— Давай посчитаем, — Конан встал и отряхнул штаны. — До Тусцелана примерно три лиги, однако никто из наших в последние дни не исчезал. Форт Лагрант стоящий на четверти пути до Велитриума еще дальше, десять лиг. Кто мог ехать в одиночку? Гонец?

— Вполне мог, — согласились в один голос Эмерт и Риго.

— В таком случае давайте повнимательнее осмотрим стоянку. Пикты никогда не таскают за собой пленных, если, конечно дело происходит на нашем берегу, а не в Пуще. Поймали, убили, съели, по-другому они себя не ведут. Для нас пленник — возможный источник сведений о противнике, а для дикарей всего лишь обуза или возможный обед. Ненужные вещи пойманного врага они попросту выбрасывают. Ищите. Ищите что угодно! Снег за минувшие три дня выпадал всего однажды и уже подтаял. И давайте поторопимся, нам нужно успеть в Лагрант до наступления сумерек!

Самым внимательным, как и обычно, оказался Эмерт — лучники всегда считались остроглазыми. Увидел блеснувшую среди начинающего чернеть снега искорку, ковырнул носком сапога и вытащил на свет обыкновенный медный тубус для депеш. Совсем небольшой. Конан и Риго в это время успели найти несколько ремешков от конской упряжи, две серебряные монеты и пустую сумку-споран танасульской выделки.

— Как хорошо, что пикты не умеют читать, — проворчал киммериец открывая крышку футляра. — Они просто не понимают, каким замечательным изобретением являются буквы! Так-так, взглянем… Ничего не понимаю! Это что, шифр? Тайнопись?

Самым образованным был Риго, но когда Конан передал ему листок пергамента, пуантенец только рассмеялся:

— Ничего особенного, десятник! Ты должен знать, что Пуантен говорит на собственном наречии, отличном от аквилонского. Наш язык больше похож на зингарский, хотя знаки одинаковые. Вот и вся тайнопись. Адресовано некоему тысячнику Бертрану из Альби. Кто это?

— Наместник полуденной части Конаджохары, постоянно квартирует в форте Мосаман, это ниже по течению Черной реки, — моментально отозвался Конан. — Наши ближайшие соседи. Бертран — один из приближенных герцога Троцеро! Что там написано?

— «Будьте готовы к нападению не позднее начала, третьей осенней луны, — продекламировал Риго. — Предположительно, основной удар придется на области, полуночнее Тусцелана, заслоны выставлены. Сообщите всем командирам фортов о приближающейся опасности. Главная задача — остановить пиктов связав их осадой порубежных крепостей и продержаться до подхода подкреплений. Отряды следопытов переправятся на левый берег немедленно по началу вторжения. Пусть Митра ведет вас! Просперо, наследник короны Гайарда».

— Я возвращаюсь, — проронил Эмерт. — До Тусцелана рукой подать, а там и Мосаман рядом. По-моему это очень важная депеша. Ее необходимо доставить Бертрану.

— Безусловно, необходимо, — согласился киммериец. — Но разве Просперо так глуп, чтобы послать единственного гонца? Их еще как минимум пятеро, хоть один да доберется…

— Одному ехать обратно? — вытаращился Риго. — Это ведь очень опасно!

— Конечно опасно, — ответил за боссонца Конан. — Но Эмерт у нас человек необычный… Проберется. Подумайте лучше о другом. Откуда

Просперо и его папочка знают о предстоящей атаке дикарей на Боссонию? У них что, свои шпионы в Пуще? Быть не может! Какие еще «отряды следопытов» которые должны переправится на тот берег? Зачем?

— Много думаешь, — буркнул Эмерт, отобрал у Риго свиток, сунул его за отворот кожаного колета и направился к своей лошади. — Езжайте в Велитриум. Судя по письму, у нас еще четыре седмицы в запасе, успеете вернуться.

С тем Эмерт запрыгнул в седло, поддал скакуну шпор и исчез за деревьями.

— Вдвоем еще хуже, — расстроился Риго глядя вслед кобыле боссонца. — Очень не хочу, чтобы нас съели дикари.

— Подавятся, — самоуверенно ответил Конан. — Со мной не пропадешь, я удачливый.

— А почему ты сказал, что Эмерт необычный человек?

— Он не совсем человек. Эмерт — оборотень, из племени Карающей Длани.

— Что-о? — потрясенно протянул пуантенец. — Их ведь совсем не осталось! Оборотни-люди вымерли!

— Не говори о том, о чем не знаешь. Племя Карающей Длани обитает в Пограничье, оборотней довольно много. Плохо только то, что Эмерт — полукровка, превращается с трудом… Да и какая разница, попадется банде пиктов один человек или двое? Так или иначе мы выиграем. Знаешь почему?

— Почему?

— Эмерт в самом крайнем случае использует свои способности, а мы с тобой вообще непобедимы!

— Почему?

— Вот заладил! Да потому, что неплохой боец вроде меня и маг наподобие тебя всегда могут составить великолепную боевую пару! Вот помню мы с Тотлантом из Стигии…

Конан осекся увидев, как изменилось выражение лица Риго. Парень просто застыл, будто кролик завидевший удава. Киммериец, не поворачивая головы, огляделся — скосил глаза. И выругался про себя.

Шесть пиктов с натянутыми луками справа, еще трое с дротиками левее и ближе к ельнику. Лучные стрелы, если каменные наконечники не отравлены, это чепуха — кожаный доспех они не пробьют, только бы в голову не попали. А вот дротики, это серьезно. Достаточно одной царапины, и ты вскоре отправишься к Нергалу, повелителю Серых Равнин!

— Никакой паники, — одними губами сказал Конан помертвевшему Риго. — Если ты не поможешь, мы оба умрем. Сосредоточься, как перед выстрелом из лука… Наведи на них морок! Ты ведь умеешь, сколько раз мне показывал! Ну!

Пуантенец шумно выдохнул. Невозмутимый взгляд небесно-синих глаз варвара подействовал на него успокаивающе, хотя варвар отлично понимал: их судьбу решают мгновения и сам начал втихую паниковать.

— Сделай шаг влево, — прошептал Риго. — Кажется, должно получиться… И получилось.

Всего пиктов было двенадцать, полная дюжина. Девять в прямой видимости, еще трое в засаде. Одиннадцать мужчин и одна женщина, судя по роскошным татуировкам, ведьма. Ее Конан убил первой.

Давненько варвару не приходилось действовать с такой быстротой — неизвестно, насколько сильна магия Риго и как долго продержится заклятие отвода глаз, когда человек на время становится невидимым или кажется противнику некоей неодушевленной вещь, вроде коряги или поваленного ствола.

Киммериец, не склонный переоценивать собственные силы, на этот раз счел себя если не великолепным, то по крайней мере очень искусным. Конан полностью доверился Риго, посчитав, что после одного-единственного шажка в сторону пикты его не увидят. Ну а если увидят — придется биться насмерть и умереть в бою.

Первый прыжок к дикарям с дротиками. Клинок извлекается из ножен, сами ножны сбрасываются вместе с поясом — Конан очень любил всякие полезные изобретения в военном деле и давным-давно запасся «аргосской перевязью»: дернул за металлическую нить, и все замочки пояса разошлись. Первым делом пиктская ведьма — пускай сейчас холодно, но она носит только меховую набедренную повязку и обтянула груди грубым холстом, волосы увязаны тремя узлами на висках и затылке… Сильный удар отточенным мечом способен полностью отделить голову человека от туловища, что и произошло; тем более что меч у Конана был редкостный, выкованный гномами Граскааля. Двух телохранителей ведьмы киммериец пропорол лезвием насквозь.

Где Риго? Вот сумасшедший! Пуантенец, пользуясь заклинанием морока, решил взять на себя совершенно несвойственные магу обязанности — кинулся с нордхеймским мечом на лучников! Конан, будучи человеком крупным и довольно тяжелым, все-таки оказался быстрее. Опередив Риго варвар расправился с шестью пиктами несколькими взмахами меча, подбежал к лошади, отбросил клинок, сорвал с тонкого ремешка самострел и за считанные мгновения выпустил три болта в оставшихся дикарей неумело прятавшихся за елями — хвала Митре, взвод у «боссонского арбалета» был легкий и бил он с потрясающей точностью.

— Ф-фу, — Конан вытер ладонью пот со лба. — Риго, ты живой?

— Вроде живой, — вполне бодро ответил пуантенец. — Они все… погибли?