Вот отрывок из письма (31 января 1920) касательно выставки в Салоне Независимых: «Несколько человек довольно громко оценили меня. Поддержку оказал Пикассо. Гертруда Стайн, с которой у нас разладились дела, сказала мне, что одна из моих картин — лучшая в Салоне. С другой стороны, Брак отказался повесить картины в одной комнате со мной». В позднейшем письме от 13 февраля 1922 тон меняется: «Гертруда Стайн еще не написала… мне хочется знать, что она думает о моих картинах».
Грис частенько спрашивал совета, готовя тексты к своим статьям и выступлениям.
Гертруда в 20-х годах приобрела еще несколько картин Гриса: Сидящая женщина со сложенными руками, Зеленая одежда, Тарелка с грушами и Стол у окна. В феврале 1927 года художник опять вернулся в Париж, на сей раз окончательно: было очевидно, что его кончина близка. С болью в сердце писала Гертруда Ван Вехтену: «Я в страшном горе, очень, очень дорогой друг Хуан Грис при смерти». Гертруда и Кенвайлер не оставляли художника в беде, поддерживая Хуана и его верную подругу Жозетту вплоть до самой его смерти от уремии 11 мая 1927 года.
Пикассо подметил увлеченность Стайн Грисом и в какой-то степени приревновал к нему. Однажды он даже бросил ей с яростью: «Скажи, почему ты так защищаешь его работы. Ты же знаешь, что они тебе не нравятся». После похорон Пикассо зашел к Гертруде, и они проговорили целый день. «У тебя нет никаких оснований скорбеть по нему — с горечью сказала ему Гертруда, — ты никогда не понимал смысла [его творений]».
На смерть художника она подготовила эссе-некролог Жизнь и смерть Хуана Гриса, положив в основу раннюю, расширенную заметку для журнала Литтл Ревью (осень/зима 1924/1925 год). Текст начинается и заканчивается как традиционный нарратив о жизни и достижениях художника. По тону и стилю заметно, как трудно было писать ей о Грисе. Явственно ощущается боль от потери дорогого друга. Излагая события, она перескакивает с прошлого времени на настоящее и наоборот. Канвейлер назвал эссе «раздирающей душу элегией, в которой наши три имени слились воедино».
Литературные баталии 20-х. Андерсон, Хемингуэй, Фитцджеральд
Устройство вечеров, как и постоянные визиты, не отвлекали Гертруду от главной составляющей ее жизни — сочинять, постепенно пополняя свою библиографию.
В 1922 году появилась Замечательная, как Меланкта. Гарольд Лоб, издатель журнала Брум попросил написать для него такую же замечательную штуку, как Меланкта. Новый рассказ она так и озаглавила. Увы, произведение увидело свет только в 1945 году. Вместо него журнал (авангардный по характеру) в нескольких номерах напечатал ее зарисовку Если у вас было три мужа, написанный еще в 1915 году. Затем появились Пьеса в кругах и Фотограф, позже вошедшие в сборник Оперы и пьесы.
Центральной же магистралью литературной жизни Гертруды 20-х годов стало творческое общение с тремя выдающимися американскими писателями — Шервудом Андерсоном, Эрнестом Хемингуэем и Скоттом Фитцджеральдом.
Шервуд Андерсон, едва знакомый с Гертрудой, написал чудесное предисловие к американскому изданию сборника География и пьесы, вышедшему в 1922 году в издательстве Четыре Моря. В сборник вошли произведения, написанные в период между 1908 и 1920 годами в разнообразных жанрах: поэмы, рассказы, пьесы, словесные портреты. Однотомник стал самым ярким проявлением литературного модернизма того времени. Именно на эту сторону и обратил внимание Андерсон. Образно представляя стиль и метод работы Стайн, он написал:
«Для меня творчество Гертруды Стайн состоит в перестройке, новом и полном перетряхивании жизни в городе слов. Перед нами художник, который оказался способным воспринять необычное <…> и отправиться жить среди небольших обыденных слов, преисполненных важности, задиристых, уличных слов, честно работающих, зарабатывающих деньги слов и всех других забытых и отверженных слов священного и полузабытого города. <…> …мисс Стайн трудится над словами своими сильными пальцами так же любовно-трогательно, как трудились женщины на кухнях… в домах… во времена моего детства. Она являет собой американскую женщину старой закваски, которая предпочитает домашнее печение и презирает готовую, взятую из магазина пищу. В своей собственной удивительной кухне она творит нечто из собственных продуктов, приятное на вкус и ароматное на запах… Она кладет слово за словом, соотносит звук со следующим звуком, ощущая вкус, запах, ритм каждого слова. То, что она пытается сделать для писателей нашей английской словесности, можно понять чуть позже, после прочтения, да она и не торопится…
Она изобретает странные и моему уху приятные сочетания слов. Как американский писатель, я восхищаюсь ею, потому что она представляет собой нечто приятное и здоровое в нашей американской жизни. И еще потому, что бесконечно верю: то, чего она добивается на парижской кухне слов, представляется более важным для англоязычных писателей, чем произведения многих наших, легко понимаемых и более признанных творцов слов».
Андерсон стал первым американским писателем, представившим в послевоенный период имя Стайн американской литературной общественности.
Сам Шервуд начинал самостоятельную жизнь как разнорабочий — в сельском хозяйстве, на фабрике, служил разносчиком газет, ухаживал за лошадьми, был маляром. Принимал участие в Испано-американской войне (1898–1899) и т. п. Знакомство с бытом простых людей, их нужды и социальная жизнь сослужили будущему писателю отличную службу — то были его ‘университеты’. В конце концов, он устроился работать в рекламном агентстве, а переехав в Чикаго, присоединился к группе начинающих писателей вместе с Драйзером и Сэндбергом.
В 1914 году, ознакомившись с произведением Стайн Нежные почки, он, несмотря на уничтожающие отклики в прессе, окунулся в литературу Гертруды как «в новую и удивительную страну». Именно тогда, вспоминает он, «книга мисс Стайн попала мне в руки, и с тех пор я днями проводил время с блокнотом в кармане, составляя новые и необычные комбинации слов. В результате я по-новому стал ощущать слова в своем словаре».
Андерсон заметил, как она экспериментирует со словами. Небольшие предметы в Нежных почках не просто представлялись в обычном свете, но приобретали некое новое значение. Совсем просто, как выразилась бы Стайн, писать — значит воссоздавать заново. Легко вообразить ее зарисовки как натюрморты в текстовом исполнении. И во многих случаях требуется приложить большое воображение, чтобы их разгадать.
Любовь к словам вылилась в первые произведения писателя, появившиеся в 1916 году. Несколько лет спустя Андерсон опубликовал сборник рассказов под общим названием Уайнсбург, Огайо (1919), принесший шумный и заслуженный успех его создателю. Хотя он писал о событиях в жизни малого города, он сумел показать изоляцию, в которой оказалась вся малоэтажная Америка. Поколение, следующее за Андерсоном, подобрало не только первопроходческий смысл произведения, но и его язык.
Весной 1921 года неожиданный поворот судьбы привел писателя в Париж. Один из владельцев журнала Семь искусств, музыкальный критик Пол Розенфельд пригласил его в поездку по Европе. Щедрый человек, влюбленный в искусство, увидел в Андерсоне большое литературное дарование.
Оба отправились на другой континент 14 мая 1921 года. Европа потрясла Андерсона красотой и культурой — как современной (он, среди прочего, посетил выставку Пикассо), так и старинной (Лувр, Собор Парижской Богоматери и т. п.). Он даже мысленно попенял Марку Твену за искаженное описание города в его книге Простаки за границей, вышедшей около полувека назад. «Мне трудно сохранить прежнюю любовь к Гекльберри Финну», — записал он в дневнике.
Оказавшись в Париже, Андерсон незамедлительно захотел встретиться с Гертрудой Стайн, но не знал как. На помощь пришла Сильвия Бич. Заметив интересного мужчину, топтавшегося у входа в магазин и разглядывавшего выставленную в витрине книгу Уайнсбург, Огайо, Сильвия не сразу сообразила, что он и есть автор книги. Андерсон рассказал, что восхищен Гертрудой Стайн, и попросил представить его писательнице. Сильвия польстила Гертруде: «Он стремится познакомиться с вами, говорит, что оказали на него влияние, и в его глазах являетесь замечательным мастером слова». Ну, как было отказать такому посетителю! Встреча состоялась и стала событием в жизни обоих. В Автобиографии Гертруда писала: «…[он] весьма просто и непосредственно, в характерной для него манере, рассказал, что думает о ее [Г.С.] творчестве и влиянии на его развитие как писателя». Дружба с Андерсоном продолжалась вплоть до его смерти в 1941 году.
