Далее следует научное обоснование большого протяжения известной тогда Ойкумены и доказательства небольшой ширины западного океана. Мюнцер ссылается здесь на авторитет древних и средневековых классиков: на широко известное место из второй книги Аристотеля «О небе» (в португальском переводе сочинение это названо «О небе и земле», так как в половине XV в. книга Аристотеля издавалась под таким названием), на пятую книгу Сенеки «Ad Lucilium naturalium questionem libri» («Послание Люцилию о вопросах естественной истории»), на очень популярную тогда книгу «Картина Мира» (Imago Mundi)

Петра Аллиака, или Пьера д'Айли (1380–1420), известного французского кардинала, знаменитого теолога и географа, доктора Парижского университета, папского легата в Германии, «орла французских докторов». Мюнцер старается опровергнуть мнение другого древнего географа, Альфрагануса, о том, что поверхность суши мала, а океан очень велик. Альфраганус — это средневековое искажение имени узбекского астронома и математика IX в. Абуль-Аббас-Ахмед бин Мухаммед бин Катир Фергани. Он был астрономом калифа багдадского Аль-Мамуна и написал «Начала астрономии». Это широко известное в средине века в Европе и переведенное на латинский в XV в. сочинение было впервые напечатано в 1493 г. в Ферраре.

Латинский текст обрывается на половине фразы, и Шедель дальше приписал: «Не полно, далее не найдено».

Португальский перевод второй половины письма может, конечно, заключать какие-либо ошибки или сокращения по сравнению с латинским. Но, как можно видеть из первой половины, Альваро да Торре все же близко придерживался подлинника.

Вопрос о том, что лежит выше — суша или море, интересовал многих средневековых географов (Grauert, 1908). Мюнцер присоединяется к более правильной гипотезе.

Мюнцер перечисляет, какие выгоды и какую славу приобретет Жуан II в случае успеха предлагаемой Максимилианом I экспедиции в Катай. Здесь и вставлена, в виде иллюстрации, фраза о Московии и Груланде. Мюнцер прельщает Жуана II примером герцога Московии (т. е. Ивана III), который прославился открытием в полярной области большого острова Груланда.

В следующих главах я буду разбирать вопросы, возникающие при чтении этой фразы. Поэтому здесь не стоит останавливаться на деталях ее перевода.

Рекомендация Мартина Бехайма как уполномоченного (deputado) короля римского для участия в экспедиции, неоднократно использовалась биографами Бехайма и привела их к выводу, что все письмо инспирировано Бехаймом и что в нем изложены его идеи. Этим нам придется заняться позже.

Перечисление навигационных инструментов, которое дает далее Мюнцер, очень интересно: он говорит о высоком искусстве португальских мореплавателей и упоминает квадрант, цилиндр и астролябию. Квадрант и астролябия в это время уже применялись португальцами. Что касается цилиндра, то ни один из комментаторов письма Мюнцера не объяснил, что это за прибор. Мне удалось найти в большой биографии Региомонтана, написанной Э. Циннером, указание, что в XV в. в Германии был известен особый тип солнечных часов, называвшихся по-латыни cylindrum а в немецком переводе — Saulchensonnenuhr (цилиндрические солнечные часы). Писал о них и Региомонтан в 1469 г., и, следовательно, о них должен был знать и Мюнцер.

Вероятно, именно этот прибор и имел в виду Мюнцер, и вряд ли нужно стараться отнести название «цилиндр» к солнечному кольцу (одно из изобретений Региомонтана) или даже к посоху Иакова.

Касаясь плавания в Катай, надо отметить, что слово calma, которое мы переводим как «зной», в португальском языке может иметь также значение «штиль». Но первое его значение ближе к смыслу фразы.

Заканчивая письмо, Мюнцер подчеркивает, что проектируемая экспедиция будет выполнена силами португальцев («твоими рыцарями» — teus caualleiros), следовательно, участие Римской империи выразится только идейной помощью и тем, что поедет Бехайм. Мюнцер как бы не хочет оказывать давление «а Жуана II — выгоды и слава экспедиции так велики, что сам король пожелает ее организовать.

Письмо Мюнцера — очень искусное послание, не затрагивающее национальной гордости португальцев: и Максимилиан — наполовину португалец, и Бехайм прожил столько лет в Португалии, и слава португальцев-навигаторов всеми признана, и еще выше слава Жуаиа II как организатора экспедиций, открывших острова Атлантики, и мудрого монарха!

Хотя Мюнцер был достаточно сведущ в вопросах географии, о которых говорилось в письме, но ближайшее участие в его составлении несомненно принимал Бехайм; характеристика заслуг Жуана II и португальских мореходов принадлежит, вероятно, ему. Мюнцер же скорее всего обосновал теоретическую часть письма, касающуюся географии и истории. Возможно, что в этом принимал участие и Хартманн Шедель.

Письмо Мюнцера Жуану II после его вторичного открытия обратило на себя внимание историков и вызвало горячие опоры. В самом деле, почему 14 июля 1943 г., через 4 месяца после того, как Колумб вернулся в Испанию из первого своего путешествия, явилась необходимость предлагать португальскому королю снарядить морскую экспедицию в Катай? Комментаторы предложили несколько объяснений, которые можно свести к следующим группам.

1) Мюнцер и Бехайм не знали еще о возвращении Колумба: в первой половине 1493 г. Римская империя вела войну с Францией и сношения между Испанией и Нюрнбергом были затруднены. В хронике Шеделя, вышедшей за два дня до даты письма (12 июля), нет никаких указаний ни на плавание Колумба, ни на его возвращение. В Нюрнберге могли узнать о плавании Колумба только после получения напечатанного весной 1493 г. в Риме латинского перевода письма Колумба (Это аргументация Харриссе и некоторых других).

2) Авторы письма знали о возвращении Колумба, и это еще более подстрекнуло их предложить Жуану II проект экспедиции, который Бехайм еще в 1491 г. предлагал Максимилиану I во время пребывания последнего в Нюрнберге (мнение Виньо и др.).

К этим двум основным версиям в разных комбинациях прибавляется много различных домыслов. Считают, что Бехайм, будучи в Португалии, будто бы предлагал Жуану II свой проект, но не мог убедить его, и теперь воспользовался авторитетом Мюнцера и особенно поддержкой Максимилиана I. Больше того, Бехайм наверное встречался с Колумбом в Португалии до своей поездки в Нюрнберг, рассказал ему о своем проекте, и Колумб воспользовался его идеями.

Есть и такие, которые предполагают, что Бехайм, как и Колумб, заимствовал свои идеи из писем Тосканелли и из его карты. Но здесь тотчас же возникает другая версия — никаких писем и карты Тосканелли не было, они подделаны после экспедиций Колумба (Vignaud, 1901 и др.). И еще одно предположение: письмо задумано (и написано?) задолго до 1493 г., и только в этом году, в связи с возвращением Бехайма в Лиссабон, подписано и датировано. Это далеко не все предположения, возникшие у тех, кто при отсутствии точных фактов шел по пути своих любимых гипотез.

Чтобы разобраться в них, следует вкратце осветить политическую обстановку, которая сложилась в 1493 г.

Вряд ли в Германии не знали о возвращении Колумба: уже 3 марта, подойдя к берегам Португалии, еще до прибытия в Испанию, он отправился к королю Жуану II, чтобы рассказать о своих открытиях. Их встреча состоялась 9 марта. Колумб вошел в испанский порт Палое только 15 марта. Сведения о его возвращении распространились в Европе с необыкновенной быстротой. В начале года, действительно, еще шла война между Римской империей и Францией, но 23 мая был заключен мир.

В это время уже велись оживленные переговоры между Испанией, Португалией и римским папой о разделе Атлантического океана. 5 апреля в Барселону, где пребывали в то время Фердинанд и Изабелла, выехал португальский посол. В апреле была составлена первая папская булла (датированная официально 3 мая) [7].

С такой же быстротой начали появляться в печати повторные издания письма Колумба (так называемое письмо Сантанхелю или Санчесу) о результатах путешествия, помеченные 4 марта 1493 г. К сожалению, для большей части изданий нельзя установить точной даты выпуска из типографии. Но все же известно, что первый латинский перевод напечатан в апреле 1493 г. Всего появилось за 1493–1494 гг. девять изданий этого перевода в Италии, Базеле и в Париже. Кроме того, письмо было выпущено в 1493 г. в двух изданиях на испанском языке. Позже появились переводы на каталонский, французский, итальянский и немецкий языки.