Марк растерянно скользил взглядом по комнате, не зная, с чего начать разговор. Внезапно его осенила догадка.

— Какие у вас очаровательные куклы, Черубина! — с нарочитым умилением воскликнул он.

Ход был сделан верно. Черубина наконец взглянула ему в лицо, просияв от удовольствия.

— Правда, они просто душечки? — проворковала она. — Наверное, вы хотите познакомиться с каждой?

Марк вежливо улыбнулся, смирившись с неизбежным. Черубина принялась сажать кукол на стол, давая жениху возможность вдоволь налюбоваться ими. Одна из кукол, одетая в простую белую рубашку, привлекла внимание Марка. У нее была смуглая кожа и темные волосы. Казалось бы, самая обычная игрушка, однако во взгляде ее стеклянных глаз было нечто, встревожившее мальчика. Он поспешно отвернулся от странной куклы. В следующее мгновение головы его коснулось что-то холодное. Черубина, схватив серебряные ножницы, отрезала у него прядь волос.

— Теперь я смогу сделать куклу, которая будет вашей маленькой копией! — заявила она, торжествующе помахав своим трофеем перед носом Марка.

В ответ Марк промычал нечто нечленораздельное. Он не знал, следует ли ему чувствовать себя польщенным или, напротив, досадовать.

Черубина меж тем извлекла из шкатулки крохотный тюбик клея и, довольная, тряхнула белокурыми кудряшками.

— У меня уже есть подходящая кукла, которую можно запросто превратить в вашего двойника! И она будет все время сидеть рядом с той, что изображает меня! — пообещала она.

Светясь от счастья, она подбежала к кукольному домику, сделанному с большим искусством и тщанием, и осторожно сняла переднюю стену. В богато убранной гостиной перед миниатюрным камином сидела кукла-мальчик в синем сюртуке. Черубина схватила ее, ловко сняла с ее головы каштановый парик, что-то сосредоточенно шепча себе под нос, приклеила на голый череп куклы волосы Марка. Затем она бережно устроила куклу рядом с другой, сидевшей за чайным столом в комнате второго этажа. У этой куклы были белокурые кудряшки и ярко-розовое платье. В углу игрушечной комнаты Марк разглядел даже миниатюрную копию кукольного домика.

В этом игрушечном мире есть что-то пугающее, пронеслось у него в голове. Что-то откровенно жуткое.

— Вот оно, наше с вами будущее, — прощебетала Черубина, с удовлетворением глядя на дело своих рук.

Марк попытался что-то сказать, но слова застревали у него в горле. Он никогда не думал, что такая безобидная вещь, как кукольный домик, может производить столь тягостное впечатление.

В глазах Черубины, устремленных на жениха, заплясали лукавые огоньки.

— Вы моложе, чем я думала, но я нисколько этим не расстроена, — сообщила она, приблизившись к нему вплотную. — По правде сказать, я даже рада. Прежде мама предлагала мне каких-то ветхих стариков. — Черубина пренебрежительно сморщила нос. — Все они были такие гадкие, просто ужас! Годились мне в отцы, а уж никак не в мужья.

Черубина намотала на палец свой белокурый локон. Взгляд ее внезапно стал серьезным, почти печальным.

— Но вы должны знать, что в делах от меня никакого проку, — сообщила она. — В свой звездный день я продала себя маме, но помощница из меня никудышная. Маме остается надеяться лишь на то, что теперь она сумеет выгодно меня продать.

Лицо ее неожиданно повзрослело и в течение нескольких мгновений выглядело соответственно ее реальному возрасту. Марк ощутил приступ внезапной симпатии к этой странной девушке. Но тут на губах ее вновь заиграла шаловливая улыбка, и она ребячливо захихикала, возвращаясь к привычной роли.

— Покажите свою печать, — потребовала Черубина. — О-о, вы носите кольцо на пальце, — разочарованно протянула она. — Мама говорит, так делают только мелкие торговцы. У богатых купцов для этого есть слуги, которые подают им кольцо в нужный момент.

Марк вспыхнул, стащил с пальца кольцо и протянул его девушке.

— Правда, мама может ошибаться, — задумчиво произнесла Черубина, рассматривая кольцо. — У богатых бывают свои причуды, верно? Может, вы носите это кольцо, потому что вам так нравится. — Она снова захихикала. — А что это на нем изображено?

— Морская звезда… — пробормотал Марк. — Моя семья… она занималась рыбной торговлей… А я начал свой путь как ученик астролога… и поэтому…

Марк осекся. Черубина, впрочем, не считала нужным притворяться, что слушает своего жениха. Она открыла одну из бесчисленных шкатулок и принялась увлеченно рыться в ней.

— Надо вышить на сюртуке вашей куклы морскую звезду, — заявила она, извлекая из шкатулки катушку золотых ниток. — Можете не сомневаться, будет очень красиво. Для моего Марка мне не жалко никаких стараний.

Марк молча смотрел, как Черубина продела золотую нить в иглу и принялась вышивать. Наблюдать за ее проворными пальцами было куда приятнее, чем глядеть по сторонам, встречая повсюду неподвижные взгляды кукол и плюшевых зверей. Игрушечные животные казались Марку довольно милыми, но застывшие улыбки кукол вызывали у него дрожь.

Поймав на себе его взгляд, Черубина резко отложила работу и сжала руку Марка, лежавшую на столе. От неожиданности он едва не подпрыгнул. Когда он отважился снова взглянуть на девушку, она сосредоточенно погрузилась в свое рукоделие. Лишь изредка она поднимала голову и стреляла в Марка глазами, и всякий раз после этого он заливался краской. Хотя Черубина ловко скрывала свои истинные чувства под маской беззаботного кокетства, Марк догадывался, она испытывает сейчас огромное облегчение. Он невольно задавался вопросом о том, что представляли собой другие искатели ее руки.

Час, который отвела для свидания жениха и невесты госпожа Ангелина, наконец истек. Когда почтенная матрона вошла в комнату, Марк торопливо вскочил, слишком откровенно проявляя свою радость. Госпожа Ангелина, однако, сочла за благо не заметить его оплошности и положила на стол договор о помолвке.

Во рту у Марка пересохло. Изнывая в обществе Черубины, он совсем забыл, сколь многое зависит от предпринимаемого ныне шага. «Может, еще есть возможность отказаться?» — пронеслось у него в голове. Наверняка существует иной способ уладить все его проблемы. Однако холодный взгляд госпожи Ангелины красноречиво свидетельствовал, что пути к отступлению отрезаны. Тем не менее Марк медлил, не решаясь скрепить договор собственной печатью. Взглянув на свои руки, он обнаружил, что кольца на пальце нет. Его вертела в руках Черубина.

— Разрешите мне самой приложить печать! — взмолилась она. — Другого случая у меня не будет. Своим кольцом я ни разу в жизни не пользовалась. Даже не знаю, где оно.

И она приложила печать к воску, рядом с печатью своей матери, на которой было изображено солнце и вокруг него — шесть переплетенных человеческих рук. Таким образом, договор был заключен, и Марку оставалось только смириться с этим.

Словно в полусне, он поцеловал руку невесты, отвесил поклон ее матушке и, не чуя под собой ног, вышел из комнаты.

Оказавшись в коридоре, Марк надел на палец кольцо и сжал кулаки так крепко, что у него побелели суставы. Как и все молодые люди, он обожал предаваться мечтам о будущем. И вот это будущее наконец наступило.

Будущее, неотделимое от госпожи Ангелины и ее дочери.

Марк брел по бесконечным коридорам, чувствуя, как внутри у него поднимается горячая волна отчаяния. К тому моменту, как он вышел на улицу и убедился, что его карета куда-то исчезла, кровь едва не кипела у него в жилах.

Марк зашагал по тротуару, не обращая внимания на грязь, мгновенно облепившую его начищенные до блеска башмаки. Яркое предвечернее солнце припекало ему голову. В тесном шерстяном сюртуке было невыносимо жарко, пот катил с Марка градом. Перед глазами у него стоял кукольный домик, нарядный, ярко-розовый кукольный домик. Кошмарный символ его дальнейшей жизни.

Марку не хотелось идти через Центральную площадь, где, по обыкновению, царила шумная суета, и он свернул в район Тельца. Улицы здесь были такими же извилистыми и запутанными, как и его мысли. К тому времени, как впереди он различил стройные силуэты башен района Близнецов, гордо темнеющих на фоне ясного неба, солнце уже клонилось к горизонту. Вечер, однако, не принес прохлады и обещал быть еще более душным, чем день.