— Пусть упятерит и на эту ночь выделит для охраны Великореченска дополнительные наряды. Большую часть стрельцов надо поставить у входа в посольскую слободу и непосредственно у шемаханского вертепа. Их задача никого, кроме меня, Кощея и царя-батюшки, внутрь не пускать.

— Что значит не пускать? — насторожилась Янка. — Ты что задумал?

— С шемаханами разобраться, — спокойно ответил юноша. — И лишние жертвы мне не нужны. Всех купчишек и бояр стрельцы должны разворачивать, ссылаясь на царский указ, и отправлять восвояси. А как только мы с царем окажемся внутри, Федот с пятьюдесятью стрельцами пусть почетный караул нам обеспечит. Это чтоб джигиты Илахи раньше времени не вздумали дергаться. Вот вроде и все. Хотя нет. Янка, ты куда вчера мои кремневые пистолеты запрятала?

— Под кровать.

— Свою или мою?

— Мою.

Василиса тихонько засмеялась.

— Это не то, что ты думаешь, — начала оправдываться Янка, но царица лишь благодушно отмахнулась:

— Да какая теперь разница, раз вы решили пожениться?

Виталик сбегал на второй этаж и скоро вернулся оттуда с пистолетами.

— Зачем они тебе? — спросила Янка.

— Хочу их в церковь оттащить, чтоб освятили, — пояснил сплетник. — Освященные пули в таком деле лишними не будут.

Девица тихо охнула.

— Не пущу! — вцепилась она в Виталика.

— Ты что, с ума сошла? — опешил юноша. — Я ж не на прогулку собираюсь. Дело государственной важности!

— Какой еще важности! — закричала Янка. — Это ты с ума сошел, а не я. Один с царем против кучи шемахан…

— Там будет еще Федот со стрельцами. Ты не забыла?

— Не забыла, — сердито ответила девица, — только что они смогут, если Илаха действительно богиней окажется, а не простой шемаханской ведьмой или царицей?

— Она права, — вступила в дискуссию Василиса. — Тебя-то Парвати, может быть, и прикроет, а кто прикроет царя? Я тоже туда пойду.

— Нечего бабам в драке делать! — рассердился Виталик. — Ваше дело в окружении надежной охраны сидеть и ждать, когда все закончится. Кощея для прикрытия достаточно.

— Я тебе дам «бабам»! — нахмурилась Василиса, а Янка, не ограничившись этим, дала царскому сплетнику подзатыльник. — Так его, — одобрила царица. — А то ишь раскомандовался! Ты куда сейчас собирался?

— К патриарху, — пробормотал юноша, почесывая пострадавший затылок.

— Вот и дуй туда. А здесь уж мы как-нибудь сами теперь разберемся.

Царский сплетник удрученно вздохнул, затолкал пистолеты в специальные кармашки перевязи и направился к выходу.

— Одни проблемы с этими бабами, — сердито бурчал он на ходу. — Мужику отдашь приказ, он его выполнит, а бабы…

Янка, не выдержав, запустила в него плошкой с яблочным вареньем, но Виталик умудрился увернуться, даже не оглянувшись, и выскочил в сени.

— Ох, и намучаешься ты с ним, — услышал он оттуда голос Василисы. — Вроде умный парень, а дурак.

— Ничего. Зато это мой дурак, — откликнулась Янка, — и я этого дурака никому не отдам.

Такой вариант Виталика вполне устраивал. Он улыбнулся и бодрым шагом, в самом распрекрасном расположении духа вышел на улицу.

Как ни ругался царский сплетник с Янкой, как ни уговаривал ее остаться, упрямая девица настояла на своем и ближе к вечеру, взяв сплетника под ручку, пошла с ним в царские палаты. Как выяснилось, пока Виталик отсутствовал, они с Василисой решили лично отконвоировать царя-батюшку на решающую игру с шемаханами. Теперь к этому конвою присоединился и глава ЦРУ великореченского разлива. Царский сплетник нервничал. То, что он задумал, очень трудно было выполнить в присутствии таких свидетелей. Особо ему не хотелось, чтобы это видела Янка.

— Что бы в этом клубе ни случилось, ни во что не вмешивайся, — по дороге наставлял он ее.

— А зачем я тогда вообще туда иду? — возмущалась Янка.

— Я так подозреваю, для того, чтобы трепать мне нервы. Но раз уж идешь, запомни одно правило: в азартные игры не играть и в драку не лезть! Вот только сунуться попробуешь…

— И что ты мне сделаешь?

— Отшлепаю! — сердито сказал Виталик. — Прямо при всех, в игровом зале.

Янка втянула голову в плечи. Она не сомневалась, что ее жених способен осуществить свою угрозу.

— И вообще, — продолжил инструктаж сплетник, — вы вроде с Василисой хотели Гордона своими колдовскими фокусами прикрывать? Вот и прикрывайте, а все остальное я беру на себя.

— Так мне, выходит, и карты в руки взять будет нельзя? — расстроилась девица.

— Ни карты, ни кости, ничего вообще. А к рулетке даже близко не подходи. Если шемаханы начнут коситься, объясняйте, что вы с Василисой пришли просто посмотреть на игру, убедиться, что она идет честно, ну и так далее в том же духе. Хотя… какого дьявола? Пусть только посмеют вам что-нибудь супротив характера вякнуть! Кто они такие, эти шемаханы, чтоб царице и ее племяннице что-то там указывать?

— Вот именно, — обрадовалась Янка. — Тем более что я играю лучше тебя…

— Как бы ты ни играла, — рассердился юноша, — все козыри в этой игре будут у шемахан. Так что сидите с Василисой тихо, как мышки, и ни во что не вмешивайтесь!

— Ух, какой ты грозный.

— Да, я такой.

До царского дворца они дойти не успели. Навстречу им во весь опор мчался верховой. Редкие прохожие шарахались в разные стороны, выворачиваясь из-под копыт жеребца, матеря на чем свет стоит всадника. Виталик с Янкой тоже отпрыгнули в сторону, но тот, увидев их, резко натянул поводья, ставя на дыбы жеребца.

— Боярин, я за тобой.

— Что случилось? — встревоженно спросил юноша.

— Подробностей не знаю, но мне царица-матушка велела тебе передать, чтобы ты в посольскую слободу поспешал. Царь-батюшка уже там.

— Твою мать! — энергично выругался Виталик.

— Она сказала, что ты все поймешь…

Посыльный говорил уже спине несущегося в сторону городских ворот сплетника. Янка с трудом догнала его.

— А чего ты жеребца у него не взял? — задыхаясь от быстрого бега, спросила она.

— Так быстрее, — буркнул юноша.

Они вихрем пронеслись мимо стрельцов, охраняющих ворота, которые отделяли Верхний град от Среднего.

— Ты что, верхом ездить не умеешь? — сообразила девица.

— Ты очень проницательна. Я вообще не понимаю, как можно доверять жизнь этому тупому животному.

— Сам ты тупой. Они, знаешь, какие умные.

Царский сплетник с подругой свернули на улицу, ведущую в сторону посольской слободы, и обоим сразу стало не до лошадей. Около закрытых ворот посольской слободы бушевала толпа, в которой мелькали боярские посохи и шапки. Посохи опускались на загривки купцов, которые, наплевав на чинопочитание, нагло, чуть не по головам, лезли вперед, потрясая своими золотыми карточками. Стрельцы мужественно держали оборону, не давая толпе прорваться в посольскую слободу.

— Илаха оказалась умнее, чем я думал, — пробормотал юноша. — Раньше времени свою операцию начала.

— Но как она сумела заставить бояр и купцов идти на штурм? — недоумевала Янка.

— Карточки, — сообразил Виталик. — Они заколдованы!

Из соседнего проулка выскочили Кощей Бессмертный, Соловей-разбойник и Тугарин Змей.

— Надо прорваться через толпу, — крикнул им юноша. Тут он заметил в оцеплении стрелецкого воеводу, возглавлявшего оборону посольской слободы. — Федот! — заорал сплетник. — Карточки! Отнимай у них золотые карточки!

Несмотря на стоящий вокруг гвалт, он был услышан, и стрельцы, не дожидаясь команды, начали выдирать карточки из рук игроков, жаждущих прорваться в клуб «Котел удачи лепрекона». Карточки сразу стали терять свой золотой блеск, а их бывшие владельцы вздрагивали, словно очнувшись ото сна, и принимались недоуменно озираться по сторонам. Сориентировавшись в пространстве, они начинали выбираться из толпы, гадая, как вообще тут оказались. Дело сразу пошло на лад, и Виталик с Янкой в сопровождении Кощея и его охраны быстро пробились к воротам.

— Гордон с Василисой где? — нетерпеливо спросил сплетник Федота.