– На твоем месте я бы поберегла силы. Но дело конечно твое! – кивнула Бьянка снова оскалившись.
Внезапно все они разом появились перед ней из пустоты. Словно бесчисленная армия призраков проступила из густого полуночного мрака. Больше сотни фигур в старомодных одеждах стеной выросли у ворот, преграждая путь любому, кто пожелал бы пройти внутрь. Их глаза горели холодным, абсолютно мертвым огнем извечного голода до чужой жизни и теплой крови, струившееся в жилах. Как яркий безжизненный свет самой смерти, смотрящей в глаза уходившему в последний путь из мира живых. Они были полны предвкушения крови, а вместе с ней могущества и знаний, которые напавшая на храм могла бы с собой принести. Они все как один будто всплыли со дна, проступив из мутной, прогнившей и застоявшейся в яме воды.
Всевозможные вампирские кланы, древние и еще очень молодые, появившейся тут сравнительно недавно, все семьи, что еще остались на этой земле разом, встали на защиту своей темной святыни, которую посмели осквернять проклятые дети ада. Полчище нечисти медленно двинулось вперед, сначала легко и плавно, как зарождающаяся снежная лавина, затем уже будто развернувшийся с гулом требушет, натянутый тугими и скрипучими канатами. Казалось теперь, что это стена без труда накроет и разорвет на части две одинокие и разрозненные фигуры, сиротливо стоявшие под стенами огромной черной стены в глухих сводах серых гор на земле, по которой никогда не ходили люди. Не даром пословица, которая была старше, чем время, гласила –
зло всегда убивает себя
. Для всех тех, в чьих жилах вместо жизни текла ненависть, договорится миром о чем-либо сразу было практически невыполнимой задачей. И потому в том, что сейчас тут случилось, не было абсолютно ничего удивительного.
Бьянка легко отломила маленький кусок от своего колдовского зеркала так, будто это была корка тонкого льда на луже ранней осенью, и бросила крохотный осколок себе под ноги прямо к обугленному телу жреца Яростной крови.
Небольшие антрацитовые тени, которые сами были гуще любой осязаемой глазом черноты, резко бросились вперед, вылетев из маленького блестящего кусочка, одиноко лежавшего на камне. Послышался смех и рычание, хриплое и оглушительное. Черные чудовища клином вошли в живую стену армии вампиров, как громадное таранное бревно в гнилую трухлявое стену. Снова раздался жуткий рык и остервенелые визгливые крики. Треск рвущихся тряпок и еще живых и трепещущих тел. Четыре Химеры бросились в бой со всем голодом и яростью, на которую только были способны. Страшные челюсти с лязгом грохали смыкаясь и размыкаясь, короткие лапы с жуткими когтями чертили стремительные дуги, подминая под себя вампиров, как стальной серп вязкую сухую траву. От поднявшегося воя, криков и рыка в буквальном смысле звенело в ушах. Это была настоящая бойня, при виде которой у кого угодно дрогнуло бы сердце и затуманился разум как бы он не был зол и жесток от рождения. Кто-то из защитников храма пытался применять магию, обрушивая на Химер, державшихся рядом друг с другом, столбы огня, удары шаровых продолговатых и колючих молний, ледяные вихри и даже мутно-зеленые чумные воронки, которые жалили из пустоты словно хвосты громадных скорпионов. Все было тщетно. Даже самая древняя магия была абсолютно бессильна перед этими безжалостными убийцами, вышедшими прямиком из столь глубоких кругов ада, что в них осмелился бы спустится далеко не всякий демон.
Порванные тела венценосных детей ночи летели в разные стороны будто куски рыхлой земли, расшвыриваемые тяжелой кованой лопатой из неглубокой могильной ямы. По обтесанному камню рекой текла черная кровь будто где-то открылся могучий подземный источник, грозивший постепенно затопить все ущелье.
Бьянка смотрела на творившийся перед ней жуткий кровавый вихрь, как смотрит ребенок на заветные сладости, стоящие на высоком прилавке в городской пекарне, и усмехалась с нотами буйного и истеричного безумия. Проклятая склонила вдруг голову вперед злобно улыбаясь, как древний плотоядный ящер и, что было силы, ударила своим маленьким кулаком правой руки по раскрытой ладони левой. Грохнуло так, что затряслось само основание горной твердыни под ним. Начался самый настоящий обвал. Со стороны могло показаться, что на толпу упырей, оберегавших святилище, сверху ударил дьявольский молот, раскрошив каменную плиту под их ногами и раскидав искалеченные тела в разные стороны, вбив большую часть из них в камень будто навозных жуков, превратив их тем самым в абсолютное ничто. Тех, что не накрыло полетевшими сверху камнями, расшвыряло в стороны как игральные кости. Грохот, оглушительный треск, гул содрогавшейся громадины, острый как лезвие рык, пронзающий голову визг покалеченных тварей и глухие предсмертные крики слились вокруг в один оглушающий шквал, который мало кто на этом свете вообще смог бы выдержать не лишившись при этом ума.
Она снова тихо засмеялась и повторно взмахнула рукой, начав выкрикивать слова заклинания, каждое из которых само по себе напоминало жуткое проклятие, спасения от которого попросту не существовало. Страшные слова, сплетенные из ужасных, ломких и трескучих звуков, вызывали желание немедленно провалится сквозь землю, лишь бы не пришлось увидеть, чем именно сейчас все они кончатся. Это была уже даже не черная магия, которой прекрасно владели вампиры и все существующие адепты сил смерти еще жившие в этом мире. Это была высшая магия первородного хаоса, подвластная лишь самым сильным посланникам ада из всех что когда-либо существовали.
– Прошу тебя, остановись!
Бьянка проглотила последнюю фразу и не ударила по свой ладони во второй раз. Ее руку поймала в воздухе другая женская рука. И ей показалась, что она с силой попала кулаком по острому каменному углу. Рядом с ней, зажав ее запястья в тонкой ладони, выросла королева вампиров по имени Эреба-Халсай. Внезапно все стихло. Так, словно кто-то разом задул свечу в закрытом наглухо склепе. Все звуки исчезли, а время будто замерло. Кровавая вакханалия, творившаяся перед ними, превратилась в серый размывчатый туман, в котором кто-то продолжал перемещаться очень плавно и медленно, будто насекомые в густом сахарном сиропе. Даже очертание гор вокруг стали размытыми. Один только храм в ночи остался абсолютно неизменным в точности таким как и был когда-то, когда первые люди пришли сюда бесчисленное количество столетий назад. Эреба будто переместила своих незваных гостей по незримому пути чуть ниже во мрак. Но для тех, кто часто ходил путями теней, это было совершенно обычным делом. Тут им никто не сможет помешать, обсудить причину подобного дерзкого и внезапного нападения на слуг всемогущей смерти.
– Зачем я понадобилась проклятым? Что тебе от меня нужно, двойник? Кто послал тебя ко мне? – ее голос пел и лился, как райский свет на людей, замурованных заживо. Но за ним все же была едва слышна острая сталь и никого из присутствующих обмануть этот голос был не способен. Бьянка внимательно разглядывала старую королеву, выглядевшую как юная дева, и при этом она как будто даже забыла на миг зачем именно явилась сюда и что пришлось устроить, дабы привлечь ее внимание к себе.
Эреба была очень молодой на вид и от силы ей можно бы было дать пятнадцать зим от роду. Почти совсем еще ребенок. Только очень высокого роста. И это было будто насмешкой над ее истинным возрастом и положением в мире теней. Одета она была крайне просто и никаких украшений на себе никогда не носила. Ей не было никакой нужды хоть как-то выделяться среди всех, кто ее окружал бесконечные столетия. Черные волосы и совершенно черные глаза, как ночь, которая однажды ее родила, не испытав при этом особых мучений. Умное и очень жестокое лицо, в каждой черте которого была скрыта привычка повелевать и отнимать все что ей хотелось. Она была настоящей королевой, не смотря на то, что на вид была моложе демоницы, державшей сейчас ее руку. От этого скорей ее облик становился еще страшней, загадочней и опасней, но сейчас это никому из пришедших не бросалось в глаза.
