И зла до предела.

— И как Мерседес это сделала?

— Вот это уже плохие новости. Все контакты Касси расписали тебе и мне.

Но Андреа, я видела, ничуть из-за этого не расстроилась. А ведь она не любила, когда на нее взваливали дополнительную работу.

— А чему ты так радуешься? — подозрительно спросила я.

Она уселась на стул.

— Потому что, если уж тебе интересно, меня скорее всего тоже не будет в Далласе.

Я разинула рот.

— Нашла работу?

Она прижала палец к губам:

— Ш-ш-ш. Может, я и полечу в Даллас, но от издательства… «Газель букс».

Я нахмурилась. «Газель» также специализировалось на любовных романах.

— Я думала, ты хотела выбраться из розового гетто.

— Да, но в «Газель» мне предложили на пять тысяч больше, чем я получаю здесь.

— Это здорово.

— Господи, как я надеюсь, что все получится! — Она откинулась на спинку стула. — Я просто блистала на этом собеседовании. Уверена, что понравилась моей будущей работодательнице. Джоан Коньер… ты ее знаешь?

Я покачала головой.

— Она работала здесь бог знает когда. Я уже приходила к ней на собеседование, но тогда не сложилось. А на этот раз она смеялась моим шуткам.

— Ты шутила на собеседовании?

— Да. На собеседовании нужно держаться раскованно. Мне по крайней мере подходит этот стиль.

Я уже собралась высказать сомнения на этот счет, поскольку ни одно из собеседований не принесло желаемого результата, но прикусила язык, чтобы не нарваться на резкость. Пусть я знала, что мне будет недоставать Андреа, мне хотелось, чтобы она получила эту работу. Или любую другую. Она возлагала столько надежд на уход из «Кэндллайт».

— Говорю тебе, моя новая работа так близко, что я буквально могу ее пощупать. А после первого чека прощай, жалкая студия[64] в Куинсе. Прощай, семичасовой поезд. Сниму себе отличную двухкомнатную квартиру где-нибудь на Манхэттене.

— Когда ты будешь знать точно? — спросила я.

— Джоан говорит, что я, похоже, подхожу им по всем статьям, но у нее запланировано еще несколько собеседований. — Андреа пожала плечами. — Понимаешь, запущенную машину не остановить.

— От всего сердца желаю тебе, чтобы все получилось; пусть это и не в моих интересах.

— Не в твоих интересах? Ты о чем?

Когда я пришла в «Кэндллайт», Андреа просто меня пугала. Теперь стала моей лучшей подругой.

— Если ты уйдешь, с кем я смогу поболтать?

Андреа аж фыркнула.

— Обойдемся без сантиментов!

Я рассмеялась. Выглядела она точь-в-точь как мой младший брат, когда я начинала его обнимать.

— Если я заплачу, ты останешься?

— Милая, я не останусь, даже если ты пригрозишь выброситься из окна.

— Может, поэтому в моем кабинете и нет окон.

Но я знала — мне будет ее не хватать.

Когда вечером я пришла домой, у двери меня встретила лужа собачьей мочи. Само собой, я ступила в нее, поскользнулась и едва не растянулась. Максуэлл радостно прыгал вокруг меня. Облегчился он, судя по всему, давно и уже забыл, что должен испытывать чувство вины.

— Черт побери!

— Что не так? — откликнулся Флейшман.

Я подпрыгнула.

Он выглядывал из соседней комнаты.

— Извини, что напугал.

Я бросила пакет с рукописями на диван. Решила, что дома никого нет, раз Макс налил лужу.

Флейшман посмотрел на пол, потом на меня.

— Ты наследила! — негодующе воскликнул он, сбегал на кухню за рулоном бумажных полотенец и принялся вытирать пол.

Я сидела на диване и наблюдала.

— Я думала, мы договорились удвоить наши усилия и приучить его справлять нужду на улице.

Уэнди принесла нам книгу, в которой подробно описывалось, как это делается.

— Я знаю… но у меня сегодня было столько дел.

— И где ты был?

— Здесь.

Я огляделась. Квартира выглядела точно так же, как и утром, когда я уходила на работу. Никаких следов уборки.

— Не будешь возражать, если я возьму твой «Вордперфект»?

— Я же продала свой компьютер, помнишь?

— Но диски-то у тебя остались. Я хочу загрузить их в свою новую машину.

— Какую новую машину?

— Ой! Забыл тебе сказать… Мое трудолюбие произвело такое впечатление на Наташу, что она заказала мне новый ноутбук.

Его трудолюбие. Над чем же, интересно, он трудился? Я не имела ни малейшего понятия.

— Щедро с ее стороны.

Он пожал плечами:

— Вообще-то это часть нашего плана по выплатам.

Ранее ни о каком таком плане я не слыхивала.

— Я сказал ей, что мне нужно шесть месяцев, отданных только писательству, и она согласилась, что должна на это пойти. Поскольку ни она, ни отец не выложили ни цента за мое образование.

Я в недоумении вытаращилась на него. Мы вместе учились в колледже. Флейш не работал, чтобы оплачивать учебу. Не получал гранты, не брал ссуды. Но проблем с оплатой никогда не испытывал.

— Моя учеба была оплачена из доверительного фонда, — объяснил Флейшман. — Но это деньги родителей моего отца.

Я кивнула. Флейшман так доходчиво все объяснял, и без намека на иронию.

— Понятно. Они у тебя в долгу. Пожалуй, надо сказать моим родителям, что они должны оплатить мне европейское турне, потому что отправили меня в обычную, а не в частную школу.

Флейшман одарил меня взглядом, исполненным страдания.

— Как бы то ни было, Наташа согласилась, что в моей сфере деятельности очень важно показывать товар лицом, то есть мне нужен надежный компьютер и новый принтер.

Он сопроводил меня в свой уголок и представил новому компьютеру.

— Это всего лишь «Делл», но мне нравится.

У меня тоже был «Делл», но его модель была куда дороже. Я почувствовала укол зависти. Не то чтобы мне требовался компьютер — прекрасно знала, что ничего писать не буду, — но так хотелось иметь щедрую благодетельницу…

— Его привезли этим утром, я уже подключился к Интернету и зарегистрировался. И когда искал в твоей комнате диски с программами — надеюсь, ты не возражаешь, — наткнулся на эту рукопись.

— Какую? — спросила я.

— «Ранчер и леди»! Или, как я ее назвал, «Писательница и словесный понос».

Я поморщилась.

— Не такая уж она плохая. Что-то в ней есть. — Пусть и не очень интересное…

— Она ужасна! — взревел Флейшман. — Зачем ты принесла домой такое барахло?

— Ее написала подруга одной нашей сотрудницы.

Он закатил глаза:

— Я так и знал — кто-то на тебя надавил. Иначе ты не продвинулась бы дальше первого абзаца.

— И что, по-твоему, там не так?

— А что так? Прежде всего человек, который так пишет, должно быть, каким-то чудом или на машине времени перенесся к нам из девятнадцатого столетия. А может, учил английский, читая викторианскую прозу. Или эта женщина просто слегка не в себе. Чудачка.

Последнее предположение показалось мне очень даже логичным, учитывая странности, свойственные Мюриэль.

— Мне показалось, что книге недостает оригинальности, — заметила я. — Хотела прочитать рукопись сегодня вечером, а завтра отослать с отказным письмом.

— Избавь себя от лишней головной боли. Напиши отказное письмо этим вечером, а ночью выспись. Не забивай голову мыслями о «Ранчере и леди».

Его идея мне понравилась.

— Но сначала пообедай со мной.

Я вздохнула:

— Пожалуй, нет. На кухне есть макароны.

— На кухне всегда есть макароны, — возразил Флейшман. — А может, сходим в «Сеньор Энчилада»[65]?

Он произнес магические слова. Ресторан «Сеньор Энчилада» мы обнаружили во время наших прогулок. Нам понравилось и название, и интерьер. Так что поход в «Сеньор Энчилада» тянул на событие.

— Может, подождем Уэнди? — Мне не хотелось, чтобы подруга по-прежнему чувствовала себя отрезанным ломтем.

— Нет… она может вернуться поздно, — ответил Флейшман. — И потом, я хочу пойти только с тобой.