— За бесценок, — сообразил сплетник.

— Я, я, за бесценок, кляйне неторого, — закивал головой посол, — чтобы репрессий от царь Гордон найн! Потом я ждать цена.

— С этим понятно. А что ты там говорил насчет слухача? С этого момента хотелось бы поподробней.

— Это ест мой маленький секрет.

— Ладно, замнем для ясности. Так ты понял, что…

— Этот лавк, — простер посол руку в сторону бывшего магазина-библиотеки дона Хуана де Аморалиса, располагавшегося напротив кофейни, — скоро бутет нуль! Нет цена! Я его купиль таром и снова жтать цена!

— Гениально, — пробормотал полностью офигевший от диких умозаключений главы купеческой гильдии Виталик. — А ты больше ничего по дешевке не скупил?

— О, та, та! Когта вы поинтересоваль про банный бизнес господин Никвас и тон Хуан те Аморалис, я поняль, что тело стесь нечисто. А когта вы так утачно устраниль конкурент…

— Это кого?

— Тона Хуана, — наивно хлопая глазами, пояснил посол. — Когта вы тона Хуана — чик! — провел ребром ладони по своему горлу Вилли, — я быль первый на покупка этот бизнес. Вы тогта с царь Гортон отмечаль гросс шнапс после ваша болезнь. Меня тута за кляйне тенег, цвай золотой унд драй гривна, пустил ваш Васька и ваш Жучок. Вы сказаль царь: «Мой либен Вилли. Без Вилли я бы не успель спасти мой царь». Царь-фрау Василис был очень растроган. Заставил Гордон подписать бумага. Тарственный. Банный бизнес теперь наш. Там сейчас гроссмастер с фатерляйн телать ремонт. К вечеру толжны закончить. Вы немножко поломать наша собственность. Горка-бассейн-вота буль-буль совсем сломался, — укорил сплетника посол. — Я это вычесть с ваша толь с наш бутущий прибыль.

— Виноват, — пробормотал окончательно офигевший Виталик, — постараюсь с нашей собственностью в следующий раз обращаться аккуратней…

В голове царского сплетника вихрем неслись мысли одна дурней другой. «Целый банный комплекс! Да это же такая база под его ЦРУ! Прослушка, девочки, постельная разведка… брр… мерзость, конечно… наших девиц туда… А зачем наших? Из-за границы блудниц для дел непотребных выпишем! Хотя… можно и наших. Левша говорил, что здесь целый клубничный квартал в Нижнем граде есть. Провести грамотную беседу, объяснить, что теперь они будут работать не за просто так, а на благо отечества. Зарплату им положить… Ха! Да ежели они узнают, что на благо родины е… в смысле, этим делом занимаются, такой патриотизм начнется, что и от зарплаты откажутся. Но мы, конечно, заплатим. А ведь туда на фрейлейн-массаж и мази эльфийские поставлять можно, крема… Надо, кстати, будет подумать о приличном парфюмерном магазине».

Юноша встрепенулся, сообразив, что пауза затянулась.

— Но с магазином-то у нас получилось все на ура? — спросил он, продолжая разговор.

— О та! — восторженно воскликнул Вилли Шварцкопф. — Когта мне вчера Ибрагим предложил купить… найн, — поправился посол, — когта у меня Ибрагим хотеть купить магазин, я сразу поняль, что правильно читать между слов царский сплетник, и запросить цена.

— А Ибрагим — это кто? — насторожился Виталик.

— С шемаханский посольств прибыл. Большой купец, но глюпый. Совсем не торговался. «На тэбэ тэньги, тавай мнэ магазин», — передразнил он шемаханского купца.

— Так они магазин под посольство купили?

— Найн. За горот посольств шатер разбил. Тикий народ! В горот, говорят, отар тержать негде. Стесь только представительств. В магазин тон Хуан. Тля царь-батюшка и уважаемый человек.

— Угу… — глубокомысленно изрек Виталик.

В этот момент к бывшему магазину-библиотеке подкатила телега. Двери нового представительства шемаханского посольства тут же распахнулись, и оттуда потянулась вереница слуг в папахах и черкесках со стопками книг в руках. Слуги аккуратно складывать книги в телегу и бегом возвращались в дом за новой порцией.

— Весь майн хауз книга занял, — горестно вздохнул Вилли Шварцкопф, — совсем места нет. Гте сеготня спать буту, не знай!

— Так книги их не интересуют? — изумился Виталик. — Им только дом нужен был?

— Тикий народ! — пожал плечами посол.

— Согласен. Да, Вилли, а о чем ты хотел со мной поговорить? Ведь не просто так глава купеческой гильдии пригласил меня сюда.

— Найн, найн. Не просто, — оживился посол. — Я хотель сказать: мы так удачно телаем наш бизнес, что я спросить: какой наш тальнейший шаг?

— Он очевиден, — улыбнулся сплетник. — Береги книжки, Вилли, и, когда к тебе придет достойный клиент, не продешеви.

— Тостойный клиент? — вскинул брови Вилли Шварцкопф. — Клиент, который не знать, что книга скоро потешеветь?

— А с чего ты взял, что книги скоро подешевеют? — нахмурился Виталик.

— Ну… — засмущался немецкий посол, — …я теперь уметь читать межту строк.

— Тогда обо всем прочитанном молчи! — строго сказал Виталик. — Если ты мне здесь мой персональный бизнес порушишь, пешком уйдешь в свой фатерлянд в одних подштанниках.

— Найн, найн, я не это иметь в виду!

— Вот и прекрасно. Короче, так: подгоню я тебе особого клиента. Ты его только сразу не пугайся и мазу держи. Кстати, мой клиент такой же догадливый, как и ты. Он прекрасно знает о моем новом бизнесе, но как только начнет гнобить цену, впаривай ему, что рукописные книги скоро не подешевеют, а подорожают, так как превратятся в раритеты, и тогда тройная цена ему покажется за счастье. Так что, пока не поздно, пусть берет по двойной. Ручаюсь, клиент оторвет товар с руками. Денежки у него есть.

— И кто ест ваш клиент? — азартно подался вперед Вилли Шварцкопф.

— Мой клиент сам кого хочешь съест. Но тебя он обижать не будет. Я скажу ему, что ты кадр проверенный, работаешь на меня.

— Но кто он? — продолжал настаивать немецкий посол.

— Кощей Бессмертный.

Виталик допил свою чашку кофе, поднялся и непринужденной походкой двинулся к воротам, отделяющим Великореченск от посольской слободы, сопровождаемый восторженным взглядом главы купеческой гильдии.

— О, майн гот! Он хочет телать спекуляций на славянский бог и совсем не боится! Тикий страна, но стесь так легко телать теньги, что я вернуться в фатерлянд с огромный состояний… если сумей его отсюта увести.

«Ну, здесь все ясно, — размышлял по дороге домой юноша, — осталось выяснить только два вопроса: за каким чертом шемаханы отвалили такие деньги за здание библиотеки и где искать Никваса. Ну со вторым, я думаю, мы быстро разберемся. У меня для этой цели существует персональный нюхач по имени Жучок… И не один! — Виталик оживился, вспомнив про «жучка», которого воткнул за отворот жилета купца в портовой ресторации «Купеческий Рай». — Только бы заряда аккумуляторов хватило, и жилет до сих пор был на нем! Так, радиус действия «жучка» — порядка двухсот метров, — прикинул юноша, — если он до сих пор в Великореченске, найду за полчаса. Неспешный променад по городу легким прогулочным шагом — и дело в шляпе! Теперь шемаханы. После наезда на Арслана его хозяйка, по всем законам жанра, должна выйти на меня либо с ответным наездом, либо с предложением мира и дружбы. А еще меня Гордон записал на торжественный прием в шемаханское посольство. Вот там и прощупаем почву».

Царский сплетник так глубоко задумался, что не сразу заметил служителей церкви, шествовавших ему навстречу. Пути Патриарха Всея Руси Алексия III и архиепископа Берендеевского отца Сергия пересеклись с царским сплетником у парадного входа подворья Янки Вдовицы.

— А мы к тебе, сын мой, — обрадовал Виталика патриарх, поглаживая свою седую бородку.

— Счастлив видеть вас в добром здравии, ваше святейшество, — встрепенулся юноша.

— И тебе не хворать, — усмехнулся патриарх.

— Я так рад, что вы с патриархом нашли время навестить меня, владыко, — обратился уже к отцу Сергию царский сплетник.

— Мы тоже рады тебя видеть, сын мой, — степенно кивнул викарий.

Юноша оказался в довольно затруднительном положении. Держать пришедших в гости святых отцов у порога было верхом неприличия, но приглашать их в дом… Царский сплетник, заходя на буйное подворье Янки Вдовицы, и сам никогда толком не знал, что его ждет внутри. Этих хвостатых прохиндеев хлебом не корми — дай только подлянку какую устроить. Однако делать было нечего. А, будь что будет, решил Виталик, гостеприимно распахивая перед священнослужителями дверь и пропуская их в сени. Там, к счастью, никого не оказалось. Царский сплетник провел гостей в гридницу. Она тоже была пуста. Юноша перевел дух. «Может, пронесет?» — с надеждой подумал он.