Некоторое время спустя, чувствуя себя немного глупо, но в то же время уверенная в собственной правоте, я приклеила скотчем зеркало-лупу с десятикратным увеличением к зубцам массивной вилки для мяса. Вообще-то я пользуюсь этим зеркалом для выщипывания бровей, но сегодня ему нашлось иное применение.

Осмотревшись и не увидев ничего подозрительного, я при помощи новоявленного устройства проверила днище моей машины. Я сама не знала, что рассчитывала найти. Неужели тротил и взрывное устройство? Согласна, мне изменило чувство меры, но осторожность в таком деле не помешает. К тому же я была до смерти перепугана.

Затаив дыхание, я забралась в машину и завела мотор, ожидая, что сейчас прогремит взрыв и БМВ вспыхнет как свечка. Ничего такого не случилось. Пришлось признаться, что я насмотрелась фильмов про мафию, и теперь мне в голову лезет всякая чертовщина. Нужно срочно успокоиться и взять себя в руки.

Надо отдать должное: по сравнению с недавней угрозой неизбежная встреча с маман казалась мне милым пустячком, чем-то вроде невинной прогулки в парке. Правда, обычно я не гуляю в парках, если только через них не лежит дорога, ведущая к пляжу.

Усевшись за столик на улице, спиной к стене кафешки, я выпила три чашки холодного «латте» с ванилью. Добрая порция кофеина и сахара моментально привела мои нервы в порядок. Не знаю, что тому причиной, либо кофейный допинг, либо тот факт, что я нахожусь в людном месте, но я почувствовала себя спокойнее. Рука злодея, угрожающего мне расправой, сюда уж точно не дотянется.

Я захватила с собой блокнот. Хотелось бы, пользуясь свободным временем, остававшимся до встречи с маман, попытаться сформулировать мысли по делу Маркуса Эванса. В нем уже накопился внушительный список людей, с которыми мне предстояло встретиться, и я подумывала о том, что пора поделиться своими опасениями с остальными присяжными. С этим следовало поторопиться, ведь Стейси уже поставила их в известность. Тем не менее мне будет гораздо спокойнее, если я обнаружу потенциального подозреваемого.

Дело Эванса ставило меня в весьма щекотливое положение. «Дейн и Либерман» — консервативная фирма, там не пожелают лишней шумихи. Особенно если у меня не окажется реальных доказательств моих подозрений. Наверно, по этой самой причине мне не хотелось обращаться в полицию по поводу угроз. В принципе, им несложно найти объяснение. Изнывающие от скуки подростки из нашего дома сочинили записку и прикрепили ее к моей двери. В Интернете зависает куча разных уродов — что им стоит перехватить мои заявки на лоты кибер-аукциона, вычислить по ним мой электронный адрес и, прикрывшись загадочным ником, пригрозить мне смертью? Для умельца это пара пустяков. Если я обращусь за помощью в полицию, мне придется очень долго доказывать, что все это не случайные совпадения.

Иное дело, если у меня появятся доказательства. Тогда я смогу воспользоваться имеющимися в моей фирме возможностями. Куда разумней вернуться к прерванной работе. Первым делом я вычеркнула из списка Сару Уитли. Если вчерашняя Сара ничем не отличается от повседневной, то она вряд ли способна задумать и исполнить убийство, не говоря уже сразу о трех.

— Средство, мотив и возможности, — пробормотала я себе под нос, все больше склоняясь к версии отравления как к самой правдоподобной.

Однако окончательный вывод я смогу сделать, лишь получив результаты анализов крови, а их мне дожидаться еще почти целые сутки. Да и то если Лайам сумеет найти независимую лабораторию и получить результаты в тот же день. А еще хорошо бы найти чашку, из которой Маркус Эванс пил в то злосчастное утро, и сделать анализ остатков кофе. Правда, надежды на это почти нет, ведь, упав в канал, машина перевернулась вверх колесами. Тем не менее стоит попытать счастья в этом самом «Гараже Чарли».

Адрес гаража у меня был, вернее, адреса: в городском телефонном справочнике я нашла два гаража с таким названием. Один находился на Ривьера-Бич, а второй — далеко, в Рока-Рейтон. Скорее всего, Лайам обращался за помощью в ближний гараж. Какой смысл тащиться шестьдесят миль до дальнего. Тем более что жалкий драндулет, эта пародия на автомобиль, наверняка бы развалился по пути.

Мотив угадывался легко — нечто, связанное с участием трех человек в судебном процессе в качестве присяжных, стоило им жизни. Может быть, эти трое сказали или сделали такое, что настроило против них убийцу? Правда, с большим опозданием, напомнила я себе. Именно в этом опоздании и кроется отгадка. Три года — долгий срок. За это время можно тщательно подготовиться к преступлению, храня в душе жгучую ненависть.

Похоже, что все было спланировано вплоть до минуты. Вполне логично, ведь несколько лет Маркус жил согласно установившемуся распорядку. Непременно следует проверить, чем в последнее время занимались Келлер и Васкес, подумала я и добавила в блокнот соответствующую запись. Если их жизнь также подчинялась строгому графику, то злоумышленник мог легко проследить за ними и выбрать удобный момент.

Так же, как он выследил и меня, с содроганием подумала я. О ужас, меньше чем за неделю таинственный AfterAll узнал обо мне все, что ему нужно, и теперь заставляет дрожать от страха.

— Черт! — процедила я сквозь зубы, посмотрев на часы.

Затем торопливо допила «латте», схватила со столика сумочку и блокнот, бросила пустую чашку в покореженную зеленую урну и поспешила к автомобилю. До клуба «Железная лошадка» я теперь доберусь, лишь превысив разрешенную на этой трассе скорость.

Что я и сделала. Преодолев за считанные минуты приличное расстояние, я вскоре услышала пронзительный вопль сирены, вынудивший меня посмотреть в зеркало заднего вида. Оставалось лишь уповать на то, что это карета «скорой помощи» требует освободить ей левую полосу. Увы, я ошиблась. Это была полиция.

Я сбросила скорость и, съехав на обочину, опустила окно, расстегнула сумочку и вытащила бумажник. Полицейский оказался долговязым и тощим, с тонкой, как карандаш, шеей. Молодой, рыжеволосый.

— Добрый день, мисс, — поздоровался он.

— Здравствуйте, — отозвалась я и протянула ему права и страховое свидетельство.

Радиопередатчик на его плече разразился громким треском и хрипами.

— Вы знаете, с какой скоростью ехали?

Какой смысл лгать?

— Думаю, шестьдесят одна миля в час.

Лицо полицейского, скрытое солнечными очками, осветилось улыбкой.

— Предельно допустимая скорость здесь — сорок пять.

Я вздохнула и посмотрела в лицо рыжеволосому. Вернее, не в само лицо, а в мое собственное отражение, но это не суть важно.

— Я очень спешила, — призналась я. — Моя мать порой бывает просто невыноси… очень недовольна, когда я опаздываю. Я действительно сильно спешу, так что нельзя ли побыстрее выписать мне штраф?

Полицейский пожал плечами.

— Прошу вас оставаться в машине.

Он прикрепил мои права к книжечке с квитанциями для выписки штрафов и отошел к задней части БМВ. Я осталась сидеть, нервно барабаня пальцами по колонке рулевого управления и не спуская глаз с долговязого полицейского. При одной только мысли о том, какие последствия может иметь нежданная встреча с блюстителем закона, мне стало нехорошо. Дело, разумеется, не в штрафе — я его «честно» заслужила. Теперь я не только опоздаю, но и получу нагоняй от матери. Ведь хочешь не хочешь, а придется объяснять ей причину опоздания. Если сегодня мне и впрямь не везет, то придется за обедом выслушивать ее бесконечные назидания. Готова поспорить, маман непременно припомнит мне, как в свое время ей пришлось заплатить моих дорожных штрафов на целую тысячу долларов. Тот факт, что тогда мне было всего шестнадцать лет, не имеет для нее никакого значения: по всей видимости, на мои юношеские прегрешения срок давности не распространяется.

Длинношеий полицейский скоро вернулся и сообщил:

— Если вы желаете опротестовать штраф, то, согласно законам штата Флорида, вы имеете право…

— Знаю, — прервала я его. — Давайте подпишу квитанцию и поеду своей дорогой.