Я вспомнила отвратительное лицо Феликса. Уж он-то точно ничего делать не будет!

-А Прокураторы...

-А Прокураторы отдали приказ и опять-таки формально, он выполняется. Феликс до сих пор  в ярости от того, что ему не удалось выполнить задуманное, а Кирилл сумел его обмануть. И именно поэтому он делает все возможное для того, что бы ничего не делать. Вот такой каламбур…

Я поежилась сидя напротив распахнутого окна, пожалуй, только сейчас заметив как замерзла.

-Ты один отправляешься на ее поимку?  - хлопнув створками окна, я задернула шторы.

-Нет. Нас будет несколько. Мы придумали хитроумную ловушку, как выманить Ариэль. К сожалению, не могу раскрыть тебе всего, это не для человеческих ушей… Единственное, о чем тебя попрошу - с завтрашнего вечера до вечера следующего дня не покидай своей квартиры. Об Ариэль сейчас предупреждены все светлые, если что помощь должна прийти, но все же… Договорились?

Я не ответила. Какое сейчас имело для меня значение - поймают они Ариэль или нет?

 Меня волновало другое. Поэтому с губ слетел вопрос прежде, чем я успела сообразить, что задавать его не стоило.

-Артур, Алешка он… Он уже стал одним из темных?

-Да. – Нехотя кивнул мой ангел – хранитель. – Я же тебя предупреждал.

-Я знаю, просто все случилось так быстро. Он ушел из дома, его не могут найти. Ты знаешь, что с ним случилось?

-Нет. - Артур ответил слишком быстро. Так быстро, что я сразу поняла, что он говорит неправду.

-Артур.  – Произнесла я с расстановкой, со страхом заглядывая в пронзительно синие глаза. – Что с Алешкой?

-Светлана я прошу тебя - будь осторожна. - Артур кивнул и растворился в комнате.

-Артур! Артур! – я закричала, но его уже не было.

Размазывая по щекам слезы, я торопливо обшаривала наспех брошенную кофту, ища свой мобильник. Почему все так случилось?! Сначала Кирилл, теперь Алешка… Вытащив свою «раскладушку» я набрала Алешкин номер.

-…абонент не отвечает или временно не доступен, – вещал равнодушно-бумажный голос автомат -  Попробуйте позвонить позднее…

Я попробовала еще несколько раз – результат был таким же.

Швырнув телефон на стол я, не раздеваясь, бросилась на кровать и, уставилась в потолок.

-Кирилл я так устала...  - едва слышно прошептала я в пространство своей комнаты.

Комната ответила мне презрительным молчанием.

Истерично захихикав, я зажала рот ладошкой.

Похоже, что я скоро начну разговаривать с мебелью! Еще одна галочка к моему списку сумасшедшего.

Но это была правда — я устала, не смогла и не справилась... Прости любимый, что все твои старания оказались напрасными — не получалось у меня жить... Все что не смогли сделать ни демоны, ни прокураторы, смог сделать ты.  Ты ушел, оставив меня медленно погибать от боли одиночества.  Но, похоже, скоро конец. Хватит. Я, правда, слишком устала... 

 Машина шла легко, плавно маневрируя  при перестроении. Вечерние фонари уже зажглись, и город заиграл миллионами огоньков. Слева и справа от меня летели проспекты, улицы и переулки, старые церквушки и новомодные супермаркеты, хрустально-невесомые офисные здания...

Я нарушала обещание данное своему ангелу-хранителю и ушла из дома.

Но на то была весьма веская причина.

Я прекрасно помнила о том, что Артур просил меня быть сегодня вечером дома, собственно говоря, я ничего другого и не планировала, лениво смотря по телевизору какую-то передачу про миграцию морских китов. Но как говорил  Алексей Баталов в одном известном кинофильме - «вечер престает быть томным», когда ровно в восемь часов вечера раздалась трель звонка моего мобильного телефона.  Номер был мне не знаком, но я уже и так знала, чей голос услышу через мгновение.

-Да, слушаю...

-Света! Света, прошу тебя, помоги мне! Помоги! - голос Алешки был таким знакомым и вместе с тем таким испуганным, что рука, крепко сжимающая телефон дрогнула, и я чуть не выронила мобильник.

-Алеш, ты где? Что с тобой случилось?!

-Свет, - он чуть не плакал — прошу, помоги! Приезжай! Я не могу говорить...

-Говори куда ехать?! - я закричала в трубку, боясь, что не услышу адреса, и телефон ответит мне лишь молчанием.

-Кафе «Странник» это примерно двадцать километров по Рижскому шоссе... Я тебя про...

Но тут раздались частые гудки, прервавшие наш разговор.

Я не знаю, почему не позвонила отцу, или в полицию (что собственно говоря одно и то же) или на худой конец не рассказала матери о его звонке.

Возможно, я тогда уже догадывалась, что ни полиция, ни отряд ОМОНа, да и вообще никто бы  помочь мне уже не сможет.

Моя новенькая машинка уже мчится к окраине города. Пробок к счастью не было — суббота, вечер. Какое-то непонятное спокойствие впервые за долгое время разливалось по моим венам. Мимо зеленым мелькали светофоры, беспрепятственно пропуская меня сквозь город.

Новая Рига встретила идеально ровной дорогой, стройными рядами фонарей и практически пустой трассой. Не давали разогнаться только камеры, поджидающие через каждые пять-десять километров.

На большой скорости дышать становилось легче, мир в округ не сжимался, заставляя выходить воздух из легких. Впервые за долгие месяцы я почувствовала облегчение.  И вместе с этим ярче становились воспоминания.

«Кирилл! - разговоры с самой собой уже давно прочно вошли в привычку — Ты поверишь... Прошел целый год, и мир почернел, обуглился и превратился в ничто! Почему ты ушел?.. Почему оставил медленно погибать в этой черной пустоте одной, совсем одной?».

Было и не было... Есть я или меня нет...

Меня нет. Не стало год назад, когда не стало того, кто был дороже всех в этом мире...

Слезы снова застилали глаза, и непонятное манящее чувство облегчения заставляло с новой силой давить на педаль газа, забывая об осторожности. Стрелка спидометра плавно перевалила за сто шестьдесят километров в час. А странная пропорция сохранялась -  чем быстрее двигалась моя машина, тем легче становилось на душе. А значит вперед! Хватит! Слишком долгим показался мне этот год, слишком тяжелыми и холодными дни. Вся моя жизнь в последнее время — ночь. Темная, непроглядная, ни капли не похожая на ту ласковую южную ночь, светящуюся в глазах моего Кирилла. И где то в этой враждебной темноте Алешка, которому нужна помощь. И я должна хотя бы попытаться ему помочь.

И пусть это будет последнее, что я смогу сделать...

Окружающий мир за моим окном превратился в размытое пятно, а душа ликовала, освободившись хоть на короткое мгновение от страшной боли. Эйфория длилась минут десять. Затем я постепенно стала сбрасывать скорость. Стрелка спидометра плавно двигалась со ста восьмидесяти к ста пятидесяти, ста тридцати, ста...  Наконец, перестроившись в крайний правый ряд,  я спокойно поехала дальше.

Что со мной?  Словно обезболивающее, от которого забываются все страдания и страхи, путешествовало по моей крови, даря кратковременное облегчение. На какие-то минуты моя жизнь словно бы остановилась, а вместе с ней остановилась и боль, разрывающая виски и окутывающая холодным мраком душу.

Я, пожалуй, только сейчас поняла, с какой скоростью летел мой автомобиль по трассе, но страха не было. Пожалуй, в том состоянии, в каком я находилась последний год — страх понятие мне незнакомое.

Я совершенно бездумно включила какую-то радиостанцию. Из приемника тут же полилась тихая спокойная песня, от которой в моей груди вновь началось покалывание: