– Даже если бы у нас была взрывчатка, это было бы опасно, – заметил продюсер. – Остров небольшой, а для такой скалы требуется мощный заряд. Остров мог бы уйти под воду. Ну и вообще… Мало ли какие природные катаклизмы начнутся… В любом случае взрывать нам их нечем. Но допросить следует.

Мы встали из-за стола и направились к морю. При выходе на пляж все резко остановились. На песке лежали Колины вещи, придавленные большим камнем. Из-под камня торчала записка.

Дмитрий первым пошел к вещам и опустился на корточки. Мы все устроились вокруг или на коленях, или на корточках. Тимур отодвинул камень в сторону. Записка опять была на листке из моего блокнота с кошками. Когда он успел его вырвать?!

Из содержания записки следовало, что Коля осознал тщетность своего существования и решил с ним покончить. Он просил всех его простить и не поминать лихом.

– Да это бред сивой кобылы! – воскликнул Дмитрий. – Не мог он такого написать!

– Почерк его? – уточнил продюсер.

– Его, – кивнул Тимур в глубокой задумчивости. – Катя, когда он мог взять у тебя из сумки листок и ручку? Кстати, где ручка? Или он заранее это написал?

Тимур подхватил вещи Коли и записку, мы вернулись к дому, и я осмотрела свою сумку. Блокнот и ручка были на месте. И все остальное было на месте.

– Скольких листков не хватает в блокноте? – спросил Тимур.

Я не могла ответить на этот вопрос. Я сама их вырывала, и они тут не пронумерованы.

– Кто-то мог вырвать листок, пока нас не было, и ручка могла быть другая. Мы же на глаз не определим.

На всякий случай Тимур принес записку Григория, которая лежала в его собственных вещах в доме, и мы их сравнили. Вроде бы чернила те же… Листок точно из моего блокнота…

Я предложила блондинке надеть Колину рубашку, чтобы не обгореть еще сильнее.

– Правильно, – кивнул Дмитрий. – А то скоро облезать начнешь.

Блондинка бросила на меня полный ненависти взгляд, но рубашку надела. Кстати, стала смотреться сексапильнее. И чем я ей не угодила? Я не претендую на ее сокровище!

– Ну и что будем делать теперь? – спросил продюсер.

– Пойдемте купаться, – сказала блондинка.

– Ты что, дура?! – рявкнул Тимур.

– А почему нет? – спросил Дмитрий. – Тело, скорее всего, уже отнесло далеко от берега. И топился Николай, наверное, не у берега.

– Если топился, – почему-то вырвалось у меня.

– Ты о чем, Катя? – спросил Тимур.

Все остальные выжидательно смотрели на меня.

– Это может быть инсценировка, – сказала я.

– А Григорий? Тоже инсценировка? – заорал Дмитрий.

– Григорий – нет, а Коля – может, и да. Тела-то нет.

– Ну и что?!

– А если он с ними? – я кивнула в сторону скалы. – Вы полностью исключаете такой вариант?

Дмитрий прикусил губу, Тимур смотрел на меня в задумчивости. Продюсер чесал голову.

– На самом деле, пойдем искупаемся, – сказала я. – Поговорим на пляже.

Все в задумчивости отправились назад на берег. Блондинка разделась первой и отправилась в воду. Я тоже скинула футболку и последовала за ней. Через некоторое время к нам присоединились мужчины. Все с опаской поглядывали на дно, которое тут прекрасно просматривалось, но Коли нигде не было. Потом все молча вышли из воды и легли обсыхать.

– Я думаю, что меня кто-то захотел выключить из дела, – наконец произнес Дмитрий. – С какой именно целью – не знаю. Может, перехватить какой-то пакет акций. Это нужно смотреть по возвращении. Тебе ничего не приходит в голову, Тимур?

Адвокат пожал плечами.

Вскоре мы встали и пошли к скале, где все те же лица (трое мужчин и три девушки) занимались просушкой книг. Все опять были в белых рубахах.

– Что вы делаете с нашими товарищами? – спросил Дмитрий.

Трое мужчин удивленно посмотрели на него, потом на всех нас.

– Мы с вами ничего не делаем. И вам не навязываемся, – наконец ответил старец Евлампий. – Если вы захотите нам помочь, то мы примем вашу помощь. Нам нужно просушить еще много книг. Лишние руки не помешают.

– А что вы планируете с ними делать потом? – спросил продюсер.

– Читать, – как само собой разумеющееся ответил Евлампий.

– Давайте скалу осмотрим, – сказал нам Дмитрий.

Евлампий, дядя Витя и третий мужик в белой рубахе странно посмотрели на нашу компанию. Три «Вишенки» не реагировали на наше присутствие, то есть не обращали вообще никакого внимания! Девчонки с нами даже не поздоровались! Они, как три автомата, продолжали заниматься книгами – раскладывали листы на досках. Их что, зомбировали?

И Григория? И Колю? Но как именно?!

Дмитрий сказал, что будет действовать в паре с Тимуром (блондинку не считал), мы с продюсером посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись. Блондинка объявила, что посидит в тенечке, – и уселась за такой же стол, как стоял перед нашим домом, налила себе в кружку воды и стала пить маленькими глотками.

Мы принялись за осмотр скалы. Дмитрий с Тимуром пошли по часовой стрелке, мы с продюсером – против. Потом мы с ним залезли в пещеру, еще раз осмотрели тайник с книгами и ощупали все стены. Безрезультатно. К нам заглянул Тимур и объявил, что лезет на вершину.

– Зачем? – спросил продюсер. – Там-то уж точно нет никакой двери. Или думаешь найти люк, будто бы закрывающий жерло вулкана? Хотя это не вулкан…

– А ты когда-нибудь на вулкане бывал?

– Нет. Что я, больной, что ли, по вулканам лазать?

– И я не бывал. Может, они так и выглядят. В общем, я слазаю. Посмотрю на море, остров огляжу… У меня как раз дальнозоркость стала развиваться.

– А Дима где?

– Внизу остался. Разговоры разговаривает. Что-то о вечном.

Мы с продюсером решили, что пришла пора нам спуститься вниз. Дмитрий с блондинкой на самом деле сидел за столом вместе с третьим мужиком в белой рубахе. Мужик представился Иваном. Евлампий тоже сидел за столом, но на краю скамьи, с очередной книгой на коленях. Он, как и вчера, снимал с веревочек листки и отдавал девочкам. Дядя Витя занимался чисткой валунов – протирал их какой-то ветошью. Мы с продюсером попали в разгар беседы о смертных грехах. Честно говоря, я никогда не задумывалась, почему гордыню, алчность, похоть, зависть, чревоугодие, гнев и уныние называют смертными грехами. Оказывается – потому что они несут духовную смерть. Повторить все рассуждения Евлампия и Ивана я не смогла бы при всем желании.

Нашу беседу прервал истошный вопль. Это был дикий крик ужаса…

Дмитрий, продюсер и я как ужаленные вскочили со своих мест и вылетели на утоптанную площадку. Блондинка с невозмутимым видом осталась сидеть за столом, как, впрочем, и Иван с Евлампием. Старец просто поднял голову. Правда, дядя Витя оставил валун, который чистил, и подошел к нам. «Вишенки» продолжали раскладывать страницы книги на больших досках, будто ничего не слышали.

– С другой стороны, – подсказал дядя Витя.

– Что с другой стороны?! – заорали хором Дмитрий с продюсером.

Я пыталась осознать, что произошло. По-моему, кричал Тимур, но я могла и ошибиться. Крик вначале зазвучал наверху, потом…

Нет, не может быть!

– Пойдемте посмотрим, – сказал дядя Витя и первым стал огибать скалу, направляясь на пляж.

Мы гуськом тронулись за ним. За дядей Витей следовал Дмитрий, потом продюсер, потом я. Остальные за нами не пошли.

Шум прибоя казался мне очень сильным. Раньше он таким не был. Или надвигается шторм? Правда, небо было голубым, и все так же безмятежно светило солнце. Но, может, вечером начнется буря? Ураган? И остров смоет с лица земли? Или вырвет с корнем огромные пальмы? А мы…

Нет, я не буду думать об этом.

Как я уже говорила, этой скалой заканчивался пляж. С нашей стороны, то есть той, с которой мы обычно подходили к скале от места нашего проживания на острове, был песчаный пляж. С другой же торчали острые камни. Нет, пик там не было, и проткнуть человека насквозь было невозможно, но если человек падал на эти камни с десятиметровой высоты…

Мы все одновременно увидели тело, потом подняли головы вверх. Можно ли было там поскользнуться? Я не знала, и проверять у меня не было никакого желания. Может, Тимур слишком близко подошел к краю? Может, увидел что-то вдали и захотел получше рассмотреть? И оступился?