– Так кто должен вести поисковые работы?

– По идее французы, так как лайнер был французский. Но нужны согласования с властями двух стран – ведь неизвестно точно, на какой территории исчезли лайнер и самолет нашего Дмитрия Петровича.

– А в случае нашего самолета…

– Если бы это был наш пассажирский лайнер, то на место бы уже вылетел Шойгу! То есть теперь, конечно, не Шойгу, а… Но у меня до сих пор Шойгу со всеми катастрофами ассоциируется. Всегда его жду, когда что-нибудь в стране серьезное случается. Человек был на своем месте. Но это частый самолет олигарха. И никакой Шойгу на место его крушения не полетит. И государство не отправит туда ни одного отряда МЧС. Хотя в принципе может предложить помощь французским спасателям, так как на борту французского лайнера находились трое граждан России. Ну и заодно наш самолет поищут.

Мы без проблем добрались до каменного домика и увидели, что на столе опять выставлена нехитрая еда и вода.

– Еще перекусим? – предложил Дмитрий.

Мы все уселись за стол и принялись за обсуждение предстоящего размещения. Продюсер сразу же сказал, что нужно выставлять дозорных, причем дежурить следовало по два человека.

– Нас семеро, – напомнил Тимур.

– Дам, наверное, исключим, – сказал Дмитрий.

– Я буду дежурить, – объявила я.

– А я не собираюсь! – взвизгнула блондинка. – Это не женское дело, и вообще…

– Так, вопрос решен, – перебил ее продюсер. – Катя, составишь мне пару?

Я кивнула. Коля собирался дежурить с Григорием, а Дмитрий с Тимуром. В домике как раз лежало четыре плетеных матраса, так что оставшиеся смогут разместиться. Хотя еще блондинка… Но ничего, разберемся.

Я очень порадовалась, что мои джинсы и курточка высохли. Не исключено, что ночью станет прохладно, хотя пока ни о какой прохладе речи не шло. Если мы в районе экватора, то ее вообще не будет. Это не Петербург и не средняя полоса России, в которой я родилась.

– Катя, какую смену выбираешь? – спросили у меня.

Я выбрала первую, так как привыкла ложиться поздно, а утром встать для меня – большая проблема. Остальные пятеро отправились спать, по-моему, мужчины даже не думали об отсутствии женщин (для себя). Все устали.

Я интересно провела время с продюсером. Он смешно рассказывал о своей работе и своих подопечных. Но нам пришлось прервать разговор. К дому приближалась фигура в белом – то есть в длинной белой рубахе, которые тут, похоже, предоставлялись всем желающим. И пахли «Тайдом»! Мужчины согласились со мной, что свежие рубахи однозначно пахнут стиральным порошком.

Мы с Володей замерли на своих местах.

– Погоди дергаться, – прошептал напарник. – Это женщина.

По-моему, от женщин можно ждать еще больших гадостей, чем от мужчин, но пока на этом острове нас никто убить не пытался. С нами работали словом. Интересно, что скажет эта дама? Или ее сюда просто доставили раньше нас?

– Здравствуйте, – произнесла женщина лет тридцати на вид.

Электрическое освещение тут, естественно, отсутствовало, но мы нашли в домике лучины (то есть мы решили, что это лучины) и теперь осматривали женщину в свете крошечного пламени. Еще светили звезды и луна, но все равно всего этого было недостаточно. Я могла только сказать, что она высокого роста и имеет модельную фигуру. Длинные светлые волосы были раскиданы по плечам.

– Могу ли я присесть с вами за стол?

– Пожалуйста, – сказали мы хором.

Она села.

– Могу ли я испить воды?

– Конечно.

Она выпила.

– Могу ли я съесть банан?

– Хоть все.

– Все я есть не буду никогда. Я привыкла довольствоваться малым.

– А вы, простите, кто? – наконец спросил продюсер.

– Меня зовут Ольга, – сказала женщина.

Мы тоже представились, потом Володя-Виссарион поинтересовался, что Ольга делает в этих местах.

– Конечно, наслаждаюсь жизнью, как и все, попавшие в рай! Здесь же божественно!

– Ну, это смотря с какой стороны взглянуть, – буркнул себе под нос продюсер.

– Неужели вам здесь не нравится?! – поразилась она.

– У нас всех, знаете ли, в других местах остались незаконченные дела, – заметила я.

– Ну, это все суета, – отмахнулась женщина.

Во время разговора мне удалось рассмотреть ее получше. Конечно, лучина – не электрическая лампа, но все равно было понятно, что женщина красива. Или наоборот, она кажется более красивой в свете лучины? В свете электрической лампы, возможно, были бы заметны мелкие морщинки вокруг глаз, а то и в других местах.

– А у вас нигде не осталось незаконченных дел? – не отставала я.

– Нет, – покачала головой Ольга. – Признаю, что в первые дни здесь я сожалела о том, что не смогла отомстить за свою смерть. Но старец Евлампий много беседовал со мной, и я поняла, что желание мстить разрушительно для меня самой. И разве можно думать о мести в таком божественном окружении? Я продолжаю работать над собой. Ведь я до сих пор его не простила… Но раз меня взяли сюда, значит, у меня есть потенциал, и я смогу справиться со всеми низменными страстями.

«Речь, достойная пациентки сумасшедшего дома», – подумала я.

– А вас убили? – спросила я вслух нейтральным тоном и наступила под столом на ногу своему напарнику.

Ольга кивнула с печальным видом.

– А за что? – спросил продюсер.

– За любовь…

– От вас соперница избавилась? – поинтересовалась я, хотя помнила, что Ольга говорила про «него» и ничего про «нее».

– Если бы соперница… Я могла бы понять другую женщину, борющуюся за мужчину…

– И убивающую конкуренток? – встрял продюсер.

– Да. Я научилась ставить себя на место другого человека. Но я никогда бы не поступила так, как он… И ведь он даже убивал не своими руками… Он отдал приказ своему начальнику службы безопасности… Он убил меня чужими руками!

Произнося эту речь, Ольга очень эмоционально простирала руки вверх. Хотя я не совсем понимала, куда и с какой целью она их тянет. Или считала, что это добавит пафоса?

– Вы случайно не Сергея Семеновича имеете в виду? – уточнила я.

– Да, его, это воплощение дьявола! Конечно, он не попал в рай! Я удивлена, что попал Дмитрий. Хотя он всегда давал много денег на благотворительность. Наверное, его добрые дела на весах судьбы перевесили зло, которое он принес людям. Или он оказался здесь, чтобы покаяться. Чтобы осознать, как неправильно жил на земле…

«Что-то тут не так с «программой», – подумала я.

Или «артисты» просто время от времени ошибаются, не выучив толком роль? Или тут специально делается какой-то упор на покаяние? С какой-то пока неизвестной целью? Раньше я считала, что каяться надо ДО окончания своего земного пути, а не после – и не только я, как показала практика. Или в какой-то религии или секте дается шанс и после смерти? К сожалению, я не была сильна в этих вопросах и не могла аргументированно поспорить.

– Что вы хотите от нас? – уточнила я. Продюсер вопросительно смотрел на Ольгу.

– От вас двоих – ничего. Вы не принесли мне зла. Вам не нужно просить у меня прощения. Вам не нужно передо мной каяться…

– А вообще по жизни чего хотите? – спросил Володя-Виссарион.

– По жизни? Жизнь уже закончилась.

– Земная закончилась, – заявила я с самым невозмутимым видом. – Но ведь есть и жизнь после смерти. И она продолжается, не так ли? Вот мы все встретились на острове, беседуем при свете лучины. Кстати, тут генератора случайно нет?

– Нет. Здесь нет никаких благ цивилизации, к которым вы привыкли. Вам придется о них забыть навсегда. Но здесь не нужно думать о пище насущной. Здесь не нужно работать. Все, что требуется для поддержания жизнедеятельности организма, появляется само. Вы уже убедились, что пища появляется на столе? Вы только должны все это принимать с благодарностью и молиться.

«Секта. Или нас всех хотят свести с ума, превратить в покорные овощи. Нет, так не пойдет!»

Только знать бы точно координаты этого острова…