3. С португальского
«Так как ты хорошо знаешь, что многие выдающиеся астрономы отрицают, чтобы какая-либо обитаемая земля могла находиться в тропиках и равноденственной [зоне]. Что эти утверждения напрасны и ложны, ты ясно доказал своим опытом. Нет сомнения, что не земля простирается ниже моря, а напротив, море погружено. К этому надо добавить ее [земли] шарообразность. Ты имеешь в изобилии средства и богатства и опытнейших моряков, которые сами желают приобрести бессмертие и славу. О, какой славы ты достигнешь, если сделаешь известным твоему Западу обитаемый Восток и какую выгоду даст тебе торговля, ибо ты сделаешь острова Востока своими данниками, и удивленные короли не раз будут легко подчиняться твоему господству. Тебя уже восхваляют как великого государя немцы, итальянцы, руссы, поляки, скифы и те, которые живут под суровой звездой арктического полюса, так же, как [восхваляют] и великого герцога Московии, ибо немного лет тому назад под суровостью сказанной звезды недавно открыт большой остров Груланда, берег которого тянется на 300 легуа и на котором находится величайшее поселение людей под сказанным господством сказанного сеньора герцога. Но если ты закончишь эту экспедицию, тебя восхвалят как бога или как второго Геркулеса, и если ты захочешь, ты можешь иметь для этого пути в качестве спутника, посланного нашим королем Максимилианом специально для этого дела сеньора Мартина богемского и других многих опытных моряков, которые, начав свой путь от Азорских островов, переплывут ширину моря при помощи своего искусства, квадранта, цилиндра астролябии и других инструментов. И ни холод, ни зной не будет им мешать, они проплывут к восточному берегу большей частью при очень умеренной температуре воздуха и моря.
Португалия. Гравюра из «Хроники» Шеделя, 1493 г. Оригинал — в Отделе инкунабул Библиотеки АН СССР
Обильны и бесчисленны причины, по которым твое величество может быть прославлено. Но пусть пришпоривает выгода того, кто бежит. И гы сам таков, что со своей опытностью изучаешь до конца все дела, и поэтому писать много об этом деле — значит мешать достигнуть цели тому, кто бежит. Всемогущий пусть да поддержит тебя в твоем намерении, и когда путь через море будет закончен твоими рыцарями, ты будешь прославлен бессмертием. Будь здоров. Из Нумберга, города в Верхней Германии, 14 июля, спасения [нашего] тысяча четыреста девяносто третий год».
Это письмо, хотя и вполне ясное по замыслу, требует все же некоторых объяснений.
Переводчик письма Альваро да Торре, или Альваро де ла Тьерра, являлся выдающимся церковным проповедником, «о кроме этого перевода письма Мюнцера о его письменных произведениях известно только, что он сочинил (или лишь перевел) трактат о создании мира.
В титуле короля Жуана II Мюнцер перечисляет Алгарбию (современную Алгарви), южную провинцию Португалии, которая с VIII по XIII в. была во владении арабов (отсюда ее название Ал-габри или Алгарви, что значит «запад»); в 1250 г. при Альфонсе III, короле Португалии, она была отвоевана у мавров, и в 1253 г. слова «король Алгарбии» вошли в титул португальского короля.
Довольно сложно для объяснения название «Счастливые острова» (Fortunatorum, Fortunatae insula), или, как у нас и в зарубежной литературе переводят неправильно, «Острова блаженных». Впервые эти острова появляются у древних авторов — в не дошедших до нас трудах Статия Себозуса в начале I в. до н. э. (судя по цитате Плиния). Более точно указывает их как название Канарских островов Юба — историк-нумидиец и вслед за ним повторяют Плиний и Птоломей (Bunbury, 1959).
Во времена Мюнцера это название применялось обычно как синоним всей группы Канарских островов или только двух из них, так как (последние особенно отличались богатством своей флоры и обилием плодов. Мы знаем об этом названии и из «Лусиад» Камоэнса: в пятой песне (8 строфа) он упоминает, что Васко да Гама прошел мимо Канарских островов, носящих название «Счастливых». Что еще важнее, сам Мюнцер в своей сводке о плаваниях португальцев вдоль западного побережья Африки также упоминает об этой синонимике (Kunstmann, 1854). Но до XV в. это название применялось иногда и к другим островам. На глобусе Бехайма явно ошибочная надпись: «Острова Зеленого мыса, или Острова счастливых». Эту ошибку в XVI в. повторил и Барруш.
Более спорно название «Катериды». В этом письме оно несомненно относится к Азорским островам, так как в той же сводке Мюнцера, о которой я только что упоминал, страницей раньше мы находим фразу: «Острова Азорские, которые некогда, как думают, назывались Катериды».
Подтверждением этого чтения является латинская надпись, сделанная в 1519 г., как мы указывали, сыном Бехайма на верхнем ободе люстры, которую он соорудил в церкви св. Екатерины: «Иоанна, дочь капитана Португальского королевства, островов Азорских, Катерид, начальника Новой Фландрии» (Ghillany, 1853) — Бехайм на своем глобусе также помещает название «Катериды» у Азорских островов.
Вероятно, Катериды — искаженное Мюнцером название Касситериды, которое появилось еще в классической древности. Страбон упоминает эти острова в связи с портом Гадесом (Испания), откуда ведется торговля с Касситеридами, жители которых производили олово. Полоний Мела, описывая Галлию, также говорит об этих островах, где добывают олово. Плиний связывает их с Испанией, а Птоломей, вероятно, по традиции римских и греческих географов, помещает их у берегов Испании, вблизи мыса Финистерре (Bunbury, 1959). Но, по-видимому, сведения о производстве олова на этих островах относились в действительности к каким-то островам Британии, и поэтому позже это название приурочивали к островам Силли или к самой Британии. Во времена Мюнцера название это связывали с Азорскими и даже Канарскими островами.
Лас-Касас в XVI в. писал, что Азорские острова в древности назывались Касситеридами («Путешествия Хр. Колумба», 1952).
Альваро да Торре не стал разбираться, что это за Катериды, а перевел просто: «Островов Счастливых Канарских, Мадейры и Азорских». Историки, переводившие письмо Мюнцера с португальского текста (уже после опубликования латинского отрывка), сохранили эту ошибку Торре. В переводе Торре есть еще ряд мелких ошибок, которые указаны в моей статье 1961 г. Король Жуан II, конечно, не являлся первооткрывателем этих островов — это грубая лесть Мюнцера. Большая их часть была известна уже в древнем мире и открыта финикийцами, плававшими из Карфагена и Кадиса вдоль западных берегов Африки и Европы, а позже и греческими мореплавателями. Но и португальцы открыли их вновь задолго до правления Жуана И. Так, Мадейру они посетили в 1420 г. Острова Азорские были известны в Западной Европе в XIV в. Впервые их посетили португальцы в 1427–1431 гг. Канарские острова были вновь открыты португальцами в 1341 г.
Первые два открытия сделали экспедиции, снаряженные португальским принцем Генрихом (1394–1460), который был прозван «мореплавателем». В 1456 г. его же экспедиция открыла острова Зеленого мыса.
Этого принца, дядю Жуана II, Мюнцер и ставит в пример последнему.
Далее Мюнцер вкратце перечисляет достижения португальских экспедиций при Жуане II: завоевание африканского побережья вплоть до тропика Козерога (до которого дошел Диогу Кан в 1484–1486 гг.), но почему-то ничего не говорит об экспедиции Бартоломеу Диаша, обогнувшего мыс Доброй Надежды в 1487 г. Мюнцер указывает, что эти путешествия принесли величайшие выгоды: из Гвинеи привозят золото, перец, рабов и «райские зерна». Последнее название обозначает перец, вывозившийся с побережья Малагетты (Либерия); он назывался также «перец Малагетты» (Amomum Malaguetta), или «гвинейские зерна».
После дифирамбов следует главная часть письма — предложение короля римского Максимилиана I (он сделался римским императором несколько позже, после смерти своего отца Фридриха III, последовавшей 19 августа 1493 г.). Эту часть письма Торре или издатели сборника несколько сократили: они выпустили фразы: «по матери португалец» и «при помощи моего, хотя и неискусного письма», видимо, считая их лишними для читателя. То, что мать Максимилиана I Леонора являлась родной сестрой отца Жуана II португальского короля Альфонса V, было и так широко известно, но почему-то издатели не хотели напоминать о близком родстве Жуана II с чужеземным монархом. Принижение достоинства автора письма, по-видимому, также не входило в задачи издателей.
