- Никогда не говори «никогда», – в тон мне ответил Эрикл.

 - Чего ты от меня хочешь?

 - Ты знаешь, Софи. – Мурлыкал его голос. - Ты должна пойти со мной.

 - Мой ответ ты уже слышал.

 Его прикосновение опалило мою спину. Я не успела что-либо предпринять, как он разорвал на мне рубашку до середины спины. Отпрыгнув, я повернулась к нему лицом. Эрикл же, словно его обожгло, отдернул руку.

 Меня трясло от злости.

 - Что ты себе позволяешь? – Произнесла я по слогам и только тут заметила, что его лицо перекосилось, будто он наткнулся на нечто ужасное.

 Взгляд мужчины был полон бешенства. Так он даже на Серника не смотрел. Но странно, я чувствовала, что сила его взгляда направлена не на меня.

 Тут я на подсознательном уровне ощутила, как что-то изменилось. Эрикл замер и напрягся, словно услышал или почувствовал нечто, скрытое от меня.

 Несколько долгих секунд стояла гробовая тишина, затем послышались тяжелые шаги, и дверь распахнулась.

 Тэль

 Яркий свет, лившийся от настенного бра над кроватью, падал на бежевый шкаф, разрисованный светло-коричневыми узорами, отражался в золоченой ручке и расходился ровным свечением по комнате.

 Стройные ряды баночек всевозможных цветов и размеров на столике трюмо, указывали на то, что комната принадлежала девушке. В зеркале одной из створок трюмо отражалось большое окно с открытой балконной дверью. Штора была отодвинута для того, чтобы свежий воздух беспрепятственно поступал в комнату.

 Жаркий летний день давно уступил место ночи, но желанной прохлады так и не последовало, и даже открытая настежь дверь не спасала от духоты. Мебель, пропитавшись жаром знойного дня, теперь неспешно отдавала тепло, отчего в комнате было по-прежнему душно.

 Стрекотание сверчков, наполнивших сад звуками, доносилось ровным и привычным звуком.

 Амалия, рассеяно покусывая карандаш, лежала поперек кровати. Белая ночная рубашка прилипла к влажной от пота коже, обрисовывая изящные изгибы юного тела, и соблазнительно собралась на бедрах, выставляя напоказ загорелые ножки. Одна нога девушки свешивалась с кровати, вторая была согнута в колене и покачивалась, привлекая внимание к небольшой узкой стопе и пальчикам, покрытым красным лаком.

 Вдруг Амалия, словно почувствовав чьё-то присутствие, напряглась, и бросила взгляд на распахнутую балконную дверь. Несколько секунд она напряженно вглядывалась в темноту сада, начинавшегося сразу за небольшой террасой. В тусклом свете далекого фонаря виднелись силуэты деревьев, но, то, что она, очевидно, искала взглядом, там не обнаружилось.

 Амалия расстроенно опустила глаза к лежащей перед ней раскрытой тетради. Тетрадка походила на обычный девичий дневник. Жесткий бледно-розовый переплет скромно выглядывал из-под раскрытых страниц, на одной из которых красовался набросок мужчины в карандаше. Четкие линии в некоторых местах продавили лист почти насквозь. Амалия еще раз задумчиво всмотрелась в набросок и добавила несколько штрихов.

 Несмотря на очевидное сходство с оригиналом, девушка все еще была недовольна выполненной работой и силилась вспомнить мелкие детали, ускользающие из памяти.

 Внезапно в саду послышался шум, заставивший ее закрыть дневник и вновь с надеждой посмотреть в сторону сада.

 Тениэль, уже некоторое время наблюдавший за девушкой, до сих пор не решался войти. И дело было не в робости.

 Внутреннее беспокойство не давало ему покоя и звало обратно в замок, словно кто-то натянул струну, связывающую его с Софи. Так и подмывало вернуться, проверить все ли с ней в порядке, но что может ей угрожать на его территории? Глупость какая-то. Однако эта глупость сверлила мозг, не давая сосредоточиться.

 Внутри все восставало против того, что Тениэль собирался сделать. Вместо этого его тянуло домой, чтобы увидеть Софи и убедиться, что с ней все в порядке. Он снова подавил это странное желание, обозвав себя глупцом.

 Налетел теплый морской бриз, принося с собой запах моря и почему-то тоски. Тениэль никогда не думал, что тоска может пахнуть вот так… морем.

 Амалия вдруг встрепенулась и повернула голову в его направлении. Несколько мгновений пронзительный взгляд карих глаз был устремлен на него, словно она могла увидеть.

 Тэль знал, что это невозможно, так как оставался невидимым человеческому глазу, однако непроизвольно отступил в тень дерева.

 В голове неожиданно возникла абсурдная мысль: уйти отсюда. Тениэля неодолимо влекло домой.

 Домой. Он впервые подумал о замке как о доме, и все потому, что там осталась Софи.

 Ее сладкий вкус Тениэль до сих пор ощущал на своих губах. Как же хотелось снова ощутить прикосновение её нежных губ, видеть её глаза, целовать её тело!

 То, с какой скоростью эта маленькая женщина приобрела над Тениэлем власть, пугало его самого до дрожи. Даже гнев Князя не так страшил демона, как то чувство, что возникало в груди при мысли о Софи. Потребность видеть и ощущать ее тело была сродни наркотику, и с каждым часом эта привязанность крепла, отодвигая на второй план остальные желания, словно девушка навела чары.

 Тэль хмыкнул. Чары - разве такое возможно? Нет, всё это ерунда. Такая же ерунда как любовь. Просто странная сила Софи притягивала к себе, наполняла Тениэля, создавая чувство сытости.

 Мужчина кинул взгляд в открытую дверь, через которую была видна другая, совсем юная девушка. Из своего укрытия он видел каждый изгиб её тела. Но ни поза, ни сама девушка не тронули его. Безразличным взглядом он скользнул по аппетитной фигурке, оценивая её со стороны, чисто с практическим подходом. Князю понравится её тело. А уж душа, не наполненная пороком, особо придется ему по вкусу.

 Было ли Тениэлю жаль ее? Наверное, нет. Никто с ней ничего не сделает без ее согласия. А уж каким способом будет оно получено, неважно. В любом случае, девушка приобретет намного больше, чем потеряет. Хотя это уже не дело Тениэля. Его задача состоит в том, чтобы доставить юную фею в замок.

 И все же он все тянул с последним шагом. Сам не знал, в чем причина, но внутри поднималась волна глухого протеста при одной мысли о том, что придется прикоснуться к девушке. Тэль вдохнул полной грудью морской воздух, поднял взор к небу, оттягивая неприятный момент. Небо было безоблачным, предвещая следующий жаркий день. Весь горизонт был усеян россыпью звезд, а посередине огромным белым блином зависла луна.

 Однако, пора. Он и так задержался, занимаясь никому не нужным самокопанием. Тэль шагнул к спальне девушки. Услышав шум, Амалия испуганно вздрогнула и закрыла тетрадь, но по мере узнавания ночного гостя ее лицо расплылось в широкой радостной улыбке.

 - Тениэль! – Она подскочила и бросилась к нему в объятия. Ее приглушенный возглас неприятно ударил по ушам.

 - Ты пришел за мной? – Спросила она, заглядывая в его глаза.

 Тениэль отстраненно обнял девушку и прижал к себе. Почему-то сейчас его гораздо больше заботило, поела ли Софи. Представилось ее лицо, заспанный со сна взгляд. Успел ли Серник раздобыть букет до того, как София открыла глаза, или это произошло позже?

 И тут же оборвал свои грезы наяву. Внутри опять возникли злость и недоумение, связанные теперь уже с Софи. Когда же она успела так глубоко проникнуть в его мысли, пустить корни в его сердце?

 Девушка, стоящая рядом, прижалась еще сильнее, словно пытаясь слиться с Тэлем в одно целое. Он слышал биение ее сердца. Будто пойманная птица, трепыхалось оно в волнении. Мужчина чувствовал её радость, жадность её рук, губ. Запах девушки перебил аромат Софи, который Тэль до этого ощущал на себе. Желание оторвать Амалию от себя было почти непреодолимым. Наконец он произнес коротко «да».

 - Я знала! Я чувствовала и ждала. - Девушка была возбуждена до предела. На ее щечках горел лихорадочный румянец, глаза блестели. Она была очень красива.