Я начинаю подходить к Дейдаре, продолжая отслеживать ситуацию вокруг.

‑ Эта техника разрезает систему циркуляции на клеточном и субклеточном уровне. Из‑за этого ее действие во многом похоже на яд. Обычно, те, кто не получил смертельную дозу сразу, умирают позднее, из‑за отравления продуктами распада клеток. Мне было интересно, подействует ли техника на тебя, не совсем живого. Но, видимо, такие специфические повреждения трудно залечить даже Эдо Тенсей.

Из печати не левом рукаве выскакивает еще одна цепь, спиралью обвиваю Дейдару. Мгновение, другое... Возникающий барьер разделяет мои копья на три части. Что‑то остается в стене, что‑то падает с не слишком глухим стуком на пол. А что‑то осталось внутри очередной радужной статуи. Ближайшую неделю этот сапер не будет нас беспокоить. Во всяком случае, я надеюсь, что эту систему не взломать так просто.

И тут у меня за спиной быстро сформировался шар чакры. Техника перемещения? Без маяков?! Кто?!

Ой!

 Четыре часа спустя.

‑ Как же так ‑ повторила Мэй.

Наруто промолчал для приличия. Не стоит что‑то говорить, когда человек все еще переживает такую новость.

Помещение, где они находились, не несло следов закончившейся всего полтора часа назад битвы. Словно бы за Реку, в каких‑то сотнях метров отсюда, не отправлялись шиноби высочайшего класса. Двое каге, пятеро бойцов уровня правителей Поселений, больше десятка бойцов классом пониже...

Наконец, Наруто решил, что минутного молчания достаточно, чтобы человек, которого он считал одним из наиболее достойных уважения, успокоился, хватило. Но, прежде чем он открыл рот, его опередили.

‑ Неужели, ничего нельзя сделать? Нам мало Ли?

Вопрос был риторическим. Теруми с ее уровнем допуска и обязательной, необходимой для ее должности информированностью, точно была в курсе той истории.

Шторм, затопивший тело главы клана Рок, приговорил Ли надежнее любого другого медленного средства. Все же, даже с единственным на материк создателем людей‑химер и лучшим после исчезновения Тсунаде иръенином, спасти его было невозможно. При всех успехах, даже Хина и Хаку не умели что‑то делать с нервной тканью, через которую прошел Шторм. Смешанная стихия, родственная Молнии.

Надо было что‑то сказать. Что‑то, благодаря чему Мэй не расплачется прямо тут, срываясь в безобразную истерику. Это уронило бы ее в его глазах. А Наруто устал разочаровываться в людях еще когда в его разуме рушился Лабиринт.

‑ Он сделал кукол. Бъякую и Опустошителя. Каркас и системы циркуляции готовы, как и клоны‑пилоты. Хина справится с запуском. Официально мы потеряем только одного.

‑ Ты так говоришь, словно рад его смерти ‑ жестко проговорила Мэй. И было в этом голосе что‑то от звука, с которым удлиняющийся меч, Камишини‑но‑Яри, разрезал воздух, в змеином броске растущего вперед бамбука.

Наруто говорил, и ему казалось, что в этом голосе слышится похрустывание снега под ногами основателя клана. Размеренная поступь человека, который...

‑ Юкки может выть от ярости и бессилия, стонать от радости или горя. Эмоции не важны, пока они не влияют на исход дела. В ином случае допустимы лишь те, что служат цели. Определи себе цель. Благополучие клана. Благополучие Поселение. Чья‑то радость. Чье‑то отчаяние. Чья‑то жизнь или смерть. И иди к ней, игнорируя боль и легкость в том куске мяса между легкими.

Наруто покатал на языке эти слова. И почувствовал, как горячий комок, не родившись, скользнул из тела в душу.

‑ Он сказал мне это, когда я пришел к нему после Фусо. Они как раз закончили штопать Ли. Тогда, я сказал ему тоже самое.

Хаку сделал достаточно для нашего благополучия. Он ушел в тот момент, когда мы уже встали на ноги. Я тоже хотел бы умереть в своей постели, зная, что он, как и остальные дорогие мне, все еще жив.

Жизнь шиноби такова, что порой нам, как и другим людям, приходится жить дольше тех, кто нам дорог. И будет предательством размазывать свою жалость вместо того, чтобы продолжать заниматься своим делом.

Наруто замолчал. Наверное, для эффектного завершения речи, следовало сейчас уйти, напоследок тихонько прикрыв дверь, постаравшись заострить внимание Мэй на этом факте. Вот только это значило бы, ради красивой сцены, отложить решение еще некоторых вопросов где‑то на сутки. Наруто предпочитал работать.

‑ Что с Акатски?

‑ Пали смертью ублюдков. Сама понимаешь, после случившегося, тем более, что я успел только к концу веселья, многое не поймешь. Но, судя по всему, кто‑то смог нанести ему смертельную рану. Например, пробить сердце. В результате активировался Шиникадзе. Он, как ты знаешь, у каждого свой. Ли имел только Взрыв Штормы. У Хаку стояла многокомпонентная система.

Он переместился со своим убийцей в точку, признанную оптимальной. Эта была первая компонента. Затем высокомощный барьер отсек все в радиусе примерно полутора кэ‑мэ. Попутно отрезав правую пятку этой девице, Конан. И заточив кукловода тел Пэйна, своего убийцу и еще нескольких в барьере. А затем применил третью компоненту.

Итог таков. В центре страны железа имеется здоровенный кратер, заполненный молекулярной пылью. Мы не знаем, кого там перемололо. Возможно, кто‑то из казавшихся в эпицентре и выжил, сбежав. Хотя и маловероятно.

Как бы там ни было, размен, как бы мерзко это ни звучало, в нашу пользу. Ива и Коноха обезглавлены. Их элита так или иначе попадает под Эдо Тенсей. Я уже отдал необходимые распоряжения. Остались только две визы: твоя и нашей дайме.

‑ Спасибо, что не дал мне раскиснуть. Знаешь, я слишком привязалась к Хаку. Он стал практически еще одним младшим братом.

‑ Ты знаешь мое мнение.

‑ Да. Мы не допустим, чтобы его жизнь и гибель стали пустыми. Пойдем проведаем Мифуне. Пора заканчивать эту глупую войну. План все еще не завершен.

"Странно, но Эдо Тенсей не смогло поднять лишь первую четверку Хокаге и его. Правители Листа были запечатаны. Но Шиникадзе не имеет такой функции. Это просто система "смертного проклятия". Тогда возникает другой вопрос. Неужели то, что сказал Страж, ‑ правда?"

Я стоял на плоской равнине, чья почва походила на яшму. Если бывает яшма цвета обсидиана с прожилками оттенка золотистой лавы.

Мой Страж, мой враг, мое безумие, стоял передо мной. За его спиной располагалась усеченная пирамида, где лежали манекены моих масок. Он стоял между мной и моим прошлым, ‑ как его понимал. И облака, полные Пара и Льда, плыли над нами, закручиваясь в галактическую спираль.

Я не стал спрашивать, почему я здесь, а не в бою. Возможно, я мертв. Возможно, я жив. В любом случае, мой опыт столкновений с существом, взявшим мой облик, говорил об одном. С тем, чье тело ‑ Дерево, а одежда, ‑ Пар, говорить не стоит.

Мы оба любим забалтывать противника только ради подготовки рывка вперед и удара нагинатой. Что с того, что на древке Изанаги нет живых цветов, а оружие Стража вместо иллюзий испускает Зной?

‑ Ты пал ‑ проговорил Страж.

Значит, мертв? Хотя, может, так и есть. И все, что я вижу, ‑ агония моего разума, замерзающего в клетке умирающего без крови и кислорода мозга. Впрочем, мой опыт общения со Стражем и другими психами, вроде Итачи, говорит, что верить на слово не стоит.

‑ Ты, не будучи одним из Клана, занимал тело одного из моих подопечных. Ты спас тех, кто погиб бы, сложись твоя судьба иначе. Ты возродил клан из небытия, куда он уже практически пал. Поэтому я ничего не делал с тобой. Сначала не было сил. Затем изменился твой статус.

Страж снова замолчал. Я решил отмолчаться. Пока мне все рассказывают и так, зачем дергаться? Если что‑то работает, трижды подумай, чем вмешиваться.

‑ Страж есть отражение основателя клана. Он ‑ испытание для последующих поколений, гарантирующее прогресс. Или, по крайней мере, ограничение получения силы недостойными.

Именно потому, что ты ‑ Первый, я делаю это.