Что вы скажете, шеф?

Он выглядел так победительно, словно и не замечал иронической гримасы Маккибина, не видел мрачной подозрительности в его глазах… И, стремясь закрепить захваченные во внезапной атаке позиции, шутливо заявил:

— Если намекнуть об этой комбинации премьеру, он засыплет нас ассигнованиями. Вот когда я куплю себе машину!

И, понимая, что зерну надо дать прорасти, и что во время прорастания опасен всякий заморозок, вдруг вспомнил:

— О, мне еще надо навестить Зариньша! Разрешите идти?

— Идите! — сухо сказал Маккибин и с чрезвычайно занятым видом склонился над столом, на котором не лежало ни одной бумаги, но Силайс мог поклясться, что искры живого интереса внезапно промелькнули в его глазах.

Всякая мысль, подкинутая вовремя, может показаться твоей собственной. Так, во всяком случае, отнесся к предложению Силайса полковник Маккибин.

Но с такой же легкостью принял ее к сердцу и полковник Янг, начальник Маккибина, а затем и начальник полковника Янга — Дик Уайт — шеф английской секретной службы, и она, эта идейка, катилась и катилась из кабинета в кабинет, обрастая все новыми подробностями, предположениями, надеждами, и вот она уже получила секретный шифр — ее теперь называли «Восток», — о ней уже докладывали премьер-министру, на нее выписывали дополнительные бюджетные средства, и пришло такое, наконец, время, когда даже те, кто ее породил, не могли уже ее убить — она сама была способна убить своих творцов.

Первым это странное перерождение случайно высказанной мысли в зловещую директиву испытал на себе Силайс. При очередном разговоре с ним полковник Маккибин сухо сказал, что готовится операция «Восток» и что Силайс должен выбрать среди воспитанников инспектируемых им школ несколько человек для участия в операции.