Она тут же вспомнила все плохое, что говорила и думала о нем накануне во время праздничного застолья. Вспомнила слова, сказанные ею Сибилле, которую любил Огаст и которая знала все подробности его страшной смерти. Потом в памяти всплыли картины страстной любви, подаренной ей Оливером ночью… Она почувствовала в своем сердце глубокую досаду.

– Мы должны были встретиться в тот день, – продолжал Оливер. – Я тогда только что вернулся из Франции, и Огаст хотел поговорить со мной о делах семьи. Но я опоздал… Когда я приехал, Огаста уже не было дома. Мне не терпелось встретиться с друзьями, поэтому я даже не стал спрашивать, куда уехал брат и что происходило в поместье во время моего отсутствия. Для меня это не имело никакого значения. Когда все это случилось… его камердинер, Арго, вытащил меня из постели еще не совсем протрезвевшего…

Он замолчал, а когда снова заговорил, в его голосе звучала грусть.

– И вот теперь Огаста нет, родовое поместье принадлежит мне… Но я совсем не хочу быть лордом. Мне не нужно это поместье.

– Мне очень жаль, что ваш брат погиб, лорд Белкот, – с искренним чувством проговорила Сесили.

Оливер грустно усмехнулся:

– Всякий раз, когда кто-то обращается ко мне «лорд Белкот», мне кажется, что Огаст, должно быть, где-то рядом и эти слова обращены к нему.

Он, наконец, открыл глаза и взглянул на Сесили.

– Так или иначе, я благодарен Богу за то, что вы, леди Сесили, оказались вчера рядом со мной. Вы спасли меня.

– Это не так, – энергично возразила она, – не надо делать из меня…

– Святая Сесили, – со вздохом восхищения произнес Оливер и снова закрыл глаза. – Добрая, великодушная… достойная причисления к лику блаженных…

Сесили зарделась от смущения.

– Вы устали, вам больно, – пробормотала она, – вам нужно отдохнуть…

Его глаза внезапно открылись, лоб слегка нахмурился.

– Что такое? – встревожилась она.

– Кажется, мы спасены, – едва слышно проговорил Оливер.

Повернув голову в сторону дверного проема, она прислушалась – отдаленный топот лошадей, крики людей… Она вздохнула и слегка нахмурилась. Оливер был прав. К ним приближались всадники.

Теперь начнутся всякие разговоры и сплетни, и, может быть, тогда…

– Пойду помашу им рукой, – сказала она, поднимаясь на ноги. Оливер схватил ее за руку и торопливо проговорил:

– Прошу прощения за дерзость, но, клянусь, я не допущу ни одного грязного намека или двусмысленного слова в ваш адрес. Каждый, кто посмеет поставить под сомнение вашу репутацию, станет моим личным врагом.

Сесили с трудом улыбнулась:

– Я не боюсь пустых сплетен, лорд Белкот.

– Разумеется, – улыбнулся он, отпуская ее руку. – Разве могут лживые слова запятнать вашу добродетельность?

– Я скоро вернусь, – пообещала она и направилась к выходу. Оказавшись снаружи, она остановилась в смятении. Неужели все уверены в том, что она не способна на обычную человеческую ошибку? Неужели так думает даже мужчина, в объятиях которого она провела всю ночь?

В этот момент она увидела приближавшихся к крепости всадников, и все ее мысли куда-то улетучились. Впереди всех на огромном норовистом жеребце Октавиане скакала Сибилла. За ней следовали Элис и ее муж Пирс. Каждый вел в поводу свободную оседланную лошадь.

Позади всех скакала Джоан Барлег.

Скакавшая впереди всех Сибилла была похожа на богиню охоты. Пришпорив Октавиана, она ворвалась в круг Фоксов и промчалась сквозь него. Из-под широких копыт огромного боевого рыцарского коня серой масти во все стороны летели комья грязи. Она была в светлом утреннем платье с прозрачной нарядной пелериной. Густые черные волосы развевались по ветру вместе с накидкой темно-фиолетового цвета.

Октавиан мчался прямо на Сесили, но она ничуть не испугалась. Сибилла соскочила с коня, не дожидаясь, когда он остановится, и широким шагом поспешила к Сесили. Они крепко обнялись, и на глазах Сесили выступили слезы.

В следующее мгновение Сибилла, слегка отстранившись, встревоженно посмотрела в лицо младшей сестры.

– Я едва поверила своим ушам, когда леди Джоан сказала, что видела тебя в родовом круге Фоксов вчера вечером. С тобой все в порядке?

Сесили кивнула, искренне радуясь сестре.

– Да, Сибилла, все хорошо, но…

– Леди Сесили! – воскликнула Джоан Барлег, тщетно пытаясь спешиться. Ее нога застряла в стремени. Впрочем, вскоре ей удалось справиться с этой проблемой, и она чуть ли не вприпрыжку бросилась к сестрам. Ее красивые светлые волосы, еще вчера беспорядочно рассыпанные по плечам, теперь были аккуратно заплетены в косу. – Леди Сесили, вы не видели Оливера?

Не в силах смотреть ей в глаза, Сесили перевела взгляд на сестру.

– Лорд Белкот тоже не вернулся вчера в за́мок Фолстоу, – пояснила Сибилла.

Сесили понимающе кивнула:

– Он здесь, в развалинах. Он жив, но серьезно ранен. Вчера вечером он упал с лошади.

И без того почти бескровное лицо Сибиллы побледнело еще больше. Не говоря ни слова, она бросилась ко входу в полуразрушенную цитадель. Следом метнулась Джоан Барлег. Сесили осталась стоять на месте, рассеянно глядя, как Пирс помогает Элис спешиться.

Улыбка младшей сестры была, как всегда, неуместно веселой.

– Должно быть, тебе немало пришлось пережить за эту ночь, – лукаво улыбаясь, сказала она и крепко обняла Сесили.

– Ты даже представить себе не можешь, как я провела эту ночь, – прошептала Сесили на ухо младшей сестре.

– Но выглядишь ты ужасно. Уж не заболела ли ты?

– Нет, Элис, я в полном порядке, – вздохнула Сесили, саркастически усмехаясь бестактности сестры. Потом она перевела взгляд на Пирса Мэллори, коренастого спокойного мужчину, отличавшегося крепким телосложением и ставшего мужем Элис. – Доброе утро, Пирс. Простите, что заставила вас подняться в такую рань.

– Доброе утро, миледи, не стоит беспокоиться, – ответил тот с почтительным поклоном.

– По правде говоря, – засмеялась Элис, – мы проснулись еще до рассвета. Знаешь, Сесили, жизнь в сельском поместье превратила меня в настоящего жаворонка, раннюю пташку. Всегда так много дел и хлопот! – Она приподняла брови и посмотрела в сторону руин. – Бедный лорд Оливер! Бедная Сесили! Ты была рядом с ним всю ночь?

Сесили кивнула, и на ее щеках выступил румянец смущения.

– Ах, бедняжка! – проворковала Элис, глядя на сестру. Сесили знала, что Элис умеет читать ее мысли, и надеялась, что на этот раз ей это не удастся. – Теперь тебя тревожит, что пойдут всякие разговоры и сплетни, да?

– Нет, не очень, – коротко ответила Сесили и посмотрела на зятя. – Мне бы не хотелось утруждать вас, Пирс, но вряд ли Сибилле и леди Джоан удастся вывести лорда Белкота. У него сломаны рука и несколько ребер, к тому же он сильно ударился головой.

Не успела она договорить, как Пирс понимающе кивнул и решительно направился в сторону руин. Обе сестры молча смотрели ему вслед.

– У тебя очень хороший муж, Элис, – тихо сказала Сесили, и в ее голосе отчего-то прозвучала нотка зависти.

– Да, очень хороший, – без колебаний согласилась младшая сестра. – Если действительно пойдут грязные сплетни, Сибилла, возможно, потребует от лорда Белкота жениться на тебе. Ты же знаешь, Сибилла не потерпит клеветы.

От такого поворота разговора у Сесили забилось сердце.

– Чепуха! – вырвалось у нее. – Вчера Джоан Барлег сказала, что лорд Белкот собирается на ней жениться.

– Правда? – удивилась Элис и кивнула в сторону руин. – Ну, скоро мы это узнаем. Вон они идут.

Первым из дверного проема вышел Пирс Мэллори, сильно наклоняясь влево, поскольку правой рукой он тащил Оливера Белкота, левой рукой державшегося за плечи Пирса. Даже в таком положении было видно, что Оливер на голову выше мужа Элис. Поврежденная правая рука лорда оставалась на импровизированной перевязи, сделанной из накидки Сесили, и была бережно прижата к ребрам. Лицо Оливера искажала гримаса боли.