Лод взял Лили за плечи и повернул к себе. Она заметила, что глаза его тоже блестят от слез.

— В ответ на мои предположения она рассмеялась. Сказала, что ей не требуются чужие чувства, когда она помогает Дому милосердия. Наконец-то она нашла работу, которая была ей по душе. Глория даже собиралась отказаться от всех прочих клиентов, чтобы отдавать Дому милосердия все силы без остатка. — Губы Лода горестно искривились. — А несколько дней спустя после этого разговора ее нашли мертвой. Я обрел свою старшую сестру и тут же потерял ее. — Рука его судорожно вцепилась в плечо Лили, голос задрожал. — Если ты откажешься от своей идеи, Лили, ты убьешь Глорию еще раз. Прошу тебя, не делай этого.

Лили молчала, точно громом пораженная. Наконец смысл услышанных слов дошел до нее.

— Спасибо, Лод, — только и смогла произнести она.

Лод молчал. На губах его мелькнуло слабое подобие улыбки. Лили улыбнулась в ответ.

Внезапно до них донеслось чье-то деликатное покашливание. Оба резко повернулись, руки Лода, лежавшие на плечах Лили, упали. На верхней ступени лестницы стоял Тео. В глазах его плясали заговорщицкие огоньки.

— Мне хочется показать вам нечто весьма интересное, — сообщил он.

Вслед за доктором Лили и Лод спустились в главное помещение храма. Контролер, пострадавший в схватке с бродягой, спал на деревянной койке. Рядом стояла Бенедикта.

Лили бросилась навстречу подруге. В течение нескольких мгновений девочки, не говоря ни слова, сжимали друг друга в объятиях. Потом, слегка отстранившись от Бен, Лили заглянула ей в лицо. Перед ней была та самая Бенедикта, которую она хорошо знала. И все же что-то изменилось. Во взгляде ее появились решительность и жесткость, которых не было прежде. Слова утешения, которые готовилась сказать Лили, замерли у нее на губах.

Бенедикта держала в руках пачку бумаг.

— Доктор Теофилус нашел эти документы в карманах злополучного контролера, — сообщила она. — Судя по всему, это донесения о ходе расследования. Я их прочла.

— Доктор, я оставил ее здесь под вашим присмотром, — сердито прошипел Лод. — Зачем же вы позволили ей…

— Я пытался остановить мисс Бенедикту, — попытался оправдаться Тео. — Но она настаивала, и я не счел возможным ей перечить. Учитывая, что она недавно перенесла…

— Довольно об этом, — отрезала Бенедикта. Увидав вокруг себя удивленные лица, она добавила другим, более мягким тоном: — Очень прошу вас, не стоит считать меня маленькой девочкой, которую нужно опекать и оберегать от всех неприятностей. Может, если бы Глория доверяла мне немного больше… — Лицо ее на миг исказила гримаса боли. — Послушайте только, что здесь говорится! «Так как обвинения, выдвинутые против арестованного Питера из района Рыб, подтвердились неопровержимыми уликами, дальнейшие поиски в этом районе, равно как и во всех прочих городских районах, представляются нецелесообразными». У них нет никаких сомнений в виновности этого бедолаги! Нашли козла отпущения и не желают больше морочиться с расследованием! Они даже не дали себе труда как следует обыскать квартал, в котором… в котором нашли ее… ее тело…

Лили ласково опустила руку на плечо подруги. Мысли вихрем проносились у нее в голове. Значит, власти решили закрыть дело. Если это так, заставить их возобновить расследование невозможно. Сделать ничего нельзя. Разве только…

— Бен, в каком именно месте было обнаружено тело Глории? — сделав над собой усилие, спросила она.

Бенедикта вопросительно взглянула на брата. Он нахмурился и указал на карту, приложенную к донесению.

— На углу Лок-стрит. Вот здесь. По-моему, у нас нет оснований обвинять контролеров в недобросовестности. Эти люди никогда не вызывали у меня симпатии, но сказать, что они наплевательски относятся к своим обязанностям, было бы явной ложью. Уверен, место преступления они обыскали самым тщательным образом.

— А как насчет площади, расположенной в дальнем конце Лок-стрит? — спросила Лили. — Наверняка ее и не думали обыскивать.

На память ей пришел лабиринт узких переулков, раскинувшийся у самых городских стен.

— Лорд Рутвен… — прошептала она.

— Обращаться к нему не имеет никакого смысла, — заметил Тео. — Насколько мне известно, лорд Верховный судья всегда относился к нашему начинанию неодобрительно.

— Нет-нет, я и не думала просить у него помощи, — возразила Лили, по-прежнему погруженная в свои раздумья. — Просто недавно мне довелось побывать на Лок-стрит. Меня занесло туда совершенно случайно. После бала у Марка я увидела, как лорд Рутвен направляется в квартал трущоб, и решила за ним проследить…

Лили осеклась, понимая, что подобное признание требует долгих объяснений. Но давать их сейчас было некогда.

— В общем, там я столкнулась с Глорией. Рядом со старым домом, расположенным у самой городской стены. Похоже, контролеры и не думали его обыскивать. Вот, видите, на карте крест. Он говорит о том, что они там не были.

Лод с сомнением покачал головой.

— Но почему этот дом кажется тебе подозрительным, Лили? — спросил он. — Разве он отличается от всех прочих?

— Отличается, да еще как! Уверена, во всем квартале трущоб этот дом единственный, удостоившийся посещения лорда Верховного судьи. Я слышала, как лорд Рутвен упоминал этот дом в разговоре… с какими-то темными личностями. И называл его «дом с Часовым механизмом».

Лод уже открыл рот, в очередной раз собираясь возразить, но, взглянув на Бенедикту, счел за благо прикусить язык. Брат и сестра обменялись взглядами, значение которых осталось для Лили непонятным. Молодой человек кивнул.

— Возможно, нам стоит там побывать, — осторожно заметил он. — И обыскать дом самостоятельно.

— Вы с ума сошли! — решительно воспротивился Тео. — Проводить обыск имеют право только представители власти. Все, что мы можем, — сообщить контролерам о наших подозрениях.

— Они нас и слушать не станут, Тео, — покачала головой Лили. — И уж конечно не будут ничего делать. У них есть обвиняемый, и другого им не требуется. — Она подошла к доктору почти вплотную и сказала ему почти на ухо: — Если не хотите, можете с нами не ходить. Но мы должны докопаться до правды. Это наш долг перед Глорией. Перед ее памятью.

Тео пристально посмотрел на нее, потом перевел взгляд в дальний угол комнаты, где на койке сидел граф Стелли, по-прежнему безучастный ко всему. На лбу у доктора залегла тревожная складка.

— Сейчас дам деду лекарство, а потом спущусь в кабинет за фонарем, — сказал он. — Чем больше людей участвует в подобных авантюрах, тем меньше риск, которому они себя подвергают.

В конце концов они решили, что фонарь привлечет к ним слишком много внимания и его лучше погасить. На улицах, залитых лунным светом, и без фонаря можно было передвигаться достаточно уверенно. Хотя уже давно перевалило за полночь, в городе царило оживление. Не желая быть узнанными, Тео и Лод надвинули свои треугольные шляпы до самых глаз, а Лили и Бенедикта подняли капюшоны плащей. Все четверо старались держаться как можно ближе друг к другу. Летняя ночь оказалась теплой, почти душной, тем не менее друзей пробирала дрожь.

Воздух, казалось, дышал опасностью. В закоулках и подворотнях таились странные тени, четверо путников ощущали на себе взгляды множества глаз.

Оказавшись поблизости от цели, все вздохнули с облегчением. Правда, Лили, увидав знакомые места, ощутила, как сердце ее сжалось. Лок-стрит выглядела в точности так же, как все прочие улицы в этом убогом квартале. Никаких свидетельств совершенного здесь преступления, как и следовало ожидать, не осталось. Лишь на грязном тротуаре светлело странное пятно причудливой формы. По всей видимости, тело Глории нашли именно там. Кто-то отмыл дочиста булыжники, залитые ее кровью.

Бенедикта судорожно сглотнула, щеки ее залила бледность.

— Пожалуйста, идемте отсюда скорее, — взмолилась она.

Вскоре они дошли до круглой площади. Как и запомнилось Лили, она оказалась невзрачной и непримечательной. В этот глухой предутренний час на площади не было ни души — только какие-то темные фигуры, скрючившись, дремали в углах и дверных проемах. В серебристом свете луны старинный дом, который они искали, казался непропорционально огромным. Он словно расталкивал теснящиеся вокруг обшарпанные, ветхие здания, стремясь занять на площади как можно больше места.