– Отдайте сумку.

– Не веришь? Ладно, вон ходят менты. Иди к ним и попроси их запомнить мой номер машины, проверить мои документы. Тогда поедешь?!

Он уже злился. А вот она притихла. Оглянулась – рядом наряд милиции, уже поглядывает в их сторону. И тогда Алия, разом на что-то решившись, села в машину и хлопнула дверцей. На ее лице застыло выражение отчаяния и странной покорности. Иван осторожно вырулил со стоянки и погнал по трассе в Москву. Заговорил он только через пять минут:

– Кури. Вот сигареты.

Алия протянула руку и достала сигарету из пачки, лежавшей под лобовым стеклом. Закурила и, сжавшись в комок, отодвинулась от парня подальше.

– Выпить хочешь? – продолжал Иван. – Возьми в «бардачке» фляжку.

– Спасибо, не пью.

– Между прочим, армянский коньяк. И не московского разлива. Настоящий.

– Спасибо, нет.

– Ну и бог с тобой.

Алия нервно затягивалась сигаретой и ее густо подведенные глаза неподвижно смотрели на трассу. Впереди виднелось бурое облако смога – там раскинулась Москва.

– Алия, а ведь у тебя прописки нет.

– Отвяжись! – вдруг перешла на «ты» девушка. – Высади меня, понял?

– Не-а, едем дальше. Чего прыгаешь? Сказал – довезу, значит, довезу. Только врать не стоит. Ты чего ментов напугалась?

– Да я, может, тебя не хотела подставлять, – отрезала она.

– Врешь. Меня не подставишь. У меня все в порядке, документы при мне. И я не в розыске, оружия у меня нет и наркотиков, трезвый уже неделю, машина моя личная, а не угнанная. Коренной москвич. Приехал к себе домой. Так что не за меня ты испугалась. А за себя.

Алия промолчала.

– Ты вообще-то студентка или нет? – спросил он. – Давай, колись.

– Студентка… Только… Бывшая, – глухо ответила Алия.

– И давно уже бывшая?

– Давно. Второй год.

– И прописки нет второй год?

– Прописка кончилась этим летом.

– Значит, бомжуешь?

Она пожала плечами:

– Что спрашивать? И так ясно.

– Родители в курсе?

– Нет.

– Второй год им мозги крутишь, стало быть? Чего ради?

– Мое дело.

– Правильно, твое. Смелая ты девчонка. Одна живешь в Москве, без прописки, с такой нерусской внешностью…

– И что посоветуешь? Повеситься?

– Думать надо, как жить. Постой… Прописки нет, а как же ты прошла через паспортный контроль? Не тормознули?

– Нет.

– Ого, интересно! – заметил он. – Покажи-ка мне паспорт.

Алия не отреагировала.

– Советую все же показать, – после краткой паузы сказал он. – Может, я что-то посоветую. Я могу, знаешь ли.

– Ты случайно не мент? – резко спросила она, и ее глаза стали жесткими и тусклыми, как два черных кусочка угля.

– Боже упаси! – искренне протянул в ответ Иван. – Меня можешь не бояться.

– Ладно, гляди. Все равно догадался. На умного попала…

Она дернула «молнию» на сумке и достала оттуда небесно-голубой паспорт с золотым гербом Казахстана. Иван скинул скорость, взял паспорт и бегло его просмотрел. Паспорт принадлежал женщине по имени Боссарт Мухаббат Викторовна, семидесятого года рождения, гражданке независимого Казахстана. На цветной фотографии была Алия, только с другой прической – каре, длинная челка. Иван вернул паспорт девушке и спросил:

– Как это понимать, красавица? Ты что же – не Алия? Зря я твоим именем восхищался?

– Нет, Алия. Алия Викторовна, и моя фамилия Боссарт. Говорю же – папа немец.

– А кто такая эта Муха… Как ее?

– Мухаббат. А в переводе на русский это значит – Любовь.

– Ладно, и кто тебе эта Любовь?

– Моя старшая сестра. На два года старше. Это ведь ее паспорт. Настоящий, не фальшивый. – Алия слабо улыбнулась. – И между прочим, я ее зову как раз Муха…

– А фотка твоя?

– Фотография тоже ее. Ну и что? Мы похожи. Особенно на ваш взгляд. Для русских все азиаты на одно лицо. Даже метисы.

– Артистка… – протянул он. – А где твоя сестра?

– В Казахстане. Дома живет, с родителями.

– И о том, что ты по ее паспорту существуешь, родители тоже не знают?

– Да ты что?! – испугалась Алия. – Конечно, нет… Они вообще о моих проблемах не знают. Считают до сих пор, что я учусь. Гордятся… Только Муха знает. Но она молчит. Она специально, тайком от них паспорт потеряла. Ну, понимаешь, для меня, мне отдала… Я ее попросила… Чтобы свободно границу пересекать, хотя бы домой ездить. А ей новый паспорт выдали.

– Так у тебя два паспорта?

– Да. Один – мой личный, советского образца, без прописки. И второй – сестры…

– Ну и жизнь пошла, – философски заметил Иван. – А ментам ты что показываешь?

– Они меня пока не тормозили. А на паспортном контроле показываю казахстанский паспорт. Вот этот, голубой. Он действует, как загранпаспорт. Слушай, дай глотнуть из твоей фляжки! – неожиданно закончила объяснения Алия.

– Достань и выпей, – кивнул он.

Девушка жадно глотнула из фляги душистой, пахучей жидкости и закрыла глаза:

– Вот это коньяк… Я вообще-то, правда, не пью, но мне что-то не по себе. Неприятно об этом думать.

– Выпей еще, – посоветовал парень. – Расслабься. Есть хочешь?

– Вообще-то в самолете кормили. Я пока сыта.

– Гнилая капуста и консервированный кекс? Я этой дряни не трогал, сейчас есть хочу. Алия, давай перекусим?

– Где? – спросила она, открывая непроницаемые черные глаза. Теперь она держалась куда проще и доверительней.

– Где угодно. Согласна? Сейчас поищем ресторан. Девушка больше не возражала. Предъявив ему документы, она перестала стесняться и снова заулыбалась. Иван замолчал, что-то обдумывая. Минут через десять после кружения по окраинным московским улицам он нашел небольшое кафе.

– Сюда, – сказал он, остановив машину. – Вылезай и иди вперед, я догоню. Только машину запру.

В кафе они уселись за угловым столиком, официантка принесла меню.

– Бери, что хочешь, – сказал Иван, глядя, как Алия уткнулась в столбик с ценами.

– Курицу и картошку, ладно?

– А мне принесите шашлык, – сказал Иван официантке. – Шампанское, салат, пирожки. Быстро сделаете?

– Ждите, – неприветливо ответила та и нарисовав несколько каракулек в записной книжке, неторопливо удалилась.

– Сервис… – не одобрил ее поведения Иван. – Вроде платишь втридорога, а ведут себя, как в совковые времена.

– Хм, – заметила Алия. – А ты те времена помнишь?

– Еще не забыл. Мне все-таки под тридцать. А тебе сколько?

– Двадцать пять, – ответила Алия.

– Должна помнить.

– А у меня, может, папа с мамой богатые были, – улыбнулась она. – Знаешь, что такое парная сайгачатина?

Алия даже заволновалась. Официантка принесла заказ и молча выдрала из записной книжки счет. Иван возмутился:

– Дайте поесть, в конце-концов, потом принесете!

– Ладно, – вяло ответила официантка и снова пропала.

– У меня денег нет, – после минутного молчания сказала Алия.

– Хоть ты-то мне не хами! – взорвался Иван. – Я похож на типа, который ведет девушку покушать и заставляет ее за себя платить?!

И они принялись за еду. Алия ела без аппетита, ковырялась в курице, размазывала вилкой огненный соус, вздыхала. В основном налегала на шампанское. Иван ел, будто работу делал – четко, быстро, сосредоточенно.

В машине стало ясно, что Алия напилась. Шампанское, смешанное с армянским коньяком, дало результат – глаза у нее закрывались. Только через полчаса он услышал вопрос:

– А куда мы едем?

– Ко мне, – сказал он.

– Нет.

– А нет – говори адрес.

Она молчала. Сидела, отодвинувшись от него как можно дальше и задумчиво глядела на свои коленки, обтянутые потертыми черными джинсами.

– Куда надо-то? – спросил он.

– Никуда, – вдруг ответила она. – Поехали к тебе.

– Ладно.

Он даже не взглянул на нее. Тормознул возле массивного, грязно-красного «сталинского» дома в районе «Сокола», вышел, достал сумки из багажника, кивнул ей:

– Пошли.

Она шла, не задавая вопросов. Поднялись на третий этаж, Иван отпер высокую, обитую черным дермантином дверь… Они оказались в темной прихожей. В квартире еле слышно бормотал то ли приемник, то ли телевизор. Пахло перебродившим сигаретным дымом, еще чем-то кислым, нежилым. Алия как вошла, так и стояла, привалившись плечом к стене, глаза у нее были усталые и равнодушные. Иван прошел в комнату, не снимая грязной обуви, и она услышала, как он спрашивает кого-то: