– Нет, мне и так хорошо, – застенчиво отозвалась Реджина, хотя одним глазком свое отражение увидеть хотелось.

Затем она влезла в протянутое рыжей платье.

– Встань ко мне спиной, – попросила англичанка и застегнула «молнию».

– Ну наконец-то, – сказала Реджина.

– Почти. – Джесс поставила перед ней туфли. Надев их, Реджина ощутила себя Золушкой, только в извращенной ее версии.

Она взглянула на себя в зеркало – и не узнала девушку, которую там увидела.

– Можно предложить еще кое-что? – спросила Джесс.

– М-м, да.

Джесс протянула Реджине губную помаду: черный, немного податливый на ощупь цилиндрик, белая надпись «NARS»; под колпачком – нетронутый матово-малиновый стержень.

– Тоже Себастьян оставил? – спросила Реджина.

Джесс молча ждала, пока она воспользуется помадой, а помадой Реджина не пользовалась давненько, с выпускного бала. Она тогда составила пару Роберту Уэллерсу, соредактору по колонке публицистики в институтской газете. После, когда все завалились на продолжение вечеринки к Саманте Синклер, в ее дом на берегу, Реджина ждала от Роберта поцелуя при свете луны на пляже. Вместо этого Роберт признался, что он гей.

Реджина с минуту не могла унять дрожь в руках. Потом наконец накрасила губы и поразилась тому, как богатый, насыщенный красный цвет выделяет ее синие глаза.

Реджина улыбнулась и, отойдя от зеркала, вернула помаду Джесс.

– Оставь себе, – сказала рыжая. – Жгучая из тебя получилась штучка. Теперь иди, Себастьян – не из терпеливых.

Покачиваясь на каблуках, Реджина шла через вестибюль отеля. Впервые на нее не просто смотрели – засматривались. Наверное, из-за походки. Шла Реджина, словно маленький олененок, только покинувший утробу матери. А затем она увидела в глазах одного бизнесмена нечто, чего прежде не замечала в устремленных на нее взглядах мужчин: вожделение.

Внимание незнакомцев, роскошь отеля, новая и непривычная одежда… Голова закружилась, и Реджина чуть не врезалась в Себастьяна.

– Ой… я вас не заметила.

Себастьян окинул ее с ног до головы внимательным оценивающим взглядом. Ужас, да ведь он знает, что у нее под платьем, какое белье! Реджина ждала, как Себастьян прокомментирует ее внешний вид, но он продолжал разглядывать молча. Затем снял у нее с плеча старый рюкзачок.

– Он просто ужасен.

– Кому как. И потом, для моих нужд эта сумка прекрасно подходит.

Себастьян еще раз оглядел Реджину с ног до головы и предложил ей пройтись под руку. Реджина, чувствуя, будто ее впервые приглашают на танец, взяла его под локоть. Она думала, что ужинать они пойдут в ресторан при отеле, однако Себастьян направился к выходу.

– Разве мы не остаемся?

– Нет, мой любимый ресторан здесь, «Л’Ателье де Жоэль Робюшон», закрылся в этом году, – ответил Себастьян и с улыбкой взглянул на Реджину. – Впрочем, не волнуйся, в Нью-Йорке полно отличных заведений.

Себастьян открыл перед ней дверь «Мерседеса», и Реджина забралась в салон – на сей раз аккуратно и не спеша, в непривычном наряде-то.

Водитель быстро вернулся на Парк-авеню, и только Реджина настроилась на поездку, как машина остановилась на Шестьдесят пятой улице.

Шофер вышел и открыл для Реджины дверь – оказалось, они подъехали к зданию в стиле неоклассицизма. Над входом висела размашистая вывеска «Даниэль».

Пройдя внутрь, Реджина оказалась среди балюстрад, арок и резных пилястров под восемнадцатифутовым кессонным потолком. Классика здесь прекрасно сочеталась с современной обстановкой и отделкой в насыщенных, нейтральных тонах: ореховом и кремовом, которые оттенялись ярко-красной обивкой стульев. Помещение утопало в теплом свете, исходящем от люстр и настенных бра; картины, висящие здесь, явно пришлись бы по вкусу матери. Каждый квадратный дюйм заведения дышал утонченностью. Хорошо все-таки, что Реджина позволила себя переодеть.

Метрдотель приветствовал Себастьяна, рассыпаясь в любезностях.

– Зал «Белькур», мистер Барнс, – сказал он.

Себастьян сделал приглашающий жест, как бы говоря: «После вас», и Реджина первой последовала за метрдотелем. Вновь она приковала к себе взгляды мужчин, однако все внимание уделяла тому, как бы не подвернуть ногу. Ни дать ни взять Джулия Робертс из фильма «Красотка» идет под руку с Ричардом Гиром.

Голова кружилась, в животе порхали бабочки.

Метрдотель открыл дверь в зал, где могла бы разместиться добрая сотня гостей, хотя сегодня там приготовили один-единственный столик на двоих. Метрдотель подвинул стул для Реджины, и она неловко присела на место. Себастьян опустился напротив.

– Можно ведь было заказать столик и в другом зале, – нервно рассмеялась Реджина. – Уж больно здесь просторно.

Тем временем сомелье принес карту вин, однако Себастьян едва ли взглянул на нее.

– Нам дегустационное меню, несите все, что к нему подают, – сказал он и, обращаясь уже к Реджине, спросил: – Нас ждут восемь блюд. Надеюсь, ты никуда не торопишься?

Реджина только мотнула головой, стараясь не поддаться панике. О чем можно разговаривать в течение восьми блюд? И какой вкусной должна быть здешняя кухня, если один заказ включает такое разнообразие!

– Ты прелестна, – сказал Себастьян. – Платье тебе очень идет.

– Ой, спасибо, – пролепетала Реджина, глядя на бокал воды. – Вы очень точно угадали с размером.

– Я видел много женщин, у меня глаз наметан.

Реджина зарделась и тут же напомнила себе: Себастьян – фотограф.

Наступило время легкой закуски. Официант расставил перед гостями по три блюдца и объявил:

– Микс из пуляриков и японской редьки, желе из лесных грибов и салат из молодых овощей.

– Спасибо, – ответила Реджина, отчаянно пытаясь распознать, что из заявленного на какой тарелке лежит. Тут Себастьян подмигнул ей; желудок свело спазмом, и всякий аппетит пропал.

Погоняв немного еду по тарелке, Реджина подняла взгляд. Себастьян смотрел прямо на нее.

– Какое разочарование, – сказал он. – Я думал, ты любишь поесть.

Реджина залилась краской. Неловкость и нелепость ситуации наконец перевесили восторг и трепет.

– Простите, что не набросилась на блюда. Просто последний час мною только и делают, что командуют. Как будто я угодила в некий театр абсурда, вот аппетит и пропал.

Себастьян рассмеялся – не так скромно, как в салоне машины, а громко, от души, запрокинув голову.

– Гм-м, недовольный клиент!.. Ты у меня такая первая.

Он продолжал дразнить Реджину, причиняя еще большее неудобство.

– Кстати, как мне забрать одежду? В отель я не вернусь.

– Резонный вопрос, – заметил Себастьян. Весело ему, гаду.

– Я спрашиваю заранее, чтобы потом не возникло недоразумений.

– Недоразумений, значит? Говоришь, как настоящий библиотекарь.

Не зная, как ответить, Реджина пригубила вино. М-м, вкусное, от него по горлу разлилось приятное тепло.

– Раз уж вы затронули эту тему, то, может, поговорим о книгах?

– Не терпится приступить к делу?

– Именно, – ответила Реджина, отпив еще вина. Ну все, хватит, больше – ни глотка.

– Почему ты не пользуешься сотовым? – спросил Себастьян.

Ничего себе смена темы!

– Э-э, не знаю, – пробормотала Реджина. Не признаваться же в отсутствии лишних средств человеку, у которого есть личный шофер и который в состоянии занять номер дорогущего отеля в качестве шикарной примерочной.

– Без него – как без рук, – заметил Себастьян.

– Не для меня.

– Ты прежде не носила чулки на подвязках?

Реджина чуть не поперхнулась вином.

– Что-что?

– Ты вроде хочешь приступить к делу? – Он пристально и очень серьезно посмотрел на Реджину. Про сотовый он заговорил так, для затравки. – Как тебе новое белье?

– На мне будто костюм какой-нибудь.

– Говоришь так, словно это плохо.

Вернулся официант и убрал со стола тарелки с закуской. Ну наконец, хоть ненадолго избавил Реджину от расспросов Себастьяна. Перед ней поставили новое блюдо, оформленное так изящно, что оно больше походило на произведение искусства.