Иван сидел на краю постели, сжав щеки кулаками и смотрел себе под ноги. Сердце билось тяжело и яростно. Он старался не слушать.

– И вот теперь приходила милиция… – проговорила мать. – Что-то они говорили… Про твою машину. Спрашивали, где ты. Я не знала.

– Мам, про этого, с телевидения, правда? – прервал ее Иван.

– Да. Мне этого сразу не сказали. Я сама узнала, у нашего участкового. Мы же с ним знакомы… Еще с тех пор, как ты с той компанией водился. Помнишь Дмитрия Александровича?

Иван фыркнул:

– Все тот же?

– Все тот же. Он уже на пенсию скоро уйдет. Сперва ничего мне не хотел говорить, потом рассказал. И тут ты звонишь из Эмиратов. Ванечка, но это же не ты сделал?

– Не я, мам.

Мать обняла его за плечи:

– Я знала, что не ты. Я и Дмитрию Александровичу так сказала.

– А он?

– Ничего не ответил… Просил только, чтобы я тебя нашла и к нему направила. Пойдешь к нему? Он хороший человек, разберется обязательно!

– Я пойду.

– Вот и правильно! – обрадовалась мать. – Если не ты – чего бояться?

– Все равно неприятно.

– Конечно, но что делать? Ванечка, а как же это с машиной вышло? Скажешь?

Иван махнул рукой:

– Да нечего говорить! У меня угнали машину. Как раз перед тем, как в Эмираты ехать. Кто-то воспользовался ею для убийства. Но это был не я!

– И тем более нечего милиции бояться! – Мать совсем просветлела лицом. – Если ты был в Эмиратах – как ты мог такое сделать?

– Действительно, – кивнул Иван. – Так что не переживай, мам.

– Ванюш, все-таки покушаешь? – Мать гладила его по плечу. – Голодный ведь.

– А ты дубленку примеришь?

Мать легко, как молодая, спрыгнула с постели и побежала в коридор. Принесла в комнату пакет, развернула его:

– Ой, какая прелесть! И цвет симпатичный!

– Да ты померь, может, плохо, – несколько самодовольно отмахнулся сын.

Мать надела обновку, застегнула пуговицы, покрутилась посреди комнаты:

– Замечательно!

– Ну вот, и носи на здоровье, – кивнул он. – Будет тебе тепло.

Она подошла, прижалась лбом к его макушке, прошептала:

– Ты же хороший у меня! Добрый!

– Да ладно, мам, – он старался не улыбаться. – Все будет нормально.

Он не собирался навещать участкового в то же утро, но теперь пошел. Мать что-то в нем разбередила, и ему хотелось скорее покончить с этой историей. Пусть хотя бы она успокоится, а что делать дальше – он сам решит. Дорога в отделение была ему знакома – ноги сами шли. Парень шел и усмехался: «Надо было хоть водки купить, выпили бы, вспомнили былое…»

Участковый был на месте, ждать его не пришлось. Иван стукнул в дверь, вошел:

– Ждали? Это я, Дмитрий Александрович. Лаврушин Ваня.

– Лаврушин?

Участковый разогнал рукой облако едкого табачного дыма, вгляделся…

– Точно, – протянул он. – Но я б не узнал.

– Неужели так изменился? – Иван старался говорить легко и нагло. – А вы каким были, таким и остались.

– Брось, я почти пенсионер, – самодовольно ответил тот. – Помнишь, как за тобой бегал? Теперь бы не догнал.

– А я б теперь и не побежал, – Иван тряхнул протянутую для пожатия руку и без приглашения уселся.

– Не побежал бы? – спросил Дмитрий Александрович.

– Да, ты и в самом деле изменился.

– А что мне бегать? Сам пришел.

– Мать передала?

– Да… Я ей как раз на днях звонил, она мне все рассказала.

– Мать у тебя хорошая. – Дмитрий Александрович подтолкнул к Ивану пачку дешевых сигарет: – Куришь еще?

– Я свои. – Иван достал «Давидофф» и положил пачку на стол: – Угощайтесь.

Участковый к сигаретам не притронулся. Он посмотрел на пачку, на куртку Ивана, кивнул:

– Солидный стал.

– Дмитрий Александрович, – раздраженно ответил Иван. – Я к вам вообще-то по делу пришел, а не на вечер воспоминаний. У меня машину угнали, мать сказала – вы нашли.

– Нашли. А еще что тебе мать сказала?

– Ничего хорошего. Будто из этой машины в телевизионщика какого-то стреляли. Это правда?

– Правда.

– Ну, так это был не я! – Иван бросил на стол загранпаспорт. – Смотрите.

– Это еще зачем?

– Да вы смотрите! – Иван схватил паспорт и раскрыв его, указал пальцем нужную страницу: – Видите? Вот визы!

Там красовались две овальные печати с арабской вязью. В центре красной печати значилось: «16 NOV 1997», в центре синей: «19 NOV 1997».

– У меня угнали машину вечером пятнадцатого, – объяснил Иван. – Утром шестнадцатого я был в Эмиратах. Девятнадцатого, то есть сегодня, вернулся. Не нравится такой поворот?

– Ты, Вань, мне свой паспорт не тычь, – спокойно ответил участковый. – И не мельтеши, поговорим спокойно. Я же не утверждаю, что это ты.

– Но думаете!

– Э, брось. – Участковый закурил. – Я этим делом не занимаюсь, сам понимаешь. Но машина в деле твоя, Вань. И это пока наша единственная зацепка. Так что придется тебе понервничать, пока мы тут все не выясним.

– Машина моя где?

– Ее пока еще работают.

– Пальчики снимаете?

– Все, что можно, с нее уже сняли, – пошутил участковый, но Иван даже не улыбнулся. – Да, Ванюш, тебе не повезло. Но ты все же не дергайся, я к тебе претензий не имею.

– Я хочу знать – когда телевизионщика убили? – Нервно спросил Иван.

– Тебя это не касается, Вань. Убили его вечером шестнадцатого, когда ты там загорал в Эмиратах. Так что успокойся.

– Ладно, хоть так. А то вы недорого возьмете – пришьете мне дело…

– Выпить хочешь? – неожиданно спросил участковый, отдергивая замусоленную желтую штору и беря с подоконника бутылку. На дне плескались остатки водки.

– Да я, честно говоря, думал захватить сам, – сильно смутился Иван. Его даже бросило в краску. – Но потом…

– Передумал, понятно. Ну, а мы вчера одного из наших поминали, – участковый достал стаканы, разлил водку. – Молодой парень, вроде тебя. Хулиганье нож под ребра сунуло. Давай.

Они выпили. Закусывать было нечем. Иван тоже закурил. Он все еще не понимал, чего от него хотят.

– Где сейчас живешь? – спросил Дмитрий Александрович.

– Так… Снимаю.

– Договор есть?

– Какой еще договор?

Участковый покачал головой:

– Здоровый парень, пора бы знать, что квартиру надо снимать с договором.

– Мне хозяин про договор ничего не говорил, – возразил Иван. – Я бы подписал, если надо. Но он не просил.

– Ясное дело, неохота в налоговую инспекцию ходить. Где снимаешь?

Иван слегка подумал и ответил:

– Сейчас уже нигде. У матери живу. А снимал на «Каширской».

– Там и машину держал?

– Да, во дворе стояла.

– А нашли ее наши ребята возле метро «Автозаводская». Получается, недалеко на ней уехали.

– Дальше, чем надо, – хмуро ответил Иван. – Теперь хлопот не оберешься.

– Ты сказал, машину вечером угнали?

– Да.

– Как время узнал?

– Да я выглянул вечерком в окно – поглядеть, там она или нет. Спустился, туда-сюда прошелся – нету.

– Почему в милицию не обратился?

– В Эмираты собрался, отдохнуть. Не хотел задерживаться.

– Богатый стал? – Прищурился Дмитрий Александрович. – Тебе уже и на машину плевать? Другой бы сдал путевку и стал искать свое имущество.

– Я не богатый, просто не люблю зря суетиться. Какая разница, когда искать начнут? Через три дня или сразу?

– Разница большая. Это тебе повезло, что машина нашлась.

– Нечего сказать – повезло!

– Дай свой адрес на «Каширской», – потребовал участковый.

– Я же сказал – больше там не живу.

– Все равно – дай. Соседей надо опросить. Может, видели, кто машину угнал.

Иван наморщил лоб, вздохнул:

– Ну ладно. Пишите.

Он продиктовал адрес – не вымышленный. Иван действительно, снимал там квартиру перед тем, как переехать на «Сокол». И ключи до сих пор были у него в кармане, хотя там они с Сергеем давно не появлялись. Уплачено было вперед, хозяин не должен был беспокоить еще месяц как минимум. Так что Иван был спокоен – пусть ищут, что хотят.