— Что, Бен? Почему ты так странно смотришь?

— Я… я вспомнил… тот день. Когда упал со скалы в воду. Там, на выступе скалы, под водой, был какой-то рисунок. Я наклонился над водопадом, чтобы посмотреть… А на рисунке был леопард. Точь-в-точь Хан… Но скала надломилась, и я упал… Почему он там был — рисунок? Или мне почудилось? Всё равно, это какое-то… странное… как оно называется?.. Прогноз?..

— Нет, по-другому. Предсказание, наверное.

— Про которое тебе говорила тётушка Грейс?

— Не знаю. Может, да… — ответила Мартина.

Однако на самом деле она была просто уверена, что это именно так: судьбы разных людей каким-то непонятным образом связаны друг с другом. Даже с судьбой животных. Иначе откуда могли люди, которые жили давным-давно, предугадать и нарисовать то, что с ней или с кем-то ещё случится в далёком будущем?..

Её мысли прервались: она чуть не упала с коня, потому что тот резко рванул в сторону. Если бы не тренировка верхом на Джемми, она бы свалилась в высокую траву саванны, и неизвестно, чем бы это всё кончилось. Но она просто подскочила в седле, задев ногами уши напуганного коня, и благополучно вернулась в седло. На тропинке показался франтовато одетый, похожий на гангстера из кинофильма Гриффин, двоюродный брат Нгвеньи. Правда, для киношного гангстера он был сейчас грязноват и неряшлив. И его дружки, шагающие вместе с ним, тоже: одежда как будто вымазана в саже.

— Выходит, всё так и есть? — заорал он вместо приветствия. — Девчонка, умеющая кататься на жирафе, водит хлеб-соль с другими животными! С лошадьми и даже с леопардами! Они её и лапой не трогают! — Он засмеялся. — Спросите, откуда знаю? Новости по саванне летят быстрее, чем телеграмма.

— Чего вам надо? — спросил Бен, подъезжая поближе к Мартине.

Гриффин схватил обеих лошадей под уздцы:

— Мне надо, чтобы эта белая девчонка немножко помогла нам. А в ущербе вы не останетесь: мы отблагодарим.

Мартина знала, что стоит ей тронуть пятками бока её арабского скакуна и натянуть поводья, как он рванёт с места и помчится, словно ветер, засыпав землёй и песком одежду этих людей и перепачкав её ещё сильнее. Но сделать это она не могла: Бену на его лошадке не угнаться за ней, а эти люди его легко догонят.

— Знаю, чего вы хотите, — сказала она. — Чтобы я помогла найти леопарда, а он привёл бы вас к месту, где спрятаны сокровища Лобенгулы. Да? А после вы убьёте его и продадите шкуру богатым людям. Да?

Гриффин ухмыльнулся, но приятнее от этого не стал.

— Ты почти угадала, детка. И если поможешь, мы дадим тебе столько золота и драгоценных камней, что сумеешь до конца жизни питаться самым дорогим мороженым. И такими же конфетами.

Мартина с презрением посмотрела на него:

— Я не стала бы помогать вам даже под угрозой смерти!

— Что ж, может, так оно и получится для тебя, — сказал он очень серьёзно. — Если будешь кочевряжиться…

Операция «Дикая кошка» должна была давно уже начаться, а Мартина и Бен находились совсем не там, где хотели и где смогли бы помешать охоте на леопарда Хана. Находились они в запертом чулане без окон, а только с небольшим отверстием в двери, через которое видели в соседней комнате пятерых мужчин — своих похитителей и тюремщиков. Двое спали на чём-то вроде прилавка, один сидел у стола, завернувшись в одеяло, ещё один валялся на полу на рваном матраце. Сам Гриффин склонился над потухшим очагом, раскачиваясь на стуле и не отрывая рук от головы, словно придерживал её, чтобы не отвалилась.

Мартина от всего сердца желала сейчас, чтоб она у него отвалилась, и вообще, чтобы все эти люди исчезли, как дурной сон. Она была очень зла на Гриффина. Ведь по его вине они уже чуть не целые сутки сидят взаперти, без еды и питья и не на постелях или хотя бы тюфяках, а на каких-то рваных мешках. Впрочем, голодом и жаждой их никто не собирался морить — правда, только в том случае, если Мартина согласится помочь похитителям найти месторасположение Хана. Однако она отказалась, Бен её поддержал, и со вчерашнего утра и до сегодняшнего им отказывают в еде и питье.

— Ты сама виновата, — говорил Гриффин Мартине. — Твоё упрямство может довести и тебя, и твоего приятеля до гибели.

А другой похититель говорил так:

— Не думай, мы не преступники какие-нибудь. Мы лишь хотим найти сокровища, много лет лежащие в земле нашего племени. Разве мы не имеем на это права? Кому польза, если они ещё двести или триста лет проваляются там?..

Несчастным пленникам жутко хотелось есть и пить, и наконец Мартина пошла на хитрость: сказала Гриффину, что для того, чтобы выполнить его просьбу, нужно одно снадобье, о котором говорила ей знакомая прорицательница, тётушка Грейс.

— Какое? — обрадовался он.

Мартина объяснила, как его приготовить: надо смешать листья чайного дерева с соком алоэ[18] и со сладкими бобами, долить воды и сварить. Но есть и пить это может только она, для всех других смесь очень ядовита. Их тюремщики в спешке нашли всё, что она сказала, приготовили жидкую кашу, и Мартина с Беном основательно утолили голод и жажду. Потом Мартина сообщила, что снадобье открыло ей важную новость: мистер Ратклиф назначил на пять часов утра следующего дня большую охоту на леопарда, которая должна начаться у Слоновьей скалы.

За эту весть им с Беном дали целый кувшин свежей воды, миску кукурузной каши и груду варёной мясной требухи[19], которую они не могли есть: так противно она пахла…

Зачем Мартина сказала об этом? А вот зачем: понадеялась, что Гриффин и сообщники захотят отправиться туда же, чтобы опередить Ратклифа, а ей и Бену удастся сбежать.

Однако, к несчастью, так не получилось. Гриффин и другие любители сокровищ переругались в пух и прах и вообще не тронулись с места: то ли испугались встречи с Ратклифом, то ли решили действовать по-другому. Всё кончилось тем, что они напились пива, а ребята остались в заточении — в душной полутёмной каморке. И неизвестно, дадут ли им ещё воды и пищи.

Мартине было плохо: заснуть не удавалось, голова кружилась от усталости, еда не пошла на пользу. Как же выбраться отсюда? Ответа она не находила. В таком вот состоянии Мартина лежала на грязном мешке, брошенном на пол.

А Бен, судя по всему, чувствовал себя совсем по-другому. Скрестив под собой ноги, он сидел на полу, неподвижно, как статуя, руки опущены, словно плети, глаза закрыты.

— Не понимаю, — сказала Мартина, — как ты можешь спокойно сидеть, когда мы как в тюрьме, а Хана, быть может, вообще уже убили. Тебе всё равно?

Бен открыл глаза.

— Ты сама знаешь ответ, — произнёс он. — Я думаю.

Он легко вскочил на ноги и принялся ходить по каморке, вглядываясь в пол, в стены, в потолок.

— Что ты ищешь? — с досадой сказала Мартина. — Тоже сокровище?

Бен не ответил. Он наклонился к ржавой трубе для воды и рассматривал так долго и пристально, словно в самом деле ждал, что из неё посыплются золотые монеты.

Мартина даже испугалась немного: уж не потерял ли он рассудок после всего, что с ними случилось за последнее время? А что? Не каждый такое выдержит.

— Хватит тебе метаться, как по клетке, — сказала она ему. — Не обижайся, если я что-то не так сказала. Мне тоже не сладко, не думай.

Он продолжал изучать в трубу. Потом повернулся к Мартине и сказал такое, что она с ужасом поняла: парень в самом деле спятил!

— Мартина, помнишь поговорку про победителя львов?

— О чём ты, Бен? Опомнись!

— Я серьёзно, Мартина. Как в ней сказано? «Там, где войско Муравьёв в пути…»

— «…львов и змей там близко не найти». — Со вздохом закончила она. — А зачем тебе? Лучше воды выпей. Там ещё немного осталось, в кувшине.

Бен тряхнул головой и улыбнулся.

— Они помогут нам.

— Кто? Ни одна душа не знает, где мы.

— Муравьи…