Ибо Покровский внезапно начал махать руками и ногами, с каменным лицом исполняя перед стариком тщательно отрепетированные приемы из восточных единоборств. Двигался он гладко и плавно, как настоящий профессионал, а в довершение еще и сумел продемонстрировать вертушку, махнув носком ботинка перед самым кончиком носа оцепеневшего старика.

  Помахав руками и ногами, Покровский приступил к заключительной части сцены – он распрямился во все свои два метра, вытянул в сторону сторожа руку и, указывая на него пальцем, пафосно произнес:

  – Ты вернешь мне весь кокаин, Крокодил! Или сдохнешь!

  Поняв, что дело плохо, сторож решил бороться за свою жизнь до победного конца. И первое, что он сделал, – со всей дури огрел Гошу дубинкой по башке.

  Еще меньше подобного развития событий ожидал и сам Покровский. Он попытался было возмутиться, однако второй удар дубинкой пришелся ему ровно по белоснежному ряду зубов.

  Позади Покровского из прохода между плит высунулся Глебов.

  – Придурок, сваливаем!

  Съемная однокомнатная квартира выглядела не просто бедной – она казалась убогой. Лишь то, что на полу отсутствовали следы пыли, окна были вымыты, а шторы и скатерти постираны, не позволяло назвать это помещение притоном. Но за исключением чистоты и некого подобия порядка, во всем остальном дела обстояли гораздо хуже: закопченный предыдущими постояльцами потолок, стены с ободранными обоями, дребезжащие от порывов ветра стекла в деревянных рамах, потрескавшийся линолеум на полу – именно в этой комнате последние четыре года проживала троица. А из мебели от владельца квартиры им достался большой вещевой шкаф, продавленная посередине кровать, стол, пара стульев и две раскладушки. Сами же парни не завезли ничего нового, кроме своих шмоток.

  Вместе троицу свела судьба, а возможно, если он существовал, и сам бог неудачников. Впервые парни встретились на вступительных в московский ВГИК и сразу же поняли, что очень похожи – они приехали из маленьких провинциальных городков, вышли из довольно бедных семей, были старше большинства поступающих года на три-четыре, двое из них честно отслужили в армии, все успели поработать, и все они были беззаветно влюблены в кино. Пообщавшись минут десять, они мгновенно стали хорошими приятелями, однако по-настоящему они сошлись немного позже.

  С треском провалившись на экзаменах, парни разъехались по домам и спустя год с удивлением обнаружили друг друга на вступительных в питерскую академию театрального искусства. Там их тоже постигла неудача, но троица решила не сдаваться и попробовать пробиться в профессию с черного хода. Подав заявления на платные отделения профильных факультетов госунивера культуры и искусств, они без труда поступили и с тех пор жили вместе в дешевой съемной квартире, вполне успешно осваивая необходимы режиссеру, сценаристу и актеру профессиональные навыки и дожидаясь своего шанса попасть на работу в кино. Но шанс все не являлся, и спустя несколько лет обучения они начали осознавать, что он, скорее всего, им никогда и не подвернется. Учиться было интересно, однако их ВУЗ справедливо считался отстойником для неудачников, не сумевших поступить в заведения попрестижней, его диплом котировался не выше грамоты об окончании краткосрочных специализированных курсов, а из его выпускников без посторонней помощи и денежных вливаний нужным людям в профессию попадали лишь единицы. Однако и тогда парни не сдались и решили своими силами снять эффектную короткометражку, которую можно было бы показать важному дяде-продюсеру, дабы заинтересовать его своими талантами. И именно с этой целью – целью съемок в приличных декорациях – они последний месяц и пробирались по ночам на стройки, в заброшенные дома, подвалы, чердаки, крыши и много куда еще.

  Впрочем, из-за нехватки денег, актеров и профессионального оборудования дела с их короткометражкой шли не очень хорошо.

  Сидя на полу перед ноутбуком, Глебов и Шутов внимали отснятому фильму, потягивая из кружек пиво. Покровский же, который расположился на кровати, занимался тем, что мазал гуталином туфли, запылившиеся после их хождений по стройке. Закончив наводить красоту, Гоша взял почти пустую трехлитровую баклашку «Жигулевского» и вылил остатки пива в свою кружку.

  – Гады, мне бы оставили, – пожаловался Гоша. – Я из-за вас чуть зубов не лишился.

  – На кухне есть еще, – сообщил Глебов и залпом допил свое пиво.

  Притащив новую баклашку, Покровский присоединился к сидящим на полу друзьям.

  В этот момент на экране ноутбука его герой затеял драку со своим противником, роль которого исполнял Глебов. Гоша прыгал, махал ногами, наносил молниеносные удары руками, а Сергей послушно изображал его жертву. Сцена боя смотрелась довольно прилично, но из-за рваного монтажа, потерянных или слишком затянутых кадров, неправильных углов съемки и плохого освещения требовательные к себе парни кривились и содрогались от творящегося на экране безобразия.

  С кислой миной на лице Глебов нажал на пробел, поставив фильм на паузу.

  – М-да...

  – Ну и лажа, – согласился Шутов.

  – А мне понравилось, – сказал Покровский. – Я прикольно смотрюсь.

  – Ужас, – констатировал Сергей. – Мы снимали целый месяц, а всё, что у нас получилось, – десять минут нереального трэша. Это полный отстой. Если бы я снялся в гейском порно и об этом вдруг узнали мои родители, мне бы не было так же стыдно, как из-за этого фильма.

  – А я тебе говорил, что это тухлая идея – снимать боевик, – сказал Шутов. – Может, попробуем сделать фильм попроще? Забьем на боевик – его съемки требуют денег.

  – Антоша, а что еще заинтересует продюсера? Есть всего два популярных жанра – комедия и боевик, а наша звезда, – Глебов кивком головы указал на Гошу, – не потянет комедийную роль. Он только и умеет, что махать ногами. Поэтому снимаем криминальный фильм

  Шутов хитро прищурился.

  – Ошибаешься. Есть еще один популярный жанр. Самый популярный. И Гоша идеально подходит на главную роль.

  – Ну-ка, рассказывай, – заинтересовался Глебов.

  Выдержав паузу, Шутов на выдохе произнес:

  – Порно.

  Глебов поморщился.

  – Придурок, будь хоть иногда серьезным. Скоро мы заканчиваем учиться, и что дальше? Разбежимся? Гоша отправится в свою деревню копать картошку, ты будешь мерзнуть в своем Мурманске и охеревать от ночей по полгода, а я буду учится делать срубы в Пскове. Ты этого хочешь? Мы – студенты самого отстойного ВУЗа города и наши дипломы не стоят вообще ничего. Куда можно устроиться режиссеру, сценаристу и актеру? Не самым лучшим на курсе? После выпуска нам придется или искать любую работу, чтобы просто остаться в городе, или разъехаться по домам. У нас, скорее всего, больше никогда не будет возможности заниматься кино. Нужно или заявить о себе своим фильмом сейчас или вообще забыть о работе в кино. Кому нужны три неудачника?

  – Два неудачника, – поправил его Покровский.

  – Правильно говоришь, Гоша, два неудачника, – кивнул Шутов. – Ты всегда сможешь найти себе главную роль в порнухе и разбогатеть.

  – Да иди ты, – буркнул Гоша и глотнул пива. – К твоему сведению, парни в порно зарабатывают очень мало. Максимум, сто долларов за ролик. А некоторые новички вообще работают за бесплатно. Да и тяжело это. Съемки в порно – это реально ад. Иногда нужно по полчаса сношаться в позе рогалика. И делать это нужно целый день с небольшими перерывами. Знаете, как после такого болит спина?

  Ошалевшие от подобной информации Глебов с Шутовым с подозрением уставились на друга.

  – Нет, не знаем. А откуда это знаешь ты? – спросил Сергей.

  Покровский засмущался, его взгляд забегал по ободранным обоям на стене.

  – Да так, знакомый рассказывал, – туманно ответил он.

  – Серьезно? – иронично спросил Антон. – Что за знакомый?