— Ты знаешь, что это?
— Тигр! Там живут наггевары! Однажды я побежду их всех!
— Разумеется, — кивнул Талех, — если будешь есть кашу и слушаться маму…
— А галактика Зебры с другой стороны, — похвастался своими познаниями Джардани, срочно меняя тему. — Там алактинцы и… А Гэбриэл прилетит к нам в этом году?
— Не знаю, — рассмеялся Талех, оценив пассаж сына. — Возможно… Пойдём-ка, домой. Обрадуем маму… Залезай.
Он помог сыну взобраться к себе на плечи. Как в прежние времена…
— Ух! Какой ты стал тяжёлый!
— Ну, ты же сильный и быстрый папа, — хитро заявил Джанни. — Доскачешь…
— И, знаешь что… Маме про гатраноида ни слова.
— Почему?
— Понимаешь… Она разволнуется, начнёт плакать. Пусть это будет наш великий мужской секрет.
— Хорошо, — обрадовался Джардани, он любил тайны.
Талех сдал сына с рук на руки Боббэроту, и велел готовиться к завтрашнему пикнику. Поцеловал жену, обнял дочку и отправился на работу.
Командор возвратился в кабинет, достал из кармана статуэтку гатрака, внимательно изучил её и вставил основанием в голодек… Через минуту перед ним мерцала голограмма…
Крэспэрот!
Внушительный гатрак смотрел на Талеха из готической рубки.
«Давненько не виделись, ублюдок».
Гатрак на голограмме широко улыбнулся и заговорил:
«Приветствую, братец! Как там поживает наш Джанни?.. Можешь не отвечать. Думаю, с ним всё в порядке. Я в курсе последних новостей. А ты не пытайся разыскать меня. Это бесполезно».
Что, увы, правда. Талех вот уже много циклов безрезультатно искал астероид Крэспэрота. Даже гатраки, что добровольно помогали ему, не догадывались, где скрывается этот «отщепенец, фрэгдэноров прихвостень и ренегат со своими приспешниками»…
«Надеюсь, ты не забыл мою доброту? За тобой должок! — гатрак на голограмме наклонился вперёд и зловеще проговорил. — Должок! Я приду за ним… Когда ему исполнится четырнадцать. Помни!».
Голограмма застыла. Талех прокрутил запись несколько раз, спрятал фигурку в сейф и связался по секретному каналу с Агрэготом.
Пока на Ролдондоне воспитывали детей и решали другие проблемы государственной важности, на далёкой планете, колонизированной шакренами и землянами, в западном полушарии, на одном из архипелагов царила ночь и бушевала непогода. Ливень пополам с грозой…
Грозовой фронт перемещался по кругу, озаряя здания научно-исследовательского комплекса ветвистыми молниями со всех сторон. Белые всполохи чередовались с красными, голубыми и жёлтыми. Яркие вспышки с грохотом вспарывали серую завесу и били в вершины окружных гор… Научный городок раскинулся в долине, среди пышных садов и парков… Но сейчас зелень выглядела мокрой и жалкой, трепеща и ломаясь под косыми струями дождя… Область грозы постепенно сужалась, неизбежно стремясь к эпицентру, чтобы сконцентрироваться над долиной и ударить, разорвав небосвод…
Однако внутрь комплекса стихии не прорваться. Учёные спокойно трудились в лабораториях, а большинство просто отправились спать. Такое светопреставление здесь не редкость и к этому давно привыкли. Но в одном из кабинетов, в корпусе, стоящем чуть на отшибе, свет не гас до полуночи…
Грегори навис над микроскопом, изредка отрываясь от объектива, только затем, чтобы отметить изменения… Его коллега шакрен потянулся и вздохнул.
— Думаешь, он явится, в такую непогоду… Посмотри, что творится вокруг. Флаеры на приколе.
— Значит, доберётся от космопорта пешком, — машинально откликнулся Грег. — Ежели хочет получить работу…
— Гм… А нам так нужен генетик? Да ещё джамрану. У нас никогда не работали джамрану.
— Совершенно необходим. Ты знаешь… Это для моего эксперимента…
Шакрен помаялся ещё немного, полюбовался в окно на разгулявшуюся стихию…
— Ты как знаешь, а я иду спать. Наверняка он прибудет лишь утром. Флаеры-то на приколе. Грядёт буря…
Англичанин не отозвался, только раздражённо подумал, между делом, что шакрены иногда чересчур осторожны и педантичны.
— Иди, у меня последний свежий образец. Надо сравнить…
Шакрен заколебался.
— Заодно подожду… — добавил Грегори, желая избавиться от мнительного коллеги. — И сам встречу.
— Тимара[50]… Удачного ночного пути.
— Иди-иди, спокойной ночи…
Шакрен ушёл, а Грегори работал до тех пор, пока не услышал дверной оповеститель. Англичанин тут же всё бросил, как был в перчатках ринулся вниз по лестнице и открыл… На пороге стоял некто, в пелене дождя и с него тоже лило водопадом.
— Входите, — Грегори приглашающе отступил внутрь.
Незнакомец не заставил себя упрашивать. Он скинул дождевик прямо на пороге и сунул набухший ком в сушилку у двери…
— Вы генетик? — деловым тоном сходу уточнил Грегори. — По запросу? Меня впечатлило резюме! Но… Вы не указали ни имени, ни генометрики.
— Д-да… — тот протянул ему документы, вытащив из-за пазухи пластиковую тубу. — П-подтверждение, — у него зуб на зуб не попадал. — Т-там в-всё… С-спасибо, что п-приг-гласили, — но в тепле он понемногу отогревался. — Я долго искал такую работу… Подальше от джамрану.
Грегори слегка удивился.
— Сейчас посмотрю… — ксенобиолог вытянул документ из тубы. — А вы присаживайтесь. Устали с дороги? Замёрзли? Чаю, может быть? Пищеблок там…
— Лучше горячий душ и тёплая постель. Чай — утром.
Генетик огляделся и спросил:
— Мы здесь вдвоём?
— Да… А что? — Грегори с опаской посмотрел на собеседника. — Но другие неподалёку…
— Не бойтесь, — усмехнулся незнакомец. — Я только… Чтобы вы знали…
Он вытянул руку и выдвинул шипы.
— Вы — традиционалист?! — Грегори отшатнулся. — Это меняет…
— Не беспокойтесь. Никто и не узнает. Кроме вас. Я умею это скрывать…
— Рискованно. Теперь я не уверен…
— Не спешите с выводами, — взглядом джамрану выказывал полное дружелюбие. — Вы хорошо знакомы с историей генетики?
— Да… неплохо…
— Значит, когда вы узнаете моё имя, то с радостью примите меня на работу. Если конечно вам нужен выдающийся генетик…
— А как вас зовут? — англичанин подозрительно сощурился.
— Хенеаккари.
